Семья, рассевшись по своим местам, молча приступила к употреблению пищи. Средневековая обстановка действовала угнетающе и совсем не романтично. Свечи, неспокойно мерцая, отбрасывали причудливые тени по сторонам. Нормально освещался только стол в центре комнаты. Зловещий полумрак заволакивал все углы и закутки кухни.

Ужин прошел в полной тиши, никто не проронил ни слова. Даже Лиза, всегда активная непоседа, вяло ковырялась в своей тарелке и уже начинала клевать носом.

– Сереж, – тихо спросила Ира, – соберешь тарелки?.. А я пока ее в постель уложу.

Сергей утвердительно кивнул головой. – Если Ирка начала говорить, – подумал он, – значь, туча скоро рассеется.

Ирина взяла Лизу на руки. Та, свершено не сопротивляясь, прижалась к маме и обняла ее за шею. Еще вчера таких телячьих нежностей просто не могло быть. Если Лизу по каким-то причинам пытались уложить спать пораньше, то ее яростные протесты иной раз могли услышать даже соседи. Но сегодня она была сонной и вялой.

Ирина забрала с собой одну свечу, и унося сонную дочку из комнаты, добавила:

– Сереж, я побуду с ней, пока не уснет. У нас еще свечки есть, не знаешь?

– Должны быть, сейчас посмотрю, – ответил Сергей, поднимаясь из-за стола.

– Если найдешь, зажги побольше, а то в доме, как в скепе.

Ирина удалилась, оставив Сергея наедине с мрачной кухней и с самим собой.

Ему понравилось предложение жены. Он подхватил вторую свечу и направился в гостинную, где в стенном шкафу хранились залежи разной дребедени. Вороша содержимое ящиков, он думал, что не помешало бы половину этого барахла выбросить на помойку!!! В дебрях очень необходимой и не слишком-то нужной домашней всячины, парафиновых свечек так и не нашлось.

Зато нашлась связка тоненьких церковных свечек. Находка что надо. В пучке их было штук пятнадцать. Возвращаясь на кухню, он обдумывал, как бы получше их приспособить. Снова вспомнилось детство, свет тогда выключали часто. Он тут же смекнул, как с этим делом справиться.

Сергей вышел на улицу и горящая свеча моментально погасла на ветру. Стемнело уже почти полностью. Взглянул на разлом – ничего невидно, темнота. По спине пробежали мурашки, внутри что-то сжалось. Не нравилось ему это место, оно пугало своей таинственностью и необъяснимостью. Будто завораживало. Приложив некоторые волевые усилия, Сергей постарался выбросить из головы все глупости. Быстренько засеменил к пристройке возле дома. Открыл дверь. Пошарил на ощупь. Нащупал мешок, может, с пшеницей, а возможно и с ячменем. В темноте-то ни черта не видно. Но разницы особой то и нет, любые семена подойдут. Куль оказался развязанным. Сергей наспех зачерпнул пару пригоршней зерна и распихал по карманам. Возвращался в дом тоже быстро, почти бегом. Чувство страха никуда не ушло, а даже усилилось. Ощущение такое, будто сзади тысяча чертей гонятся. Он по-быстрому заскочил в дом и захлопнул за собой дверь. Перевел дух и заперся на внутренний замок. Ощущение «загнанного зверя» вроде отступило, но не совсем. Понимание того, что он, взрослый человек, как десятилетний мальчишка, мчался по двору и чуть не обмочил штаны со страху, его разозлило. Зол он был сам на себя – так как позволил маленькому мальчику, сидящему где-то глубоко внутри, взять верх над мужчиной, давно позабывшим свои детские страхи. Но с другой стороны, сегодняшний день, мягко говоря, нестандартный – вполне оправдывал пробежку от сарая к дому.

Отгоняя роящиеся в голове тучные мысли, Сергей воротился на кухню. Снова поджег парафиновою свечу, о которой напрочь забыл, после выхода на улицу. Войдя в комнату, он уже немного успокоился. Подошел к кухонной стенке, открыл дверцу одного из отделений и достал десять рюмок. Из кармана извлек пригоршню семян; как оказалось, это все-таки была пшеница. Наполнил семенами выстроенные в рядок емкости. Получились эдакие вот импровизированные подсвечники. Каждая рюмашка получила по одной свечке. Горящей парафиновой он поджог всю десятиштучную шеренгу.

Помещение озарил довольно яркий свет, а стол начал смахивать на церковный алтарь. Десять огоньков, совместными усилиями разогнали сумрак. Прихватив одну свечу Сергей вышел в коридор. Помещение тут же просветлело. Церковной свечки вполне хватало для маленького коридорчика.

