– I understand. Business is business…
– Мне действительно жаль. Присядь, я хочу извиниться и… ну, в общем, если сегодня мы не поужинаем вместе, я закажу тебе целую клумбу цветов.
Поколебавшись, Джесси всё же присела напротив. Улыбается – это хороший знак.
– Предложение интересное. Что ж… в таком случае, – она игриво подмигнула, – я не против второй попытки.
– Решено! Сегодня же! – заулыбался уже я. – Слушай, а что у вас тут творится? Меня не было пару дней. Нашли тело студента?
– Уму непостижимо! Очередная загадочная смерть! – Джесси с охотой принялась рассказывать.
Видно было, что повествование её стихия.
– Вёрджила знал чуть ли не весь город. Ещё бы – спортсмен, активист, отличник. Всего не перечислишь! Награждён лично мэром.
– И что же с ним случилось?
– В газете писали: «студент колледжа Morse утонул в состоянии наркотического отравления». Ещё и при нём целую партию обнаружили.
– То есть он был распространителем?
– Слухи, что в колледже «гуляют» какие-то запрещённые вещества, ходили давно. Но чтобы к этому имел отношение Вёрджил? Не думаю…
– Получается, ему их подбросили? И кому бы это могло понадобиться?
– Трудно сказать. Тихоней он не был, стало быть, и врагов мог нажить, сам того не сознавая.
– А ты его знала?
– Капельку, но всё равно не верю, что он наркоман.
– Принеси мне ещё, пожалуйста, вчерашнюю газету. Хочу взглянуть на всякий случай.
Джесси весело упорхнула. Подлатать бы себя, пока яичница жарится. Я направился в туалет. А то и вправду неудобно. Видок-то у меня адский! А сегодня как-никак свидание! Хорошо хоть с утра успел за пластырем заскочить.
Врубив воду, уставился в зеркало. Одно из любимых моих занятий, как вы поняли. На меня вновь смотрел побитый жизнью человек. Во всех, сука, смыслах. Особое неудобство доставляла крупная ссадина чуть выше левой брови. Ну, что ж, заклеим…
Выглядит уродливо. Чтобы хоть как-то прикрыть это безобразие, решил уложить волосы на другую сторону. Расчёска должна быть во внутреннем кармане пиджака, только вот… что это? В кармане неожиданно оказался запечатанный конверт «For Mister Dare».
Интересно. Вскрывать лучше прямо здесь, не привлекая внимания. Я заперся в кабинке. Резал конверт тем самым ножом, который так неудачно пытался выхватить во время заварушки у бара. Внутри лист с машинописным текстом:
Dear, Mister Dare!
Надеюсь, вы простите мне столь рисковый шаг, но выбора в сложившейся ситуации у меня осталось немного. Жизненный опыт подсказывает, что в определённых случаях комбинационные решения оказываются самыми продуктивными. Вы же шахматист, верно? Значит, должны понять.
Очевидно, напрямую моё предложение вы не примете. Даже сейчас, когда я печатаю эти строки, а вы… отдыхаете у меня в гостях, позиция не в мою пользу.
Более того, я и сам насторожился бы, если бы вы тут же выказали готовность работать на меня. Такое поведение, по меньшей мере, непрофессионально. Теперь же, когда на вас не давят… обстоятельства, я высказываю суть своего offer’а. В конверте вы обнаружите скромную сумму. Это аванс. Залог нашего будущего сотрудничества.
Выйдете на убийцу Виктора Хатчета, я увеличу его в десять раз. Если же отклоните моё предложение, деньги послужат компенсацией за ваш помятый вид.
Your friend, S. M.
P. S. В случае положительного решения дайте знать в любое время. Телефон на обратной стороне.
На дне конверта действительно притаились стодолларовые купюры. Ровно десять. На какое-то время они полностью приковали к себе: раз пять я пересчитывал зелёную «колоду», смотрел на свет, мял, щупал. Разве что на вкус не пробовал. Удивительно, но после этих нехитрых манипуляций боль прошла. Как физическая, так и душевная. Покинул уборную я более чем уверенной походкой.
Нет, в одночасье предложение Маслоу принимать не стоит. Но надо отдать судостроителю должное – залог сотрудничества достойный. Возможно, мне стоит по-другому взглянуть на этого человека.
