Талех подумал, оценил пассаж РНК-сыворотки и ответил уклончиво.

– Бесценными и вечными. Они, безусловно, информативны, но представляют собой лишь отражение генетической памяти в сочетании с буквенными генокодами. Зачастую недолговечны. Им свойственно искажать подлинную генетическую информацию. Со временем заменяются другими или похожими. В них мало индивидуальности.

– А пишутся они тоже долго?

– Как раз нет. Все они зэ-кэргированы на укороченной версии языка. Зэ-ридированное полотно в отличие от них передаёт все речевые и генетические нюансы…

– Интересно… Какова жизнь самоотверженного писателя, полностью отдающего себя одной книге?

– Иногда двум, – признался Талех. – В зависимости от желания и таланта автора. Бывают гении, способные написать три. Но это потолок.

– Конечно, автор одинок, ведёт замкнутый образ жизни и обретает известность посмертно…

– Вовсе нет, – рассмеялся муж. – Частенько пишут в соавторстве и обычно это супруги или постоянные генетические партнёры, по известным причинам. А так… Писатели как правило знамениты, ведут активный образ жизни, много путешествуют, обмениваются генами… Это особенно важно для полноты картины. Краска должна быть насыщена многообразием генов. Драгоценный генетический опыт, обработанный и переведённый в индивидуальную систему генокодов. Истинное наслаждение читать это!.. Ощущая зрительно, на вкус, на слух и запах… Умопомрачительное сочетание!..

Глаза командора светились, когда он об этом говорил.

– Тебе не понять…

– Увы… – снова вздохнула его супруга – человек.

– Не огорчайся, – Талех улыбнулся. – Для генетического наслаждения у тебя есть я…

– Знаю… Послушай, – Женьке показалось, что она нашла слабое место в джамранском книгонаписании. – А на что живут авторы? Голодают?

– Отнюдь. Все они профессионалы. Каждый в своей сфере. Среди писателей распространены любые профессии, а неучей не допускают к официальному созданию книг. Для того и существуют генетические эксперты… Они назначают автору стимулирующее творческое пособие.

– И как это получается? Захотел написать книгу, пришёл к экспертам и… Заявил о своём намерении?

– Именно так. Эксперты изучают претендента, совещаются и принимают решение… Но, пока не было случаев, чтобы отказали. Кто попало туда не приходит.

– Хм, творческое пособие?

– Да, но с условиями.

– Кто бы сомневался! У джамрану всё с подтекстом и подвохом.

– А как же! Раз в полцикла автор обязан представить на суд экспертов то, что он сотворил. Оплата зависит от качества и объёма написанного. И ежели эксперты определят, что писатель халтурил или отлынивал, то никакой выплаты он не получит, пока не перепишет…

– Сурово, – отметила Женя.

– Но справедливо. После такого некоторые бросали писать, а цели достигали только упорные и вдохновлённые. Представив в конце жизни богатый информационно-генетический материал, воплощённый в книге, они признавались мастерами, а их детям и внукам продолжали выплачивать гонорар…

– Но ведь, как я поняла, книги у джамрану не продаются.

– Некоторые приобретаются для частных библиотек на аукционе. Учреждён творческий фонд…. Что-то вроде… Вы же платите налоги.

– И любая книга есть только в одном экземпляре?

– Не обязательно… Отважные добровольцы и исследователи генетического творчества, не обладающие художественными способностями, переписывают их для себя и для потомков… Но в этом случае книга приобретает иной генетический вкус. Весьма заманчиво… Переписчиков тоже поощряют, но по-другому тарифу. И конечно ценятся переписанные книги гораздо меньше.

Женя представила…

– Одинаковое содержание, приправленное разными генами… В этом есть что-то пикантное и жутковатое.

– Мы попробуем, – вдруг предложил Талех. – Вместе читать книги. Я купил несколько на Серендале и храню их на станции.

Евгения снова убедилась, что многого не знает о муже и не понимает, как ему удаётся это скрывать…

– Мы попробуем, – с воодушевлением повторил Талех. – Ты вполне созрела, а мне хочется попробовать что-то новенькое…

Евгении почудилось, что командор облизнулся.

