Работа спорилась, и ближе к концу дня резидент Берлинской точки СВР приступил к обобщению информации, готовясь к докладу у директора. В девятнадцать часов Шульц доложил Ершову о готовности доложить утром двадцать второго и просил разрешения улететь в Германию вечером того же дня. Вскоре Ершов сообщил: директор примет завтра, в промежутке между десятью и одиннадцатью часами.
21.10.2005 г. 09:20 (время московское). Второе Главное управление ГШ РФ.
Приемная заместителя начальника Главного управления
генерал–лейтенанта Денисова М. А.
Денисов сам выглянул из кабинета и предложил пройти.
— Извините, Сергей Игоревич!
— Начальство не опаздывает…
— Присаживайтесь. И не напрягайтесь — я не злопамятный. Потом, я в КГБ начинал при Калугине — вот это был царедворец. Насмотрелся я на его приседания до тошноты. Ну а чем он кончил, Вы знаете!
Вчерашний разговор я рассматривал как прелюдию к сегодняшнему. Ваша резидентура на главном, ударном направлении. Учитывая это, мне приказано оказать Вам «американскую помощь». Как Вы на это приятное дело смотрите? Говорите, как думаете, я предпочитаю все нюансы утрясти на берегу.
Как думаю? Хорошо думаю. Заинтересован кровно. Предпосылки Вам известны. Хотел бы в меру возможного ознакомиться с разработкой, если она существует.
— Существует, Сергей Игоревич! Моя задача — понять, как вписать нашу разработку в повседневную жизнь и работу точки. Все, что я Вам рассказываю, должно выглядеть органично. И хитрого нет ничего, но фактор времени… При благоприятном раскладе спокойно и методично обложили бы резидентуру, ну и как водится — злодея в мешок и в прорубь. Уверяю Вас, это просто работа такая — в дерьме ковыряться. Рассчитываю на понимание и содействие. Ну, давайте к делу.
Грубая схема такая: дозированная утечка. Вы единственный, кто допущен к операции, кстати, она пока не названа. Мне дело видится так: негласно и тщательно проверяем всех — за что–нибудь зацепимся. Отсекаем, опять фильтруем — отсекаем. Сужаем круг возможной утечки или утечек. А там уже прицельно бьем. Старо, как контрразведка. Конечно, отслеживаем выпивох, бабников и так далее. Икрой и иконами уже не торгуют? Этих в первую очередь потрошить будем.
Операцию планируем с несколькими уровнями прикрытия. Вчерне мне это видится так: подбираем малоценную агентуру из бывших соцстран, даем целевую утечку в резидентуре — это прикрытие. Конечно, может, и на дурака кого–то отловим, все бывает.
Далее, с середины ноября в Берлине начинается заключительный этап переговоров по газовой сделке. В составе российской делегации будут серьезно представлены Министерство обороны и Генеральный штаб. Вокруг этого интереса соберется весь кагал.
Для наших коллег с Запада военная составляющая будет представлять наибольший интерес. Им надо искать подходы, и они вынуждены будут рисковать. В том числе и ценной агентурой. Западные разведки сейчас под таким прессом — политики их просто вынудят, выкрутят руки и заставят. Конечно, у них есть полное понимание, что мы догадываемся, готовимся и ищем. Как они будут прикрывать свою агентуру? Пока мы не знаем, но предположить–то можем? Я думаю, ловить вокруг делегации. А что Вы?
— Михаил Антонович! Все это очень хорошо и, прежде всего, просто и логично. Вот как я все это понял: дам я венгра, пару поляков, из бывшей Югославии тоже пару, ну еще подберу кого не жалко. Инициирую утечку — это не трудно. И что? Кто–то хватает и тащит добычу хозяину. Хозяин смотрит: ага, у чехов — крот, чешет затылок и объявляет: ну и хрен с ними или с ним. Такие открытия интересны только потерпевшим. Мы же априори ищем агентуру наших старых друзей. Если она есть, во что верить не хочется, но долг обязывает — я готов Вам помогать, буквально во всем. Вы говорите, это прикрытие, а на мой взгляд — примитив! Смеху будет: у меня какое–никакое имя среди коллег.
— Сергей Игоревич! Вы внимательно меня слушали? Я сказал: многоуровневая. И это первый. А где же второй? Отдать своими руками информацию по военным аспектам проекта? От нас этого и ждут! Получается, что не мы ловим, а нас направляют.
