Джек позвонил Фрэнку и велел привести к нему актрису. И сразу следом за ней – Ивана. Нужно было позаботиться, чтобы все выглядело так, как будто номер Пятый случайно оказалась обладательницей последней части информации. Впрочем, эта наивная блондинка – совсем не то, что матерый русский. Джек вспомнил ее лицо в тот момент, когда она передавала ему последние слова покойного, и подумал, что с ней все будет значительно проще.
Этой ночью он вырвал почти бездыханную красавицу из лап майеровского палача. Дурочка пришла в себя, кинулась на грудь своему спасителю и сама обо всем рассказала. О своих блужданиях по Центру, о встрече с менпетом, о «страшном» подслушанном разговоре, о смерти Джона... Сначала Джек подумал, что обладательницу подобной информации нельзя выпускать из Центра. Но потом сообразил, что, судя по ее рассказам, эта насмерть перепуганная красотка почти ничего из услышанного не поняла или не запомнила. В ее памяти осталось только то, что показалось ей наиболее важным. С его стороны было бы неразумно не использовать подвернувшуюся возможность. Нет, эту девочку следовало отправить домой…
Поднявшись к себе, Джек прошел в кабинет и уселся за массивный письменный стол – точную копию того, который стоял в его нью-йоркском кабинете. С возрастом начинаешь бережней относиться к своим устоявшимся привычкам. Чуть позже, на острове, Джек обязательно построит себе такой же кабинет – и даже позаботится о том, чтобы вид из окна был похожим. Можно, например, сымитировать мост Джорджа Вашингтона, но это уже было бы глупостью: кому нужен на острове этот огромный мост? Странно, почему-то именно сейчас, когда механизм запущен и до операции осталось всего несколько дней, Джек почувствовал непривычную нерешительность. Чего он, в сущности, добивается? Они с Джоном просчитали все возможные последствия, и это придало их замыслу вид строгой научной теории. Но теории хороши только для его наивного внука или для профессионалов, вроде этого русского разведчика. В глубине души Джек понимал, что его больше интересует другое. А именно, постановка этого грандиозного спектакля. То есть действо само по себе. В чем заключается смысл искусства? Об этом написаны сотни книг, и все равно никто толком не знает, что заставляет людей заниматься творчеством. Но Джек Триммер – человек, благодаря фантазии и творческой энергии которого были воплощены в жизнь сотни и сотни самых разных чужих капризов, однажды может позволить себе роскошь поработать на самого себя, оставив в дураках всех, – и потом еще посмеяться над ними.
Джек нахмурился: сегодня он все время отвлекается на пустые рассуждения. И, хотя все самое важное уже сделано, еще рано благодушествовать, рискуя допустить досадные ошибки. Джек заставил себя сосредоточиться и раскрыл лежащую перед ним папку. В это время чуть слышно загудел зуммер: Фрэнк доложил, что актриса ждет. Джек придал лицу соответствующее выражение и, когда в приоткрытую дверь скользнула бледная осунувшаяся красотка, приветливо кивнул, указывая ей на стул.
– Как видите, дорогая моя, целый ряд ужасных происшествий не позволяет нам продолжить работу над проектом, для участия в котором вас нанимали, – блондинка с готовностью кивнула, и Джек увидел, что она вот-вот расплачется. – Но я думаю, что было бы несправедливо, если бы мы, расторгнув контракт, не выплатили вам компенсацию. В ближайшие дни гонорар будет перечислен на ваш банковский счет.
Девушка снова кивнула, но Джеку было понятно, что деньги для нее сейчас не имеют ни малейшего значения. И, тем не менее, они уже переведены: пусть ФБР лишний раз поломает голову над вопросом, за что она получила такую крупную сумму.
– Позвольте дать вам добрый совет, – Джек постарался, чтобы его голос звучал как можно мягче и доверительней. – Поезжайте-ка вы к отцу. И хотя я абсолютно уверен, что, если бы не трагические обстоятельства, вас ждала бы заслуженная слава, в настоящий момент будет гораздо лучше, если какое-то вы время поживете дома. Купите отцу новый магазин, например…
Говоря это, он взглянул на телефон, и тот, словно по приказу, немедленно зазвонил. Джек старомодно извинился и бросил в трубку несколько коротких фраз.
