Теперь коснемся темы зарубежной историографии. Стоит сразу подчеркнуть, что она гораздо беднее на яркие образы и положительного, и отрицательного свойства. Существенное отличие: европейские и американские авторы могли пребывать во власти определенных политических идей, довлеющих над объективностью выводов, но это случалось не по указке сверху, а по их личным мотивам и пристрастиям. Иностранные историки (в большинстве своем) не знали русского языка, следовательно, значительный комплекс источников, особенно о внутренней жизни России, был для них труднодоступен. В данном вопросе они часто доверялись некоторым нечистоплотным российским и советским авторам, некритично относясь к их политически ангажированным сочинениям.

Рассмотрим схематично несколько знаковых работ, обращая внимание на ряд традиционно дискуссионных вопросов: и начнем с исследования публикаций французской стороны.

Выдающийся историк и государственный деятель Мари Жозеф Луи Адольф Тьер (1797–1877):

– в России Наполеон защищал свою империю, которая основывалась на достижениях буржуазной революции;

– Бородино – победа французов;

– в неудаче похода виноват климат.[114]

Крупнейший французский историк, специалист по наполеоновской тематике, сторонник франко-русского союза конца XIX века, создатель солидного восьмитомного (!) блестящего труда по эпохе, член Французской академии и иностранный член-корреспондент Петербургской академии наук, Альбер Сорель (1842–1906), резонно называл войну 1812 года «антифранцузской коалицией». Но это было не плодом отдельного доказательного рассмотрения проблемы, а следствием машинального логического объяснения обратной связи претензий союзников в период общеевропейского конфликта конца XVIII – начала XIX вв. Отличительной чертой подхода автора является твердая уверенность в том, что в ходе столкновения с постреволюционной Францией континентальная Европа просто продолжала осуществлять политику, нашедшую отражение еще в Вестфальском мире: только под иными предлогами.[115] По мнению А. Сореля русский климат имел гораздо больше воздействия на французов, чем русская армия.

В рамках этого же направления написан и небольшой по объему (два компактных тома), но достаточно дельный курс французской истории Альбера Мале, ориентированный как учебное пособие. Между тем он отчетливо и ясно назвал войну 1812 года «VI антифранцузской коалицией».[116] Как и А. Сорель, А. Мале ограничился лишь констатацией данного факта, вполне объективно стремясь привести явления одной цепи к общему знаменателю. Кроме того, жанр его работы и документальная база той эпохи практически не позволяла ему пойти дальше. Общим для обоих (как, впрочем, и для всех западноевропейских ученых) является также и полное невнимание к внутрироссийскому аспекту характера войны 1812 года.

Альфред Николя Рамбо (1842–1905) – французский историк, министр народного просвещения (1896–1898), иностранный член-корреспондент Императорской санкт-петербургской академии наук (1876):

– в войне виновата Россия;

– огромные потери Великая армия понесла от инфекционных болезней летом и морозов зимой;

– Смоленск и Бородино – безусловные победы Наполеона.[117]

Крупный историк Жак Бэнвиль (1879–1936) считал, что Наполеон не собирался углубляться в Россию – его целью был лишь мир с Александром, на который он рассчитывал после крупной битвы. Бородинское сражение – это победа французов, а сожжение Москвы – акт «русского варварства», причем наполеоновские солдаты, рискуя жизнью, спасали церкви, дворцы и т. д. На Березине слава Наполеона заиграла новым блеском.[118] Историк-марксист Жорж Лефевр (1874–1959) благоволил к России, но в рассмотрении причин войны остался на позициях своих коллег. Потери в Бородинском бою он определял так: 50 тыс. чел. у русских и 30 тыс. чел. у французов. Отступление Наполеона из Москвы, по его мнению, было связано с тем, что он не мог долго находиться вне Франции и не управлять империей.[119]

Выводы работы Жозефа Кальметта (1873–1952):

– Смоленск и Бородино – выдающиеся победы Наполеона;

– Москву поджег ее генерал-губернатор;

– французское оружие покрыло себя славой на Березине;

– причиной больших потерь была стужа, а не армия М.И. Кутузова.[120]

Крупнейший историк своей эпохи, большой знаток империи Наполеона, член французской Академии, Луи Эмиль Мари Мадлен (1871–1956) сделал следующие выводы:

– в 1812 году Франция вела войну оборонительную;

– Наполеон сумел правильно подготовить армию к походу;

– в Бородинском сражении русские потерпели поражение, потеряв 45 тыс. чел. против всего 23–24 тыс. чел. у французов.[121]

В 2012 г. Ж.-Ж. Брежеон выпустил необычную по своей структуре публикацию, которая состоит из отдельных эссе, связанных с разными темами общественной жизни и биографиями некоторых деятелей искусства. Все они как бы вращаются вокруг событий 1812 года, но как таковое описание войны автору неинтересно – да и между собой эти статьи почти не связаны.[122] Небольшое по объему сочинение Мари-Пьер Рэй ничего идейно нового читателю не сообщает, но составлено вполне грамотно по уже широко известным источникам и работам.[123]

Несколько слов о немецкой историографии. Знаменитый историк Фридрих Кристоф Шлоссер (1776–1861) был убежден, что Москву сожгли по приказу Ф.В. Ростопчина, а роль русской армии в неудачах похода Наполеона незначительна.[124] Не менее прославленный автор, Франц Меринг (1846–1919), считал, что Бородино стало поражением армии М.И. Кутузова, который был «дряхлым и неспособным» генералом. Только морозы, а не русская армия причинили французам значительный урон. В итоге событий 1812–1814 гг. наступила эпоха пагубной реакции: Наполеон же был вынужден долго сопротивляться подобному стремлению европейских монархов.[125] Крупный немецкий военный историк Ханс (Ганс) Готлиб Леопольд Дельбрюк (1848–1929) утверждал, что при Бородине Наполеон разгромил русскую армию. Среди причин неудач французов автор делал особый акцент на дезертирстве.[126]

Еще несколько примеров зарубежных исследований.

В 1957 г. вышла примечательная, весьма аргументированная и логически точно сформулированная большая статья Л. Яреша «Кампания 1812 года».[127] Автор критиковал советскую пропаганду на историческом фронте, доказывая, что конфликт развязала Россия, никакой крестьянской войны против Наполеона в 1812 году не было, а М.И. Кутузов значительной роли не сыграл. Главными причинами известных нам итогов столкновения стали огромное пространство и суровый климат. Ко многим другим тематическим англоязычным публикациям мы обратимся и используем по ходу основного повествования.

Продолжим. Книга Дж. Нафзигера (1988 г.) представляет собой простое хронологическое перечисление передвижений армий и хода сражений – практически без всякого анализа происходящего, без рассмотрения общественно-политического и экономического контекста. Почти половину объема книги занимают расписания войск перед крупными боями, что, в принципе, имеет мало смысла – т. к. в них участвовали в основном одни и те же соединения. Да и сами эти расписания составлены недостаточно подробно, в большинстве не указаны источники.[128]