— Михаил Антонович! Вы что–то недоговариваете. Я знаю о Ваших делах и уважаю — сделано качественно.
— За признание спасибо! Просто слушайте внимательно и не жалейте меня. За итоги операции отвечать будем вдвоем, поэтому вольно и побольше фантазии. То, что планирую я, — это не значит еще, что мы договорились и план готов. Мне его потом представлять Большому Шефу. Итак, наверху примитив, мы шуруем вокруг него, изучаем, фильтруем, отсекаем, вносим изменения, опять изучаем. Это вполне самостоятельная операция — до срока, конечно.
Второй уровень — выявить агентуру, ищущую подходы к делегации и к военным аспектам проекта. Но, поймите, это только второй уровень! Обставляем делегацию настолько плотно, насколько сможем — ресурс выделяется немалый. Здесь главное не защита информации, а выявление интерессанта. И мы ничего не потеряем, поверьте. Во- первых, в делегации двоечников не будет — я знакомился с составом. Конечно, будет дан мощный инструктаж. Уверяю Вас, отдельные фразы осядут в мозгах переговорщиков навсегда!! Традиции Комитета еще сохранились. Мы кое–что приоткроем для передачи. Следовательно, и контакт зафиксируем и, возможно, запустим дезу. Распылим их силы. Помните о постоянном цейтноте у противника. Во–вторых: в делегации отнюдь не все будут чистые. Но на дураков не расчитываем — парочку обозначим, а остальные — усталые полковники. В-третьих: операцию курирует не наш шеф, как Вы думаете, и не мой бывший. Это совместная операция. На нее поставлено так много и такие силы задействованы — я грешным делом помышляю: а что, если и наше дельце только прикрытие. Ну, я отвлекся. Будут задействованы все возможности контрразведок. И нашей, и внешней, и ФСБ, конечно. Так что наши ребята сейчас во всю мышкуют, поле их охоты — вся Европа, и не только. В-четвертых: по линии МИДа будет запущена деза — главное в проекте не экономическое сотрудничество, а принципиально иной уровень отношений: Германия — Россия. Что отчасти правда.
Есть еще два пункта, но они за рамками нашей беседы. Давайте вернемся: первый уровень более–менее понятен. Второй, мне кажется, тоже. У Вас должны появиться вопросы.
— На моем уровне где основная операция?
— Вот, я же Вам говорил. Слушайте внимательно. А пьяницы, дебоширы, растратчики, распутники? Это же ценные кадры! Разведки не брезгливы. Смотрите, что получается: наши телодвижения по братьям славянам и всяким румынам вычисляются мгновенно. Но мы демонстрируем масштабную и чрезвычайно жесткую проверку резидентуры. Что делает куратор ценного агента? Он приказывает лечь на дно и замереть. Отсекается все, что может привести к нему. Главное — это любая связь. Консервация глубочайшая. Вы согласны?
— Нет!
— Что так?
— А проникновение в проект? Им головы оторвут.
— Отличник! Вы мне положительно нравитесь, Куприенко! Подходим к главному. Вы бы поставили все на одну карту?
— Михаил Антонович! Я Вас правильно понял?
— Правильно.
— Тоесть массовое проникновение?
— Ну, массовое или нет, следствие покажет. Я полагаю, что двое. Вы сами вчера сформулировали вопрос — моя задача найти ответ. Кстати, я специализировался в ординатуре не как патологоанатом.
Рассуждал так: один агент — хорошо, но мало. Три — перебор. Будем искать двоих. С одним–то мороки выше всяких крыш, а трое — это полная… В конце концов, возможности противника тоже ограничены. Видится мне это так: одним пожертвуют — бросят на переговоры, и мы его возьмем с достойным грохотом. Что делает хищник, насытившись? Впадает в спячку. И мы — вполне конспиративно — выводим из делегации часть офицеров. Демонстрируем насыщение. Конечно, обставляем это дело декорациями: ордена–благодарности — и снижаем активность проверки резидентуры. Параллельно на всех уровнях даем утечки, полностью выполняем программу дезинформации. Планируем ее исчерпывающе. Я умею сомневаться в диагнозе. Но сам в эту дезу уже верю. А второй, самый ценный агент–то, будет шкериться. И в соответствии с заданием затихает. Это есть начало основной операции. Здесь все собаки и все корешки зарыты.
