Я сижу на полу у книжной секции E-F-G, когда меня находит Анна.

— Что ты взяла? — спрашиваю я, вставая и глядя на книгу в ее руке.

— Это для тебя. И я уже за нее заплатила, — протягивает она мне книгу. — «Год волшебных раздумий», Джоан Дидион.[13]

— Ты, блять, шутишь что ли? — говорю я. Слишком громко для книжного магазина, хотя здесь, конечно, не такая тишина как в библиотеке.

— Нет. — Подруга поражена моей реакцией. Черт, да я сама себе поражена. — Я просто подумала… Ну, знаешь, это на самом деле очень популярная книга. Есть люди, которые проходят через то же самое, что и ты.

— Это ты о тех несчастных, кому покупают книжки их расторопные друзья?

Анна игнорирует мое ехидство.

— Есть люди, которые проходят через то же самое, что и ты, — повторяет она, — и я хотела показать тебе, что если все эти глупцы способны это пережить, то и ты, Элси Портер, можешь. Ты такая сильная и умная, Элси. Мне просто хотелось, чтобы у тебя в руках было напоминание об этом.

— Элси Росс, — поправляю я ее. — Меня зовут Элси Росс.

— Я знаю.

— Ты сказала: Элси Портер.

— Случайно вырвалось.

Я несколько секунд молча смотрю на нее, затем возвращаюсь к теме спора:

— Это невозможно пережить, Анна. Но тебе этого не понять, потому что ты никогда не любила никого так, как я любила Бена.

— Я понимаю.

— Ничего тут не поможет. И уж тем более — какая-то гребаная книга.

Моя работа — книги, сбор информации. Я строила свою карьеру, веря в то, что слова на прошитых и оформленных страницах помогают людям. Что они показывают людям жизнь, которой те не видели, рассказывают им о них самих и помогают расти над собой. И вот она я. В самый тяжелый период своей жизни отвергаю помощь того, во что всегда верила.

Я ухожу из книжного.

Я бреду по потрескавшемуся тротуару улиц. По дорогам в округе. Пересекаю большие перекрестки. Жду у светофоров. Снова и снова нажимаю на переходах кнопки для переключения сигнала. Избегаю взглядов прохожих. Мне становится жарко. Я снимаю кофту. Замерзнув, я снова ее надеваю. Я перехожу через возникшую на дороге пробку, виляя между машинами, и каким-то образом вдруг оказываюсь прямо перед своим домом и смотрю на свою дверь. Я не знаю, как долго я шла. Не знаю, как долго я плакала.

У двери что-то лежит, и у меня возникает мысль, что, возможно, это брачное свидетельство. Подбежав, я разочарованно вижу, что это всего лишь Лос-Анджелес таймс. Поднимаю газету и осознаю, что после случившегося совершенно не знаю, что происходит в мире. Первое, что я замечаю: дату. Двадцать восьмое число. Это невозможно. И в то же время это вряд ли ошибка. Сомневаюсь, что Лос-Анджелес таймс неправильно напечатали дату и это увидела только гениальная я. Все дни смазались, слились в единое целое, перетекая один в другой. Я даже подумать не могла, что уже конец месяца. Мои месячные должны были прийти несколько дней назад.

МАРТ

— Ты — богиня, — выдохнул он, лежа на спине, влажный от пота и взъерошенный.

— Ну тебя, — отозвалась я.

В голове царила легкость, в теле — приятная усталость. На лбу и над верхней губой ощущались капельки пота. Я вытерла их, но тут же почувствовала новую влагу. Я повернулась к Бену. Обнаженная кожа всё еще была сверхчувствительной, и я ощущала каждый миллиметр тела Бена, к которому прикасалась — даже если слегка.

Мы некоторое время молчали. Бен взял мою руку, и, переплетя мои пальцы со своими, положил ее на свой живот. Я прикрыла веки и задремала. Разбудило меня похрапывание Бена, и я спохватилась, что нечего нам дрыхнуть посреди дня. Мы хотели посмотреть фильм и сходить на ужин. Я встала и открыла окно. Холодный воздух тут же прогнал духоту и развеял сонное царство.

— Оу, зачем ты открыла его? — простонал Бен.

Я подошла к нему и сказала, что мы и так немало проспали. Он затащил меня обратно в постель и положил голову мне на грудь.

