Флора: Все время сражаешься в одиночку, никого к себе не подпускаешь, переживаешь все сам. Только ты и больше никто не должен страдать. Так ты себе представляешь свою жизнь? Ты хотя бы знаешь, как сложно просто стоять и смотреть, как ты мучаешь себя, держа все в себе. Всегда такой веселый и беззаботный, а как глянешь в глаза, видишь лишь разрушенную душу за ними. ПОЧЕМУ ТЫ ХОЧЕШЬ ОТГОРОДИТЬ ВСЕХ ОТ СВОЕГО ПРОШЛОГО?

Каждое ее слово отдавалось огромной болью в моем сердце. Даже несмотря на то, что она была под гипнозом, она говорила то, что давно хотела сказать. У меня был только один выбор…

Леон: Прости меня, Флора.

Подумав, что я собираюсь придумать еще одну отмазку, она бросилась на меня в яростной атаке. Я схватил ее так, чтобы она не могла вырваться. Вначале она опешила от моего действия. Я прижал ее вплотную к себе, и между ее ртом и моей шеей было всего лишь насколько сантиметров. Вытянув ее, я обратился к уже возвращающей контроль над собой Флоре…

Леон: Кусай.

Флора: Леон, я…

Леон: Без разницы.

Ланцелот: Ален?

Ален: Я теряю контроль. А он неплох!

Флора: Леон, я почти в порядке, пару секунд, и я смогу сражаться…

Леон: Мне надоело, что это мешает и тебе и мне. С меня хватит этого глупого притворства. Эта цена, которую надо было заплатить ради того, чтобы все было лучше. К этому нельзя быть готовым, но… мне надоело жить в надежде, что этого не надо было сделать.

Флора: Леон…

Леон: Я СКАЗАЛ – КУСАЙ!

Испугавшись, Флора вцепилась своими клыками мне в шею и начала пить мою кровь, а вместе с этим и видеть воспоминания моего прошлого, от которого я так безуспешно пытался убежать.

2027 год. Небольшая деревенская церковь вблизи Милана.

Святая война, забравшая огромное количество жизней, окончилась три года назад, оставив несчитанное количество детей сиротами. Большинство из них были собраны в различных детских садах при церквях. В одной из таких церквей произошел один из самых главных моментов моей жизни. К ней подъехал мужчина, как мне на тот момент показалось, в очень приличном возрасте. Когда он вошел, отец-настоятель Джошуа спешно подошел к нему…

Джошуа: Еще рано, господин Маклиссон. Дайте ему еще один год.

Андрэ: Не могу, Джошуа. Я и так ждал слишком много. Здесь ему грозит опасность. Я забираю его в столицу, там его смогут защитить. Этому давно нужно было произойти.

Джошуа: Хорошо, я позову его. Леон, подойди сюда.

Будучи еще трехлетним мальцом, я подошел к старому человеку и отцу-настоятелю…

Леон: Да, падре?

Джошуа: Леон, познакомься, это господин Андрэ Маклиссон. Он пришел сюда, чтобы усыновить тебя.

Леон: А он не слишком старый для того, чтобы усыновить кого-нибудь?

Джошуа весь побелел от удивления, а Андрэ нахмурился. После нескольких секунд он мне улыбнулся…

Андрэ: Я не старый.

Леон: Нет, старый.

Андрэ: Ладно, только зови меня Андрэ.

Леон: Неудобно выговорить.

Андрэ: И вовсе не неудобно, просто надо привыкнуть.

Леон: А чем тебе «Старый» не нравится?

Андрэ: Звучит плохо.

Леон: И вовсе не плохо, просто надо привыкнуть.

Андрэ от души рассмеялся…

Андрэ: Знаешь, Джошуа? Нравится мне этот пацан. Я его забираю.

Джошуа: Хорошо. Леон, слышал? Иди упаковывать вещи.

Я пошел собираться, в то время пока Андрэ и Джошуа обсуждали что-то…

Джошуа: Я все еще думаю, что это будет плохая идея.

Андрэ: Поверь, чем раньше он начнет готовиться к тому, что готовит ему жизнь, тем лучше для всех.

Джошуа: Я искренне на это надеюсь.

Через несколько часов я оказался в бьющемся сердце нашей великой империи, Риме. Столица Ватикана казалась мне огромной. Парки, превосходящие по площади всю нашу маленькую деревню, высокие здания, из-за которых не было видно солнца. Меня все это впечатляло и пугало одновременно.

