Так что же мне докладывать президенту?

В общем по схеме получается так: документ должен кто — то, кому поверят найти там, где он только и может лежать! Так!

Так!

А где он может лежать? У президента или у премьера. И только у него или у них. Остальное все можно пустить паровозом, не больше.

И что теперь? Вербовать Блэра? Или Ширака? И на чем брать? Блэр трахнул той — терьера королевы? А Ширак пьет русскую водку?

Колитесь господа! У кого есть подходы?

Тонный Лавров решил внести свою лепту: господа генералы! Все это напоминает сходку домушников. Как лезть, где лежат брильянты? Я вам очень благодарен за доверие и хочу поделиться соображениями криминального характера: в правящей элите запада отношения вполне, как у нас. Остроты добавляет борьба рвущихся к власти и уже поднявшиеся к вершинам. Я это к чему!? Подвоха и подляны можно ждать от кого угодно. Самый преданный секретарь может сдать за деньги, за место «главного секретаря» т. п. Конкуренция жесточайшая, жестче чем у нас и гораздо более беспринципная. Методы уничтожения конкурентов соответствуют задаче. Если такая бумага есть, вполне допустимо — храниться она не в служебных бумагах лидера.

А где?

А не знаю! Я здесь чтобы помочь вам определиться с фигурами и дать психологические портреты руководителей Антанты, проконсультировать по их сильным и слабым чертам и качествам. На уровне — может не может. И я буду очень стараться!

Можно попробовать сыграть на противоречиях: в 97 году консерваторов сменили лейболисты. Мог Мэйджор, зажать такой важности бумагу? Мог! Вот почему: это убойный компромат на него и на всю партию. Это война! Вот здесь надо искать! Эта бумага решит исход выборов. Пусть Блэр озаботиться. Любые его действия дадут круги на воде, неминуема утечка, на этом и нужно играть. Если президент даст добро, я намекну премьеру, что про эту негласную договоренность мы знаем. Тони вынужден обратится к Мэйджору и Рой ему эту бумагу или отдаст или пошлет. Тогда ему только к Шираку, с глупыми вопросами. Но возможно, что договор давно у него в стенке дачного туалета. Я готов всячески содействовать вам, но на дачу к премьеру ночью не полезу, если надо могу напроситься днем в гости. Это реально. И где — ни будь, что ни будь оставить. Пожалуйста не просите за тонну динамита. Я как ни как дипломат.

Так что докладывать президенту!? Патрушев хлопнул ладонями по столешнице. Что мы стараемся, а сделать ничего не можем?

Так и доложи! Он же офицер разведки и должен понимать — подал голос Лебедев.

Ну да, конечно! В ответ он мне опять выдаст: Николай Пантелеймонович! Ваш профильный предмет — «контрразведывательное искусство» и Вы его проспали! Вы двоечник!

А я его действительно проспал, все это, прости Господи, искусство сведено к редчайшей блестящей идеи, которая рождается раз в четвертак и эксплуатируется столетиями. Вот как вербовка под «чужим флагом».

Все сводиться повезло — не повезло…

Вот в середине восьмидесятых. Вышли мы на агента. Парня прихватили в турпоездке. Толи он порнуху решил посмотреть или минет ему какая комсомолка делала, ну короче взяли его. Тыр — пыр, а вербовочное обязательство подписал. Вышли мы на него через связь с консульским мужиком, установленным разведчиком. И так и по другому, а базы нет: не доказываем ничего даже для гуманного советского правосудия. Решили негласный обыск. Все обставили, как положено билеты в театр, девочка — красотка, обставили наружкой…

Полезли… Второй этаж, чешский проект в Чертаново.

Наш опер только сунул башку в форточку и получает в дыню и очень качественно. Валиться нам на руки, а за ним задницей вперед настоящий домушник с сумочкой дорогих нашему шпиону вещичек: рублей до хренища и цацки какие — то. Малый узелок тысяч на сто!!!