– Ну вот, не дают поговорить спокойно, – пожаловался он девушке. По ее лицу было понятно, что она с удовольствием покинет этот кабинет в любой момент, но Джек попросил ее не торопиться. Дела отнимут всего несколько минут. А он хочет побеседовать с ней о ее карьере. Чувствуя себя ответственным за случившееся, Джек готов поговорить со своими друзьями, серьезными людьми в Голливуде, о ее будущем. Конечно, не сейчас, а через некоторое время, когда она отдохнет и полностью оправится от потрясения. Он ведь знает, что актеры – люди с чувствительной душой и тонкой нервной системой...
Дверь приоткрылась, в кабинет заглянул Иван. Джек сделал приглашающий жест и, когда русский подошел к столу, представил его актрисе. Русский кивнул и с вполне мужским интересом посмотрел на девушку. Та, привычно скрывая раздражение, отвела глаза и поправила юбку на коленях. Именно на это Джек и рассчитывал. Теперь после обработки актриса наверняка не забудет русского.
– Так вот, Иван, вы улетаете сегодня ночью в Лас-Вегас. Там вам передадут все инструкции. После этого вы летите в Филадельфию, а оттуда в Нью-Йорк. Сам я в ближайшие время буду очень занят, и поэтому решил прямо сейчас вручить вам кое-какие документы, которые могут вам понадобиться. В таких делах я стараюсь не полагаться на подчиненных…
Джек сделал многозначительную паузу и подумал: не переигрывает ли он? Впрочем, ерунда, с этими людьми чем примитивнее себя ведешь, тем лучше.
– Да, и вот еще что. Для вас будет забронирован номер в отеле «Волдорф-Астория», – подняв со стола папку, Джек протянул ее русскому. – В вашем распоряжении несколько дней. Теперь самое главное: в инструкции не будет указано место и время. Надеюсь, вы достаточно хорошо знаете Нью-Йорк. На четвертый день, в среду, около одиннадцати утра вы должны быть на углу Таймс-Сквер и Сорок седьмой улицы…
Все это прозвучало интригующе, почти как в шпионских фильмах. Джек заметил, каким странный взглядом проводила русского актриса. Вот и замечательно. Теперь всем, кто заинтересуется операцией, будет над чем поразмыслить. Если эта девчонка не совсем пустоголовая, даже ей окажется по силам сопоставить то, что ее так ужаснуло в кабинете Джона, и эти инструкции. Поймать русского с его чемоданом в Нью-Йорке будет непросто. Зато кажущаяся близость добычи подстегнет энтузиазм охотников. И, соответственно, развяжет им языки, поддерживая тем самым нужные ему слухи. Джек хорошо знал высокопоставленных бюрократов из ФБР: если они уверены, что поймают преступника, то обязательно сообщат о его существовании прессе. Молчат они только о безнадежно проваленных операциях...
Еще некоторое время Джек посвятил разговору с актрисой, по-прежнему искренне недоумевая, что привлекательное можно было найти в этой белокожей девице с круглым лицом, вздернутым курносым носом и голубыми печальными глазами. Потом он отпустил ее и, чувствуя некоторую усталость – вероятно, сказывалась хлопотная ночь, – собрался было на ланч. Есть совсем не хотелось, но лекарство следовало принимать перед едой, и поэтому приходилось придерживаться определенного распорядка.
В последний момент Джек решил перекусить прямо в кабинете, позвонил в ресторан, снял пиджак и галстук и прилег на большой кожаный диван. Нет, отправившись этой ночью на охоту, он все-таки погорячился. Вполне мог доверить это своим людям. А теперь тело сковывала предательская усталость... Джек думал о Насте, о том, что заберет ее с собой на остров. Хорошо быть старым, никому и в голову не придет заподозрить тебя в гнусном мезальянсе с молоденькой русской парией. Правда, теперь, когда фармацевтика шагнула так далеко, Джек то и дело слышал истории о невероятных сексуальных похождениях своих ровесников. К счастью, это не в его привычках – принимать большее количество лекарств, чем требуют врачи. Пользоваться химией, чтобы почувствовать себя мужчиной, думал он, еще глупее и унизительнее, чем красить волосы или прятать лысину под густым париком...
