– Мы и в обычное для плодов и цветов время не видали ничего подобного.

На это Феофил им ответил:

– Когда святую деву Дорофею вели на смерть, я считал ее безумною, так как она называла женихом своим Христа и все говорила про Его рай. Тогда, издеваясь, я сказал ей, как к безумной: «Когда придешь в рай жениха своего, пошли мне оттуда яблок и цветов». Она на это мне ответила: «Я и действительно это сделаю». Тогда я смеялся на ее слова, но теперь вот, по ее усечении, внезапно предстал предо мною малый отрок возрастом не более четырех лет и красоты неизреченной; я не думал, чтобы он даже и говорить умел, но, толкнув меня, сей отрок стал говорить, как муж совершенный: «Святая дева Дорофея, – сказал он мне, – как и обещала, прислала тебе дары из рая Жениха своего». Сказав это, он отдал мне все присланное в руки и стал невидим.

Проговорив это, Феофил воскликнул:

– Блаженны верующие во Христа и страждущие ради имени Его святого, ибо Он есть истинный Бог, и всякий, верующий в Него, поистине премудр!

После таких и подобных им воззваний Феофила некоторые пришли к игемону и сказали ему:

– Советник твой Феофил, доселе ненавидевший христиан и старавшийся погубить их лютою смертью, ныне во всеуслышание хвалит и благословляет имя некоего Иисуса Христа, и многие из слушающих речи его уверовали в этого человека.

Игемон тотчас же велел привести к себе Феофила и спросил его:

– Что говорил ты сейчас во всеуслышание?

Феофил отвечал:

– Я хвалил Христа, Которого прежде, до сего дня, хулил.

Игемон сказал ему на это:

– Удивляюсь тебе, человеку разумному, что ты прославляешь теперь имя того, чтителей которого доселе преследовал.

– Оттого я и уверовал во Христа, как истинного Бога, – отвечал Феофил, – что Он внезапно обратил меня от заблуждения на путь истины и соблаговолил, чтобы я познал Его, Бога истинного.

Тогда игемон сказал:

– Все склонные к любомудрию все более и более преуспевают в премудрости, ты же из мудрого стал внезапно безумным, именуя Богом того, кого иудеи распяли, как это ты слышал и от самих христиан.

На это Феофил отвечал:

– Я слышал, что Христос был распят, и заблуждался, не считая Его Богом и хуля ежедневно. Ныне же я каюсь в прежних своих заблуждениях и хулениях и исповедую Его истинным Богом.

– Где же и когда ты стал христианином, – спросил его игемон, – если ты до самого нынешнего дня приносил жертвы богам?

– В тот самый час, – ответил Феофил, – когда уверовал во Христа и исповедал Его, тогда и стал христианином; и теперь я от всего сердца верую в бессмертного Христа, Сына Божия, проповедую имя Его истинное, имя святое, имя непорочное, имя, в коем не обретается ни лицемерия, ни того заблуждения, какое царствует в идолах.

Тогда игемон сказал:

– Итак, значит, наши боги есть заблуждение?

– Как может не быть лжи в тех идолах, – ответил Феофил, – которых рука человеческая сделала из дерева, выковала из меди и железа и изваяла из олова, на коих гнездятся совы и пауки ткут свои сети, внутри же они полны мышей? И если я теперь говорю неправду, то да буду человеком лживым; ты же сам рассмотри, не истину ли я говорю? А так как я не лгу, то ты и сам скоро согласишься с истиною и отвратишься от лжи. Ибо тебе, как судии, судящему за ложь других, должно и самому обратиться от лжи к истине, Христу Богу.

Тогда игемон сказал:

– Итак, наши боги не живые существа?

– В идолах мы видим подобие человеческое, – ответил на это Феофил, – но они бесчувственны: Бог же есть существо невидимое, живое и Податель всякой жизни. Идолы, если они сделаны из дорогого материала, обыкновенно стерегутся, чтобы их не украли воры, Бог же Небесный никем не охраняется, но Он охраняет всех, соблюдая Свое создание.

Тогда игемон воскликнул:

– О, окаянный Феофил! Вижу, что ты желаешь погибнуть лютою смертью.

– Я стремлюсь обрести добрую жизнь, – отвечал блаженный Феофил.

