Литмир - Электронная Библиотека

Иллюзия

Julia Bal

Иллюстратор Julia Bal

© Julia Bal, 2017

© Julia Bal, иллюстрации, 2017

ISBN 978-5-4483-7593-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Пригород Нью-Йорка. 1900 год.

Тяжелый и громкий вздох позволил грудной клетке наполниться пыльным и грязным содержимом этого Мира. Все внутренности скрутило судорогой. И ОН зашелся кашлем. Еще немного… еще пару вздохов… и организм привыкнет. Так всегда происходило. ОН не в первый раз посещал этот Мир по своим прямым обязанностям. Но быть изгнанным в эту помойку, куда всегда отсылали самые гнилые души? Этот Мир был худшим наказанием, нежели смерть. Только одно осознание заставило ЕГО сжать пальцы так сильно, что ногти нещадно стали разрывать огрубевшую кожу.

Никто не смеет ЕГО предавать. Никто не смеет жить после предательства. И ОН никому и никогда не давал второго шанса. И впредь ничего менять не собирается. Месть будет жестокой.

Слишком опрометчиво они поступили, отправив ЕГО сюда, в этот Мир, который был ЕМУ слишком хорошо знаком. ОН, как никто другой, знал все возможные лазейки. ОН сам наказывал всех тех, кто пытался к ним приблизиться. И ОН знает, как умело воспользоваться одной из них. А для этого ЕМУ необходимо найти ее…

Нью-Йорк. Приблизительно 1980 год. Анелли Сквайер

Какие мысли должны быть у человека, которого держат за горло? О чем нужно думать, понимая, что это твои последние секунды? Как работает фильтр, который в последний миг подкидывает воображению самые… значимые события в твоей жизни? Кажется, прошла всего секунда, а перед глазами успел промелькнуть выпускной в школе, на котором я впервые попробовала покурить что—то запрещенное. А вот Майкл… и его машина… стоп, почему я должна вспоминать свой первый раз? Он не был столь прекрасным, чтобы сейчас думать о нем. Лучше подумаю про… а про что, собственно, думать? Разве имеет смысл тешить себя иллюзиями, что моя жизнь прошла не зря? Нет в ней ничего такого, после чего я могла бы с чувством выполненного долга подумать: «Ну, теперь и умирать не страшно».

Как вообще могут появиться в голове такие мысли? Разве может человек в здравом уме осознать и принять тот факт, что все сейчас закончится? Да ведь я еще не жила… совсем не жила. Я не хочу умирать. Я еще… да, боже мой, я вообще еще ничего не сделала в своей жизни. Еще слишком мало восходов мне удалось лицезреть, я не успела в полной мере вкусить блаженство от причуд погоды. Почему только сейчас мне становится очевидным, что нет ничего прекрасней, когда твоя обувь хлюпает от насквозь промокших носков, а саму тебя пробирает мерзкий моросящий ветер? Особенно, если после этого следует теплая уютная квартира с ароматными печеньями на кухне?

Да я была бы рада каждый день попадать в пургу, когда приходится бороться со снегопадом и, словно первопроходец, пробивать себе дорогу к месту назначения. Я готова просыпаться по первому требованию будильника и завтракать чем—нибудь полезным. Только… только был бы у меня шанс насладиться этим всем… еще раз.

Должно быть, мозг решил, что теперь можно перейти к стадии полного отчаяния и пустил из глаз поток горьких слез.

Как можно быть такой глупой? В газетах только и пестрят заголовки о том, как опасно жить в наше время, а тем более сокращать в одиночку дорогу. Подумаешь, лишние полчаса по освещенной местности… полчаса… Это моя расплата за лень, длинной в полчаса. Это так печально.

– Тссс… – ласкающее убаюкивающее шипение, заставившее меня выдать новые ручейки на щеках.

Что он этим хотел сказать? Что убьет меня быстро и безболезненно? К дьяволу, я в любом случае не хочу умирать! Никаким образом.

Резкая боль в руке заставила содрогнуться, словно бы через меня пустили разряд. Кажется, в процессе моих попыток побега, я на что—то напоролась. И результат таких неосторожных действий – окровавленные пальцы и резкая болезненность где—то выше запястья.