– Я буду читать, и передавать тебе свои ощущения.

– Как?..

– Через генетический обмен…

– Ты… э… станешь читать мне вслух во время того как? – она не верила своим ушам.

– Да-а… Учитывая, что половина из них на староджаммском… Это будет невероятно захватывающе…

У Женьки не нашлось слов, особенно, когда она это представила. Одно дело чтение стихов в процессе, но… До таких чудес джамрано-землянских отношений они ещё не доходили. Хотя, на скуку и однообразие Евгения не жаловалась… И постепенно привыкая к возможности творческого генетического обмена, она спросила:

– А как же авторы ДНК-спектрографической литературы… Им тоже платят?

– Один раз, и ДНК-спектрограммы книгами не считаются. Ни у кого не возникнет мысли читать их вслух или на ощупь…

Этим было всё сказано. И Женя впервые задумалась о перипетиях современного земного книгоиздания. С двадцать первого века многое изменилось, в определённую сторону… Но развить эту тему и обговорить её с Талехом она не успела. Мужу наскучили бесконечные разговоры о превратностях литературы. Вместо этого он припомнил кое-какие примеры из джамранских зэ-рукописей и загорелся желанием испробовать ряд генетических штучек вместе с женой… Всю дорогу до Шакрениона. Впредь она поостереглась обсуждать с ним тонкости джамранского книгописания. От греха подальше… Но в итоге ей понравилось…

Наконец на экранах возник Шакренион. Они прибыли! На день раньше срока, назначенного сборами. Командор немедленно вызвал офицера по этике и приказал разобраться с настройщиками синхронизатора времени. И Женя за них не вступилась, как прежде, уговаривая пощадить. Теперь немного осведомлённая в тонкостях межзвёздных перелётов, она понимала, что ничтожная ошибка может повлечь за собой роковые последствия. Например, они рисковали прибыть на Шакренион не на день раньше, а на сто лет позже.

Однако… Всё хорошо, что хорошо кончается и начинается. Оставив Рэпсид на орбите под командованием старпома, а ныне и космического волка Дагена, Женя с Талехом сели в звездокатер, предоставленный космодромом. Оттуда перебрались во флайер, что отвёз их прямиком на охотничью базу…

– Это – домик? – опешила Евгения, разглядывая грандиозное сооружение с бойницами. – Охотничий домик?!

– В интерпретации РНК-переводчика, – с улыбкой ответил Сирил, радушно встречая гостей.

«Ну, да».

Жена накрепко уяснила, что речевые недоразумения в мире будущего принято сваливать на издержки РНК-сыворотки.

– Варама, Сирил! – Женя поприветствовала друга, задрав голову и пытаясь рассмотреть многоярусное нечто, затерянное в облаках. – Это же целая крепость или город…

Возведённый в лучших традициях шакренской архитектуры… Башни, здания, арки, мосты…

– Не такой уж он и огромный, – рассмеялся Миритин, выходя им навстречу и приветствуя всех разом. – Цё-Варама! Добро пожаловать на Шакренион!

Затем они взяли вещи и проследовали за встречающими в холл. Охотников пока собралось немного. Основную группу ожидали завтра-послезавтра, да и те, что уже прибыли, разбрелись по своим «заимкам». Зато Женя, наконец, познакомилась с сари-шак Миритина.

Хотя, старшего – Иристина она неоднократно видела раньше, но теперь язык не поворачивался назвать его сари-шак. Взрослый сформировавшийся самрай-шак цикла на два постарше близнецов Сирила. А вот с последышами – Павирилом, Нетилом и Астином, встретилась впервые. Сперва она подумала, что они погодки. Но всё оказалось намного занятнее. Ни погодками, ни тройняшками эти тавимишари не были… Они родились в один и тот же оборот, с интервалом в несколько часов от трёх разных вей…

Степень Женькиного изумления не измерялась даже в космических величинах. Так она выяснила, что «двух веечек за один…» – это не просто крылатое выражение, а реальный исторический факт. И нехотя признала, что её представления о шакренах всё ещё малость наивны, радужны и граничат с фантазиями…