Ну мы бандюгу вяжем, нашего опера откачиваем и решаем войти в адрес и ждать шпиена. Притащили участкового и решили так: ограбление, бдительная милиция, а давайте посмотрим, все ли вернули может что уже вынесли? Вот тут под периной и тут под половицей…

Сидим ждем.

Заходит шпиен в хату, только нас разглядел, я успел только: уважаемый….! В Вашу квартиру…, но органы защиты правопоряда…

Шпиен — то хлоп и в обморок!

А как водичкой побрызгали, так сразу: гражданин следователь, прошу принять чистосердечное и пр.

Вот и все искусство — чистая удача. Не факт, что мы нашли бы эти цацки.

Верю я в Бога, ребята! Своим не говорю. А сам верю…

Так что делать будем? У меня в ГенШтабе дел невпроворот? Спросил скучавший Балуевский.

И решили: все службы ищут, качественно и целеустремленно. Считая — получение документального подтверждения — главной задачей. Это первое. На чем решено остановиться, ну нет решения! Нет и все!

Решили выпить чаю и по домам.

Балуевский промокнул выступившую испарину и изрек: господа! Я по долгу службы обязан знать военную историю. Очень поучительная вещ! Сравнима с контрразведывательным искусством! Так вот. В июне 41 Адольф Алоизович написал другу Иосифу Виссарионовичу письмо! В тексте есть замечательная фраза: «…честью главы государства клянусь…«Не дословно, но суть я передаю верно: за немцев фюрер заложился честью…

А потом случилось 22 июня, правда в конце апреля 45 Алоизович еще раз поклялся, но это к нашему совещанию уже отношения не имеет. Так я о чем: в немецком народе продолжает присутствовать симпатия к Шикльгруберу. А почему?

Видимо его, этот народ мало интересует, чем, как и зачем клянется лидер государства. Какое ему, народу дело, до проблем президента?! Сам избирался, никто не насиловал? Вот и пусть обеспечивает. Все что вы называете политикой — чистой воды враки, собственно за что, мы военные политиков и недолюбливаем. У нас проще: вот враг и при каком раскладе ты его поставишь в колено — локтевую позу, твоих солдат волнует мало! Солдата волнует больше сохранность кожных покровов, семья и здоровье родителей. Вот если надо за семью и родню, солдат страдает, недоедает, недосыпает и погибает. Потому что понимает, если он страдать и погибать не будет: не будет ни семьи, ни родителей, а дочь будет повышать квалификацию в солдатском борделе, у тех же французов. А сынок, родная кровь и наследник, будет рубать уголь для отопления домов в Манчестере…

Ему, народу, важно другое: дом, семья, урожай и т. п. Гитлер — то перед немцами чист и этим письмом в особенности. Что скажете, коллеги по домушнему промыслу и преступным замыслам?

Лавров недоуменно: это как Вас понимать Юрий Николаевич?!

Старый генерал отмахнулся: бросьте, не дети! Все Вы поняли и правильно понимаете…

Это война! Понимаете Вы или нет: ВОЙНА!!! И нет места ни сантиментам, ни проверки на чистоту рук: все средства хороши. Провеять будут огнем и потерями. Кровью будут проверять все, что мы тут фантазируем. Кровью!!! Что же Вам не понятно? Пионерлагерь какой — то… Чистые руки или не очень…

Юрий Николаевич! Такое решение может принять только лично Владимир Владимирович!

Видавшие виды генералы таращились на Начальника Генерального Штаба.

Правильно! Это прерогатива Президента!! Если мне, старому память не изменяет, президент по Конституции Верховный Главнокомандующий! Или он Верховный только на парадах?

Вы понимаете…

Идите вы все в жопу: все я понимаю! Особенно по соотношению сил, средств и фактору времени…

И форму учета безвозвратных и санитарных потерь понимаю. Потому что это моя профессия правильно спланировать сколько солдатских жизней придется положить за эту сраную высокую политику, святость идеалов и чистоту помыслов! Чистоплюй!