Мне не хотелось смотреть в лицо своему убийце, но его странная заинтересованность моей окровавленной конечностью послужила проецированию не очень хороших мыслей. Сквозь жидкую и соленую пелену смогла рассмотреть злобный блеск в его глазах. И под злобным блеском я имею в виду буквальное преображение его глаз. Они покраснели…

– Пожалуйста… – еле пошевелила я губами, понимая, что его рука на моем горле начинает сжиматься.

Но моя мольба его только позабавила. С губ мучителя сорвалось что—то наподобие смешка.

Какое—то время человек рассматривал мои пальцы, запачканные кровью. Но следующее действие привело меня в полное недоумение. Бережно и с осторожностью мужчина одним движением языка слизал каплю крови с мизинца. Какие только мысли сейчас не пролетали у меня в голове. Если я раньше считала его маньяком—убийцей, то сейчас я с ужасом ожидала, что он каннибал, который может запросто устроить питательный ужин.

– Какой сладостный вкус… – растягивал мужчина каждое слово. Далее последовала мучительная тишина, когда не ведаешь, что же произойдет в следующую секунду. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он снова заговорил. – Приятно познакомиться… Анелли… Сквайер…

Мое имя отозвалось в голове, словно эхо… Откуда ему известно мое имя? Он меня знает? Неужели все эти события чей—то продуманный до мелочи ход?

Запачканные кровью губы убийцы тронула самодовольная улыбка. На секунду мне показалось, что его клыки были несколько длиннее, нежели зубы нормального человека.

А в следующее мгновение я почувствовала необъяснимое чувство, схожее с тем, когда проваливаешься в сон.

Я не видела ничего… Не видела его жестокого лица. В глаза резко ударил яркий свет. Я оказалась в светлом помещении, а рядом стояла женщина… перед зеркалом. Очень красивая женщина. Мама? Она очень похожа на мою мать. И на ней было надето красивое розовое платье… свадебное. Она стояла перед зеркалом, и, казалось, ей что—то не нравилось. Она нервничала.

Вмиг эта картина расплылась, словно разволнованная гладь воды. Теперь с женщиной стоял красивый мужчина и с небывалой нежностью обнимал ее.

Это я? Это я! Но только старше! Они, вернее мы, улыбались и, похоже, были безмерно счастливы. Я чувствовала это счастье… оно начало меня переполнять. Мне хотелось улыбаться… смеяться… прыгать… неважно, но хотелось как—то продемонстрировать то, что сейчас у меня на душе…

Следующая картинка заставила трепетать еще больше. Теперь я ощущала нечто неизвестное. Любовь… но не ту, что я питала к этому мужчине. Это что—то иное. Перед глазами по—прежнему были мы, но я изменилась. Прибавила килограмм десять. Появился округлившийся симпатичный живот, и мужчина его ласково гладил и целовал. На руках у меня устроилась любимая кошечка – Маркиза. Я нежно теребила мягкую шерстку, а та взамен мурчала, поглядывала на меня своими разноцветными глазами. Я рассказывала ей, что скоро ее кое—кто будет тянуть за хвост и проверять на прочность забавные усики. Я беременна? Да! Я беременна! Я чувствовала непередаваемое счастье. Но в следующее мгновение пронзила адская боль. Я слышала собственный крик. Я кричала и просила, чтобы эта боль скорее прекратилась, а в ответ лишь какие—то наставления, вроде тех, как надо правильно дышать и тужиться. Кресло… инструменты… люди в белых халатах… Это роды? Я чувствовала собственные роды?

А дальше… темнота.

Это длилось недолго. Вскоре перед глазами снова возник мучитель. Но его лицо улыбнулось. Он не смотрел на меня так, словно бы хотел убить… Он выглядел… счастливым?

– Тебе повезло… – выдавил тот, отпуская мое горло, – ты будешь жить.

Глава 1

Наши дни

Мия Ван де Граф

(дочь Анелли Сквайер)

1
{"b":"546607","o":1}