А одна ученая дама без обиняков выложила свои сомнения коллеге доценту: «Если все, что пишут про вас в газетах и книгах, правда, то почему вы не Герой Советского Союза? Почему не присвоили вам воинского звания, соответствующего столь высоким заслугам?» — «Заслуги у меня солдатские», — только и сказал Аганин.

Откровенной ученой даме с ее категоричным «почему» не откажешь в последовательности. Когда хоронили И. X. Аганина, изумилась, да так, что спросила, неизвестно к кому обращая свой вопрос: «Знамя, эскорт, военный оркестр… Но ведь Игорь Харитонович был, кажется, всего лейтенантом, верно? И служил недолго…» Никто не ответил, все слушали взволнованного генерала, который говорил о том, что Ибрагим Хатямович Аганин до конца дней своих оставался солдатом, страшным для фашистских недобитков, где бы они ни затаились.

Потом, трижды пересилив звуки оркестра, прозвучали залпы салюта…

Медленно, спокойно надвигался рассвет. Макушки Моравско-Силезских Бескид уже просвечивали сквозь дымку предутреннего тумана. Карол Копалек, неторопливо прохаживаясь по лесной тропе, обдумывал варианты установления связи с генералом Брауном. Когда план действий в основном созрел, он вышел на опушку леса и, вслушиваясь в непрочную тишину, стал разглядывать покрытые лесами склоны гор. Такие же леса, не так давно его, мятежного поручика словацкой армии, укрывали от фашистов… Кружили голову лесной воздух, запахи хвои, прелых листьев. Изредка на востоке, на горе Радгошть, взвивались ракеты и, прочертив в небе дугу, исчезали за холмами. Вдруг слева, вдали от базы, затрещал автомат, но вскоре умолк. Через несколько секунд вновь послышались короткие очереди. Надо выяснить причины перестрелки, отметил для себя командир. Копалек перевел взгляд в сторону горной тропы, уходившей к подножью. По ней кто-то из разведчиков спустится с горы и пойдет в деревню, где предположительно должен жить Йозеф Браун.

Копалек вернулся на базу, когда в небе уже потухли звезды. Йозеф Яблонька, внешне всегда спокойный, неторопливый в движениях, ждал своего командира, прохаживаясь около шалаша.

Темно-серый с узкими лацканами однобортный костюм, изрядно поношенный, но выглядевший еще вполне прилично для военного времени, белая рубаха с расстегнутой верхней пуговицей, стоптанные полуботинки и старенькая широкополая черная шляпа придавали ему вид местного жителя, каких много бродило по городам, деревням и хуторам в поисках временной работы или удачного случая для обмена или продажи каких-либо личных вещей.

— Йозеф, ты ли это? — пошутил, подойдя к другу, командир. — Тебя просто не узнать.

— Сам не пойму… — Улыбнулся Яблонька, одернул пиджак и чуть сдвинул шляпу на затылок.

Командир остался доволен экипировкой разведчика, которую тот приобрел у жителя одной деревушки. Йозеф Яблонька был готов к выполнению задания.

Нравился командиру этот высокий, стройный, с большими серыми глазами 25-летний словак. Он очень хорошо проявил себя на предыдущем задании. Впрочем, ненадежного бойца Карол не взял бы в группу, и тем более своим заместителем.

…Подходили к концу вторые сутки с того часа, когда Йозеф Яблонька ушел в один из населенных пунктов в долине реки Бечва, где, вероятнее всего, жил генерал Браун. Яблонька давно должен был вернуться на базу. Командир начал беспокоиться: в чем же дело? Не пора ли принимать меры к выяснению судьбы товарища?

…Аня Болотова только что закончила очередной сеанс радиосвязи со штабом фронта и передала командиру листок бумаги с текстом полученной радиограммы. Центр предупреждал о необходимости проявлять высокую бдительность при установлении новых знакомств.

В середине дня наконец вернулся на базу Йозеф Яблонька и огорченно доложил командиру, что генерала Брауна не нашел. С возвращением на базу Яблонька задержался, так как пришлось добираться кружным путем — все намеченные горные дороги оказались блокированными оккупантами. На следующий день Яблонька, познакомившийся с некоторыми жителями окрестных деревень, продолжил поиски генерала-антифашиста. Тем временем командир группы, Альберт Пал и Михал Хован наблюдали за перебросками вражеских войск по железным и шоссейным дорогам. Разведчикам удалось также собрать и передать в Центр сведения о ряде гарнизонов и важных объектов противника в районе действия группы. Казалось бы, у Карола Копалека были все основания для хорошего настроения — сведений получено немало, появились помощники среди местного населения, члены группы обуты, одеты, вооружены, нет затруднений и с продуктами питания: спасибо Юлии из деревушки Кргова. Она приносила печеный хлеб, мясо, кое-какие овощи. Но командир был недоволен результатами работы. Конечно, если бы удалось побольше установить знакомств с надежными людьми, антифашистами, тогда разведчики совместно с ними стали бы проводить более активные операции. Но где найти таких? Возможно, антифашисты укрылись в лесах, раскинувшихся на склонах горных цепей Бескид…

Через несколько дней Юлия познакомила Копалека с двумя антифашистами, которые вскоре стали регулярно передавать ему сведения о вражеских войсках, складах оружия и боеприпасов, оборонительных сооружениях и других объектах противника. Карол попросил одного из них взять под контроль вражеские перевозки по дорогам на Границе и Нови-Йичин. Сведения о перебросках войск и боевой техники по дорогам из Валашске-Мезиржичи на Всетин взялся собрать второй антифашист. Связь с одним из новых друзей поддерживал Яблонька, с другим на первых порах встречался Карол Копалек, но через некоторое время, в целях безопасности, подпольщики предложили в качестве связника использовать священника Йозефа, жителя одной из окрестных деревень. Как выяснилось, он давно принимал участие в антифашистском движении.

— Истинный патриот Чехословакии, — говорили о нем друзья. — Не подведет. Мы ему полностью доверяем. А немцы даже не подозревают его в подпольной деятельности.

Теперь, когда включились в активную работу новые знакомые, объем поступавшей информации о противнике и обстановке в Моравии заметно возрос. Появилась возможность перепроверки сведений, дальнейшего расширения связей среди местного населения.

Штаб фронта одобрительно отнесся к активизации работы группы Копалека, по вновь предупредил о необходимости постоянной бдительности в работе. Командование требовало осторожности при встречах со связными, которые еще недостаточно проверены на конкретных делах. Центр был озабочен тем, чтобы кто-нибудь из разведчиков не попал в поле зрения провокаторов, агентов гестапо, которых в Моравских лесах немало: они сновала по деревням, селам и городам, в лесах — всюду, где могли быть подпольщики и партизаны, искали возможность войти в доверие к ним.