Добравшись в конце концов до квартиры Джетта, стучу в дверь, и мне открывает Хавьер. Прищурившись, он осматривает меня с ног до головы.
– Вернулась, значит.
Боже, как бы он мне сейчас не врезал. Должно быть, Хави замечает ужас, написанный на моем лице, потому что он опускает голову и, клянусь, начинает ржать.
М-м, что? Меньше всего я ожидала такой реакции. Не прекращая смеяться, Хавьер отступает.
– Ты правда думала, что я куплюсь на ваше вчерашнее представление? Заходи давай.
Он распахивает дверь, и я неуверенно проскальзываю мимо него.
– Что? Не понимаю, о чем ты?
Мой голос звучит как-то совсем неубедительно.
– Серьезно, кончай придуриваться, – говорит Хавьер, обняв меня за талию. – Попытка неплохая, но я знаю Джетта, и знаю, что он бы никогда такого не сказал, тем более на людях. Так что зря старалась, детка.
– Где он? – спрашиваю я, игнорируя его тираду.
Хавьер, кажется, наконец-то замечает, что я в отвратительном состоянии, вся в слезах и соплях. Надо было перед уходом из кафе захватить коробку с носовыми платками. Но тогда я об этом как-то не подумала.
– Мне просто надо было куда-то пойти.
Чувствую, что еще чуть-чуть – и слезы снова потекут рекой, но подавляю желание разрыдаться.
– Ну конечно.
Похлопав меня по плечу, Хави проводит меня в гостиную и усаживает на диван. Одно хорошо – я уже его не боюсь.
Никогда не видела Хавьера таким серьезным. ВПЕРВЫЕ В ЖИЗНИ он не знает, что сказать. Ха, кто бы мог подумать, что плачущие девушки заставляют Хави терять дар речи?
– Извини. Не беспокойся. Я просто посижу тут, пока не вернется Джетт. Можешь заниматься своими делами.
– К черту дела! – заявляет Хавьер и, метнувшись в ванную, возвращается с коробкой бумажных носовых платков, а затем бросается к холодильнику и достает бутылку виски и стопку.
Наполнив стопку, он протягивает ее мне.
– Выпей, – требует Хави.
Смотрю на него так, словно на голове у парня выросла еще одна конечность. Беру стопку, мои руки по-прежнему немного трясутся. Никогда раньше не пила чистый виски, но сейчас самое подходящее время, так что, откинув голову назад, опорожняю стопку в три глотка.
Само собой, я закашливаюсь. Боже, ощущение, будто я бензина глотнула. Чуть не захлебываюсь, разбрызгивая алкоголь во все стороны, и Хавьер протягивает мне салфетку, чтобы вытереть лицо. Задыхаюсь от надсадного кашля, и он стучит меня по спине.
– Пробирает до самых печенок. Здорово, правда?
Вообще-то не очень. Но когда я наконец обретаю способность дышать, мне действительно становится чуть-чуть лучше. Самую малость. Хави подает мне стакан воды, и я осушаю его до последней капли.
– Хочешь об этом поговорить? Потому что советчик из меня никакой, но выслушать я могу.
Похоже, выбора у меня нет. Я могла бы написать сообщение Амелии, но тогда пришлось бы объяснять ей всю эту ситуацию с Джеттом, а Хавьеру уже все известно.
– Мои подруги – кретинки, – еще раз высморкавшись, начинаю я.
Это довольно-таки емко описывает положение дел. Хавьер наливает еще одну стопку, но на этот раз выпивает ее сам. Он приговаривает виски одним глотком, даже не поперхнувшись.
– Ага, Джетт посвятил меня во все подробности.
Ну, Джетт и сам НЕ В КУРСЕ всех подробностей, но я решаю не возражать.
– Мне просто надоело, что они ведут себя со мной так, словно я достойна лишь жалости. Они должны хотеть со мной дружить, потому что со мной весело тусоваться, потому что у нас много общего и потому что мы заботимся друг о друге. А дружить с кем-то, потому что тебе его жалко… Хуже причины для дружбы не придумаешь. Хуже просто некуда.
Кажется, я начинаю чувствовать опьянение. Лицо раскраснелось, и живот немного горит. Мне почти хочется пропустить еще стопочку, но если я выпью еще одну, то уж точно не смогу доехать до дома. Если вообще захочу туда ехать.
