Трофеи нам достались богатые. Только на железнодорожной станции захватили больше ста вагонов с грузом боеприпасов и продовольствия для ГА «Центр». На площадке рядом с вокзалом стояли 20 занесенных снегом новеньких КВ-2 и еще четыре десятка советских танков разного типа, в том числе и 20 Т-34. Все танки были в рабочем состоянии, нужно было только заправить горючим, провести квалифицированное обслуживание и небольшой ремонт. В часть КВ был даже загружен боекомплект. Для остальных боевых машин боекомплект нашелся в складах. Историю этих танков рассказал один из железнодорожников.

Вечером 21 июня на станцию Лида из Полоцка эшелонами прибыли два стрелковых и артиллерийский полки 17-й стрелковой дивизии, эшелон с танками из Ленинграда. «На станции стояли эшелоны с танками КВ и Т-34, эшелоны сопровождал технический персонал. Все танки были заправлены горючим, но отсутствовал личный состав, который мог управлять этой техникой. 22 июня по приказу комдива 17-й стрелковой дивизии генерал-майора Богданова среди красноармейцев нашли бывших трактористов. Их посадили в танки и поручили сгонять их с платформ. Несколько перевернули и оставили на путях. Спущенные танки отгоняли в указанные места, закапывали в землю и пользовали как орудия». Немцы, выбив наших из города, собрали захваченную технику на площадке у вокзала, а потом откуда-то еще пригнали советские танки для ремонта. В августе с десяток Т-34 и штук 20 Т-26 и БТ немцы отправили эшелоном на Полоцк. Остальные танки оставили стоять на станции, также готовя их к отправке.

С учетом того, что нам пришлось строить оборону сразу по трем направлениям, наличие танков было ой как важно. Часть можно было использовать по прямому назначению, остальные – в качестве БОТов и огневых точек поездов. Экипажи для них нашли среди бывших пленных местного дулага, кроме того, позже доставили самолетами из Минска.

Аэродром нас тоже порадовал своими трофеями. Более сотни самолетов различного назначения из подразделений 2-го и 8-го авиакорпусов 2-го Воздушного флота Германии достались нам в целости и сохранности. В основном тут, как и в Минске, были бомбардировщики Do-17Z, НЕ-111Н и Ю-88А, транспортники Ю-52, штурмовики Ю-87 и Hs-123, истребители Ме-109, разведчики «Хеншель Hs126», учебные и связные машины. Нашлись и наши трофейные машины (куда без них) – Р-Z, МиГ-3, Пе-2, И-16 и И-153. Не зря я с собой «летунов» тащил. На каждого штук по пять машин пришлось. Значительная часть что наших, что немецких самолетов требовала ремонта. В качестве бонуса нам достались запасные части к авиадвигателям, оборудование из мастерских по ремонту авиамоторов, устроенных на бывшей обувной фабрике «Ардаль». Часть бортов сразу же пустили в дело – нанесли бомбовые удары по мостам через Неман, железнодорожным станциям в направлении Вильно, Гродно и Барановичей. Сам авиаузел меня порадовал подготовленными площадками аэродромов: Лида (Южный городок), Чеховцы (6 км к северу от Лиды), Конюхи (25 км севернее Лиды, около Погородно), Ясковцы (5 км восточнее Лиды, в 2 км восточнее Южного городка). До войны здесь дислоцировались 122-й истребительный авиаполк 11-й смешанной авиадивизии, командный пункт авиадивизии, авиасклад № 899, 213-е стационарные авиамастерские, штаб 38-й авиабазы, 165-й БАО и его подразделение обслуживания, 152-я аэродромно-техническая рота. Аэродром Лида был с твердым покрытием и оснащен всем необходимым для посадок самолетов всех систем и типов в дневных и ночных условиях. Имелись подземные хранилища бензина, капитальные ангары и склады.

После обеда, коптя дымом небо, настороженно водя орудиями своих танков и зенитных установок, на железнодорожную станцию Лида прибыл дивизион поездов Сафонова. Старлей доложил, что железнодорожная линия до Молодечно очищена от врага. Железнодорожный путь на Минск полностью свободен, все станции и разъезды контролируются нашими десантными партиями. Это было очень кстати, требовалось срочно, «еще вчера», эвакуировать захваченные трофеи и раненых. Я не надеялся с теми силами, чем располагал, длительное время удерживать городок. Отсиживаться в обороне и ждать у моря погоды тоже не собирался, как и бросать с таким трудом захваченные трофеи. Конечно, весь бомбовый склад вывести было нереально, но и оставлять его врагу было глупо. История за нас все решила сама…