Вернувшись к «алтарю», он взял еще парочку. Толкнув коленом дверь, вышел в освещаемый коридор и направился в гостинную.

Для большой комнаты двух штук было маловато. Принес еще две. Немного поразмыслил добавил еще парочку. Вся эта свече-зажигательная мистерия, напомнила Сергею кадры фильма «Вий». Тот самый момент, когда Хома Брут, запертый ночью в церкви, освещал множеством свечей все темные закутки.

Сейчас шесть мерцающий огоньков довольно неплохо озаряли комнату. Три штуки, оставшиеся в кухне, он потушил и оставил про запас.

Дверь в комнату Лизы была прикрыта неплотно. Оттуда доносился мягкий говор Иры, вещающий девочке какую-то историю о маленькой принцессе. Сергей не стал их тревожить; устроился на диване, ожидая пока жена убаюкает дочку.

А за окном клубился мрак. Сергею показалось, что он есть и внутри дома. Вроде и свечи горели ровно, и света не уменьшилось, а все равно, присутствовало ощущение какого-то затемнения… или затмения. Что-то было не так. В голове снова зашевелились нехорошие мысли о разломе…

Вдруг свечи погасли. В один миг. Все. Будто от сильного дуновения ветра. Тьма в секунду заглотнула окружающее пространство. Сердце Сергея екнуло, он сощурился, вглядываясь в темень, но не смог рассмотреть даже контура окна. Тьма была кромешной, и слишком уж насыщенной. Ведь даже самой глухой ночью, в комнате, где есть окна, можно увидеть хоть что-то. Клаустрофобией он никогда не страдал, но сейчас ему просто не хватало воздуха. Он вдыхал его отрывисто, и выдыхал натужно. Учащенные удары сердца гулко барабанили в висках. Сообразил. Судорожно нащупал в кармане спичечный коробок, быстренько вытащил его и попробовал зажечь спичку. Сразу не получилось. Не загорается, хоть убей. Бросил ее на пол, вытянул еще одну, попробовал, результат тот же. Тихо выругался. Стараясь не поддаваться панике, предпринял третью попытку. Удалось. Вспыхнувший огонек осветил совсем маленькое пространство. Прикрывая спасительный свет ладонями, Сергей осторожно поджег огарок свечи. Руки ходили ходуном. Догорающая спичка больно обожгла пальцы, выводя его из оцепенения. Издав шипящий звук, он уронил ее на ковер.

Внезапно его бросило в холодный пот. В комнате Лизы полная тишина и темно. В щелочке дверного проема ни зги.

– Ир?.. – тихо позвал он. – Вы там как?..

Ответом ему была тишина.

Ледяная волна захлестнула его с головой. Осознание того, что с женой и дочкой что-то могло случиться, ввергло его в ужас. Метнувшись к Лизиной спальне, он в два шага оказался возле двери.

Рванул ее на себя и вошел. Свечка в руках ходила ходуном.

Лиза лежала в своей кроватке, откинув голову на подушку. Глаза закрыты. Сергей надеялся, что она спит… Ирина сидела на полу, поджав под себя ноги. Руки и голова покоились на постели дочери. Положение тела жены Сергею совсем не понравилось. Сон застиг ее как-то уж слишком неожиданно… и был ли это просто сон?..

Погасшая свеча лежала на тумбочке возле кровати.

– Ир?.. – робко позвал он.

Ответа не последовало. – Что-то тут не так… – подумал он.

Приблизившись, Сергей присел и легонько прикоснулся к ее плечу. Она отреагировала тихим стоном. Поставил свечу на тумбочку и развернул Иру лицом к себе. Голова ее была опущена в низ, глаза закрыты. Она прибывала в каком-то полубессознательном состоянии, похожем на очень сильную степень алкогольного опьянения. Сергей сообразил, что надо бы поскорее вынести ее из комнаты, и желательно не разбудить при этом ребенка. Он попробовал ее приподнять. Поставить на ноги. Не получилось. Стоять она не могла. Ноги ее просто не держали. Подхватив жену на руки, он вынес ее в гостинную и положил на диван. Быстро вернулся в комнату к Лизе и забрал свечку. Еще раз взгляну на ребенка, вроде все нормально – просто спит. Вернувшись в гостиную, Сергей первым делом зажег остальные свечи. В комнате снова просветлело. Взглянул на Иру, неподвижно лежащую на диване. Сообразил, что надо б принести воды. Сбегал на кухню. Набрал полный стакан и вернулся обратно. К дивану он пододвинул журнальный столик и поставил на него все три свечи. Плеснул себе в ладонь немного воды и брызнул жене в лицо. Она чуть-чуть шевельнулась и приоткрыла глаза.