– Тогда почему ты до сих пор с ними дружишь? Забей на этих сучек.
Легко сказать, трудно сделать.
– Это не так просто. Кроме них у меня никого нет.
– А как же я? И Джетт?
Хави ничего не спрашивает о моей семье, из чего я делаю вывод, что Джетт, вероятно, поделился с ним моими семейными проблемами.
– Этого мало. Хейзл была моей лучшей подругой, когда рядом со мной не осталось никого. Даже семьи. А она поддержала меня. И остальные тоже. Они всегда были готовы мне помочь.
– И что? Наступает момент, когда «готовности помочь» уже недостаточно. Какой смысл за них держаться, если они будут так плохо к тебе относиться?
Я знаю, что он прав. Знаю.
– Ну, я только что на них наорала и даже пару раз послала.
Рассмеявшись, Хавьер наливает мне еще одну стопку. Выпиваю залпом, но все равно закашливаюсь, поперхнувшись.
– Неплохое начало, блондиночка. Мы еще вытащим на свет божий твою внутреннюю сучку. Тебе надо вести себя посамоувереннее. Не позволяй вытирать об себя ноги.
Хлопнув меня по спине, он выпивает еще виски.
Для человека, утверждавшего, что советчик из него никакой, Хави неплохо справляется.
– А ты не такой уж и придурок, как я думала, – замечаю я, откинувшись на диване.
Мне в самом деле не мешало бы пойти умыться.
– Никому не говори. Пусть это будет нашей маленькой тайной, – подмигивает мне Хави и поднимается, чтобы унести бутылку со стопками на кухню.
– О-о-ох! – стону я, потирая лицо ладонями. Оно все еще липкое от слез.
– О, все не так плохо, как тебе кажется. Ты можешь найти новых подруг. Так уж случилось, что я знаю несколько очень славных юных леди, с которыми ты могла бы подружиться.
– М-м, вроде той девушки в платье, которую мы в тот раз потеряли в баре?
– Виктории? Нет, точно не ее. Она не очень славная.
Это мягко сказано, как по мне. Не то чтобы я в самом деле знала о ней хоть что-нибудь помимо того, что она гуляла с Хавьером и носила то, м-м, платье.
– Джетт должен вот-вот вернуться. Хочешь остаться?
– Думаю, план именно такой. Вещей у меня тут вполне достаточно, так что я могу остаться.
Теперь, когда мы покончили с выпивкой, а я – со слезами, Хавьер выглядит так, словно не знает, что со мной делать. Ухожу умываться, а закончив, понимаю, что пришел Джетт. Он вполголоса разговаривает с Хавьером, и я оставляю воду включенной, чтобы они не поняли, что я их слышу.
В дверь ванной стучат.
– Шен? Ты в порядке?
Поворачиваю кран и открываю дверь. Благодаря выпитому алкоголю мир подернулся приятной смутной дымкой. Все уже не кажется таким ужасным, и я даже начинаю задумываться, с чего мне было так расстраиваться.
– Да, со мной уже все хорошо.
У Джетта убитый вид. Даже его ирокез безвольно и безжизненно висит. Помню, однажды я видела фильм о китах. Там упоминалось, что у тех, которые вырастают в неволе, опускается спинной плавник. Словно их дух сломлен. Так вот, сейчас Джетт похож на тех китов.
Он раскрывает мне объятия, и я обнимаю его в ответ. Принюхавшись, Джетт отклоняется и смотрит на меня.
– Ты пьяна?
– Пока нет. Но еще парочка стопок – и буду. Это все Хави виноват.
Погладив его по голове, направляюсь обратно в гостиную. И врезаюсь в диван.
– О боже! – бросается ко мне Джетт, чтобы поддержать.
– О-ох!
Этот диван меня ненавидит, зуб даю.
– Ну, кажется, это знак, что мне пора сваливать отсюда к чертовой матери, и именно это я прямо сейчас и собираюсь сделать. Звоните, если что-нибудь будет нужно. Увидимся, Мэрил.
Пропускаю мимо ушей его подколку по поводу Мэрил, потому что слишком сосредоточена на Джетте.
– Извини, что я пришла, но мои подруги… – Я по-прежнему до ужаса на них зла, так что даже предложение закончить не могу. – И я не могла допустить, чтобы все закончилось прошлой ночью. Поговори со мной, пожалуйста, – прошу я, доставая из сумочки подарок.