— Признаюсь: я безумно рад этому твоему противозачаточному кольцу, — проговорил он, окончательно проснувшись. — Мне совершенно не о чем беспокоиться. И запросто можно после секса уснуть.

Я засмеялась. Поспать Бен любил, и его счастье немало зависело от удовлетворения этой потребности.

— Оно тебе не мешается? — спросила я.

— Нет, совсем нет, — помотал он головой. — Его будто и нет, если честно.

— Точно. Но оно есть.

— Точно, — повторил Бен за мной.

— Однако теперь я что-то заволновалась.

— Из-за чего?

— Ты совсем его не чувствуешь? Что, если оно выскочило или еще что случилось?

Бен сел в постели.

— Как оно могло выскочить? Это же нелепо.

Он прав. Действительно, нелепая мысль. Но я, на всякий случай, решила проверить.

— Подожди тут.

Я прошла в ванную и закрыла дверь. Села на корточки и прощупала внутри, но… кольца не было.

Сердце бешено заколотилось, щеки опалило. Казалось, я очутилась в парилке. Руки задрожали. Слова не шли изо рта. Я онемела. Вскоре в дверь постучал Бен.

— Ты там в порядке?

— Мм…

— Можно мне войти?

Я открыла дверь, он увидел мое лицо и сразу всё понял.

— Его там нет?

Я покачала головой.

— Не знаю, как это возможно. Не понимаю!

У меня было такое ощущение, словно я разрушила жизнь и ему, и себе. Из глаз брызнули слезы.

— Прости меня, Бен! Прости! Я не понимаю, как такое могло случиться! Это не… Я следовала инструкции и сделала всё, как надо! Не знаю, как оно могло выпасть! Я не понимаю, не понимаю!

Бен обнял меня. Он уже успел надеть трусы, а я всё еще была голой.

— Не страшно, — сказал он. — Мы что-нибудь придумаем.

Когда мужчина в таких случаях говорит, что что-нибудь придумает, он говорит об аборте.

— Нет, Бен, я не сделаю этого. Я не смогу! Не тогда, когда это… твой ребенок.

Бен засмеялся, что было очень странно, потому что в возникшей ситуации не было ничего смешного.

— Я не это имел в виду. Совсем не это. И я согласен с тобой. Мы этого не сделаем.

— О. Тогда что ты имел в виду?

— Ну, мы же не знаем, как давно оно выпало, верно?

Я смущенно помотала головой. Вина была полностью на мне. Как я могла так сплоховать?

— Значит, ты можешь принять противозачаточную таблетку. Ту, что пьют на следующий день после секса. Но если ты забеременела несколько дней назад, то это не поможет.

— Ты прав.

— И если в следующем месяце окажется, что ты забеременела, тогда я возьму тебя за руку и приведу в суд — тот, что напротив моей работы. Мы получим разрешение на брак, и я в ту же секунду, прямо перед судьей, женюсь на тебе. Брак не пугает меня. Меня пугают памперсы. А совместная жизнь с тобой не пугает ни капли. Поверь, я не хочу сейчас ребенка. Мы не можем себе его позволить. У нас недостаточно денег. Недостаточно времени. Но клянусь твоей замечательной попкой, что если ты беременна, то мы придумаем, как нам со всем этим справиться, и мы справимся! А потом, оглянувшись назад, скажем, что потеря кольца — самое прикольное, что с нами случилось. Так что не плачь. И не переживай. Чему быть, того не миновать. Я здесь, с тобой. Я никуда не уйду. Мы вместе, и у нас всё будет замечательно.

Никто и никогда не говорил мне подобного, и я не знала, что на это ответить.

— Тебе подходит такой расклад? — спросил Бен. — Я должен быть уверен, что ты чувствуешь то же, что чувствую я.

Я кивнула.

— Хорошо. Но знай: я надеюсь, что ты не беременна, потому что… — он рассмеялся, — я не готов стать отцом.

— Я тоже, — ответила я и поправилась: — Стать мамой. — Мы немного помолчали. — Когда у тебя закончится срок аренды квартиры?

— Я плачу помесячно, — улыбнулся Бен.

— Мне кажется, тебе пора переехать сюда.

— Я думал, ты никогда этого не скажешь.

После этого мы как два дурошлепа снова занялись сексом.