До определенного момента немецкое командование не располагало точными сведениями о силах, какими мы оперировали. Поэтому наши действия оно рассматривало как удачный партизанский рейд, которые тут периодически случались. Свободных резервов у немцев на этом направлении не было. Они срочно требовались на трещавшем под ударами советских войск фронте под Старой Руссой, Ржевом, Ельней и Смоленском. Против нас Вермахт мог направить только охранные и полицейские части, ближайшие к нам гарнизоны которых располагались в Вильно, Гродно, Новогрудке и Барановичах. С учетом боев за Барановичи местный гарнизон немцы трогать не стали. Не тронули они и гарнизон Новогрудка. Утром 31 декабря против нас были брошены усиленные артиллерией два (1-й и 6-й) недавно сформированных вспомогательных литовских полицейских батальона «Шума» гарнизона Вильно, численностью по 500–600 человек при немецкой группе связи из офицера и пяти старших унтер-офицеров Вермахта. Вот только не учитывало командование 403-й охранной дивизии наличие у нас боеготовых сил авиации. Выдвижение колонн автотехники и продвижение нескольких железнодорожных эшелонов из Вильно авиаразведка установила своевременно. Ну а дальше было дело техники. На полпути к Лиде у железнодорожной станции Бенякони полицаев для начала обработали наша бомбардировочная авиация и штурмовики. Затем подошедшая танковая рота с артпоездом Сафонова и десантной партией. Надо отдать должное врагу. Несмотря на понесенные потери, литовцы сохранили боеспособность. Они развернули часть своей артиллерии и пулеметных расчетов и их огнем попытались остановить танки и нашу пехоту. Даже преуспели в этом, подбив две машины. Но тут вновь вмешалась авиация. Пятерка Ю-87, не встречая зенитного огня, отлично отработала по хорошо видимым на снегу артпозициям, пулеметным точкам, автомашинам, скоплению людей и железнодорожному составу. Не выдержав комбинированного удара, преследуемые танками и ударами штурмовиков с воздуха, бросая раненых, оружие и технику, литовцы отступили к Вильно. Деваться им было больше некуда, дорога у них была одна, закрепиться на станции и в поселке не получилось, а уйти по снегу в леса ой как трудно. Полному разгрому врага помешало только наступление ранних зимних сумерек.

Разгоряченный победой народ рвался брать Вильно. Пришлось его успокаивать и останавливать. Не с нашими силами штурмовать хорошо укрепленный город с крупным и сильным гарнизоном, с откровенно не любящим нас населением. И так хорошо повеселились! Да и потери в личном составе были немалые. Собрав трофеи и подобрав раненых, мы отступили к Лиде.

Я очень опасался удара со стороны Гродно и Новогрудка. По имеющимся сведениям, немецкий гарнизон в Гродно состоял из батальона полевой жандармерии, нескольких охранных батальонов, подразделений Люфтваффе и Абвера. Хватало там и сил вспомогательной полиции. Гарнизон Новогрудка тоже не был слабым – около тысячи человек из числа подразделений полевой жандармерии, 727-го пехотного полка 403-й охранной дивизии, Абвера и СД, батальона вспомогательной полиции. Во главе гебитскомиссариата стоял активный и опытный хауптштурмфюрер СС Вильгельм Трауб. Гарнизон Новогрудка довольно быстро мог получить подкрепление из Барановичей.

На наше счастье, в первые дни после взятия Лиды атаки со стороны Гродно и Новогрудка не последовало. По сообщению разведки и подпольщиков, немецкие гарнизоны, получив сообщение о захвате Лиды, усиленно готовились к обороне. Готовились к ней и мы, делая завалы на дорогах, минируя все, что можно, и очищая склады от захваченных запасов.

Немецкая авиация трижды наносила удары по Южному городку. Хорошо, что мы вовремя большую часть боеготовых машин успели перегнать на другие аэродромы и в Минск, а то немцы нам всю полосу перепахали и десяток неисправных самолетов сожгли. Рыскали в воздухе, изучая обстановку, и их разведчики. Мы старались отгонять «птенцов Геринга» зенитным огнем и истребителями, но они упорно лезли к нам. Вообще это был полный «сюр». Немецкие бомбардировщики гоняли истребителей с немецкими опознавательными знаками. Путались не только немцы, но и наши зенитчики, сбившие несколько наших бортов и пропустившие тройку бомберов со стороны Барановичей на город и станцию. Центр города был разрушен еще в июне, так что основной свой груз «люфты» сбросили на станцию. Пострадало много работавших там людей. Так что новый, 1942 год мы встречали в делах и заботах, только под утро удалось пропустить рюмку французского коньяка из запасов Люфтваффе в честь праздника.