Машина остановилась, и мой новоиспеченный отец сказал, что мы приехали. Когда я открыл дверь, шум города отдался столь сильным эхом в моих ушах, что довел до головной боли. Мы зашли в подъезд и начали подниматься наверх. По пути мы встретились с одним из жильцов дома, за каждой новой дверью, которых было много, жили новые люди. Для меня, пацаненка, который никогда не выбирался дальше церковного дворика, это было в новинку.

Андрэ открыл одну из дверей ключом и пустил меня внутрь, давая немного адаптироваться к изменению окружения. В квартире царил запах освежителя воздуха, и меня начало подташнивать…

Андрэ: Ты в порядке?

Леон: Старый, тут воняет!

Андрэ: Во-первых, я не старый! Во-вторых, ты скоро привыкнешь. Пойдем, лучше я покажу тебе твою комнату.

Андрэ проводил меня в дальнюю комнату, окна которой выходили на Базилику Святого Петра…

Андрэ: Нравится?

Леон: Ага. А это Базилика?

Андрэ: Да. Если хочешь, могу как-нибудь туда сводить. Я там работаю.

Леон: А ты не слишком ли старый, чтобы работать?

Андрэ: Я НЕ СТАРЫЙ!

Следующий важный момент моей жизни произошел, когда мне было семь лет. В этом возрасте дети поступают в школы, и меня отправили в одну из самых престижных во всей империи…

31 Августа 2031 года…

Леон: Школа паладинов! Старый, ты серьезно?

Андрэ: Я не старый! Не зря же я тебя тренировал четыре года. Давай иди, или я на работу опоздаю.

Леон: Еще одна причина для меня НЕ выходить из машины.

Андрэ: ПОШЕЛ!

Пинком он выкинул меня из машины и кинул мне конверт с документами, который был нужен при поступлении. После этого он закрыл дверь и поехал, я же демонстративно показал язык вслед моему названному отцу. После стандартной в нашей семье сценки я пошел в секретариат школы, чтобы передать документы…

Леон: Леон Нертион, выбранные предметы: математика, физика, химия, биология, фехтование, стрельба, итальянский, французский, русский, японский, английский и немецкий.

Я знаю, что для семилетнего ребенка это было уже слишком, но мы жили в то время, когда надо было расти очень быстро.

Шарль: Шарль Ду Монд, выбранные предметы: математика, физика, химия, биология, фехтование, стрельба, итальянский, французский, русский, китайский, английский и испанский.

У этого парня были почти все мои предметы. Мне стало любопытно, и я посмотрел в его сторону. Вместе с конвертом он передал особый крест, идентичный тому, что лежал в моем конверте…

Леон: Ты тоже поступаешь как сын одного из паладинов Ватикана?

Шарль: Да. Мой отец хочет, чтобы это стало семейной честью. В конечном итоге, быть паладином – значит удостоиться чести быть одним из самых сильных защитников нашей великой империи.

Леон: Ага.

Шарль: Как-то прозвучало без энтузиазма.

Леон: Потому что меня мой старикан заставил сюда поступать, а меня не спросил.

Шарль: Видно, ты не очень доволен, Леон, так?

Леон: А ты у нас Шарль, верно? Где-то я о тебе слышал…

Шарль: Скорее, о моем отце, Жераре Ду Монде. Он заместитель командира четвертого дивизиона. Кстати, твой отец тоже паладин. Из какого он дивизиона?

Леон: Не знаю, он не рассказывал, но его зовут Андрэ Маклиссон.

Шарль: Да ты шутишь! Он ведь и есть командир моего отца!

Леон: Серьезно?

Шарль: И насколько я знаю, есть особый указ, по которому именно командир четвертого дивизиона становится следующим Папой Римским.

Леон: Ты серьезно? То есть я сын следующего императора? Ужас!

Шарль: Ужас?

Леон: А ты представь, папарацци, журналисты, фанаты и еще куча разных людей, пытающихся влезть в мою личную жизнь.

Шарль: Ну, когда ты говоришь в таком виде, это действительно страшно. Слушай, раз у нас одинаковые занятия, давай дружить?

Леон: Даже не знаю, мы же только познакомились. Хотя, думаю, никому мы не повредим, так что давай.

Вечером этого же дня Старик взял меня в гости к одному из своих старых друзей. Когда мы позвонили в дверь, нам открыл Шарль…