Приятно, что, несмотря на последние неурядицы, тебя всё ещё держат в обойме. Более того, готовы крупно раскошеливаться. Глава наркомафии вряд ли бы стал играть так тонко. Приказал бы шлёпнуть в тёмном углу, да и всё. Возможно, Соломону нужен человек, не слишком примелькавшийся в городе, нейтральный по отношении к здешним раскладам.
Аппетитная яичница, газета и кофе поджидали на столе. Спасибо, Джесс! В общем, надо принимать решение. И вариантов вроде бы два. Только «дуальный» выбор не по мне! Третья возможность всегда где-то на поверхности. Поработаю с ней несколько дней. Пойдёт – хорошо, а возникнут проблемы, выйду, и тогда уж точно всё. Поэтому звонить Маслоу пока не буду, пусть думает, что прогадал.
Яичница «ушла» незаметно. Уж больно выбор непростой. Я быстро пробежал «Bath Gerald»… Ничего нового, состряпали скандальное разоблачение в духе жёлтой прессы. Им только волю дай! «Дурь в среде интеллигенции», это ж надо! А проверить никто не удосужился.
Возможно, третий вариант – провести собственное расследование, не принимая ничью сторону. До выяснения новых обстоятельств. Идеи, в каком направлении двигаться, уже есть…
– До вечера, красавица! – Я оставил подошедшей Джесси приличные чаевые.
– Надеюсь, в этот раз вы не пропадёте!
– И не подумаю, родная!
Я выскочил в приподнятом настроении, на всякий случай прихватив газетёнку. На улице меня снова поджидали. Ну, уж нет, в этот раз дебют останется за мной! Только я собрался без предупреждения «вмазать» непонятному типчику у входа, как тот вполне доброжелательно заявил:
– Доброе утро, мистер Дейр! Рад, что застал вас. Я от миссис Анны… Машина ждёт.
July 19, 1963, Friday, 1:05 p. m.
Bath, 137 Lincoln St, Hatchet’s Hall
– Вообще-то я распорядилась вас больше не пускать. Грязный самовлюблённый мужлан. – Анна непринуждённо улыбнулась.
Обидная по содержанию реплика превратилась чуть ли не в комплимент благодаря форме. И виной тому интонация. А уж если эта форма флирт – тогда ложись. Иногда в прямом смысле.
Вдова выглядела посвежевшей. Тёмно-зелёное облегающее платье (наконец не траурных тонов) и большее, чем обычно, количество косметики сыграли свою роль. Мы разговаривали в кабинете покойного Хатчета, обстановка для меня была не совсем привычной. Я занял гостевое кресло перед столом Виктора. Анна прогуливалась туда-сюда, то и дело поглядывая в окно. По крайней мере, мне так казалось.
– Какими же судьбами я снова у вас? Вроде бы наш контракт расторгнут.
– Я тоже так считала, Мик. На тот момент. Поймите меня правильно. Вы врываетесь в мой дом, требуете денег, заявляете, что выходите из игры. Что я должна была делать?
– Для начала хоть как-то расплатиться, полагаю.
Дверь кабинета распахнулась. Влетела Дороти с подносом. Бутылка виски, два бокала, колба со льдом и нарезанный лимончик. Комбинация неплохая! Анна молча дала понять, что «натюрморту» место на столе, и тут же сама принялась разливать напиток.
– Я расплачусь. – Вдова посмотрела прямо в глаза. – Чуть позже, хорошо? А пока, – она протянула стаканчик, – промочим горло?
Отказываться не было причин. Мы выпили. Что ж, выброшу пока деньги из головы, сейчас интересней, куда всё это выведет. Вдруг я стал сразу всем нужен. Случайность?
– Признаюсь, тоже был несколько несправедлив по отношению к вам, – я ослабил галстук. – Не до конца всё выложил.
Присев на диван в другом углу кабинета, Анна взглянула усталыми глазами:
– Ну, теперь-то выложишь? – Она впервые обратилась ко мне на «ты».
Я не спеша подошёл к двери, заперев её на ключ. Затем, так же неторопливо направившись к дивану, присел рядом с Анной.
– Конечно. Только позже. Вы позволите? – Я поставил её бокал на журнальный столик.
Рядом пристроил свой. Анна смотрела равнодушно. Мы оба знали, что произойдёт. Так бывает в шторм на берегу океана: от созерцания волн не оторвёшься, пока они не захлестнут! Одной рукой обхватив Анну за талию, другой за шею, я притянул её к себе. Она прикрыла глаза…