После этого игемон сказал:

– Знай, что если останешься при этом своем безумии, то я предам тебя великим мукам, а потом повелю предать тебя жестокой смерти.

– Я теперь только того и желаю, чтобы мне умереть за Христа Бога, – ответил Феофил.

– Вспомни дом твой, жену, детей и сродников твоих, – сказал тогда игемон, – и безумно не выдавай себя на лютую смерть, ибо ведь это действительно безумие – самовольно отдать себя на те муки и казни, которыми обыкновенно наказываются злодеи.

На это святой мученик ответил:

– Это не безумие, но великая премудрость тех, кто ради несказанных и вечных благ и вечной жизни принял преждевременную смерть, не обращая внимания на сии краткие и временные муки.

Тогда игемон сказал:

– Итак, ты лучше избираешь для себя муку, нежели покой, и лучше смерти желаешь, чем жизни?

– Я и мук боюсь, – ответил на это Феофил, – и смерти трепещу, но тех мук, которым не будет конца, и ужасаюсь той смерти, которая влечет за собою вечную казнь. Мучениям, которым ты можешь предать меня, настанет скорый конец, казнь же, уготованная идолопоклонникам, никогда не скончается!

Тогда игемон повелел повесить святого Феофила нагим на дереве и жестоко его бить. Когда стали бить святого, он произнес:

– Ныне я совершенно христианин, ибо повешен на дерево, а оно подобно кресту. Итак, благодарю Тебя, Христе Боже, что Ты даровал мне быть повешенным на Твоем знамении.

– Окаянный, – сказал игемон, – пощади тело твое!

– Окаянный, пощади душу свою! – ответил Феофил. – Я не щажу своей временной жизни, но зато навеки будет спасена душа моя.

Тогда мучитель, еще более разгневавшись, повелел строгать мученика железными когтями и опалять свечами. Святой же, как бы не чувствуя страданий, радовался в муках своих и только произносил:

– Христе, Сыне Божий, я исповедую Тебя – сопричти меня к лику святых Твоих!

Лицо его было при этом радостно.

После того, как слуги мучителя изнемогли от своего труда, игемон Саприкий издал на святого такой смертный приговор:

– У Феофила, до сих пор не принесшего жертвы бессмертным богам, а ныне уже развратившегося и даже уклонившегося от наших богов к христианскому сонмищу, – повелеваем усечь главу мечом.

Святой Феофил, услышав это воскликнул:

– Благодарю Тебя, Христе Боже мой!

И, радуясь, преклонил под меч свою святую главу. Будучи усечен, он венчался венцом мученичества и, придя ко Господу в одиннадцатый час своей жизни, принял мзду, равную первым (Мф. 20:1-16), – в царстве Христа Бога нашего, Ему же со Отцем и Святым Духом честь и слава вовеки, аминь.

Святой мученик Иулиан был родом из города Емесы[166]. Хорошо изучив в юношеском возрасте врачебное искусство, он исцелял не только тела людей, но и души их: ибо, врачуя болезни, он учил веровать во Христа и многих из язычников обратил ко Христу Богу.

Когда схвачены были святые мученики Силуан епископ, Лука диакон и чтец Мокий, память коих совершается 29 января, и ведены были из темницы на съедение зверям, Иулиан, припав к сим мученикам, лобызал их и умолял не страшиться смерти за Господа.

После этого он был взят язычниками и заключен в некий вертеп; там ему вбили в голову длинный гвоздь, а также пробили гвоздями его руки и ноги; после этого он предал Богу дух свой.

Угодник Божий Вукол с младенчества своего отличался незлобием и целомудрием и был преисполнен Духа Святого.

Всехвальный и возлюбленный ученик Христов и Его наперсник Иоанн Богослов, увидев, что он в духовной жизни человек опытный и достойный, поставил его епископом Смирнской церкви[167]; для смирнских христиан это назначение было очень благовременно, и святитель Христов Вукол сделал для них много полезного. Просвещенный Духом Святым, он сиял, как светильник на свещнике (Мф. 5:15), пребывавших во тьме заблуждения и идольском прельщении он просвещал небесным светом и через Святое Крещение делал их сынами света (Ин. 12:36), и всех защищал от бесчисленных, невидимых, но свирепых и неукротимых зверей, которые так и ищут, как бы кого поглотить (1 Пет. 5:8).