— Я... я… меня туда ма-машина приве-ела…

— Это был заказ! — осенило допрашивающего и он хлопнул по плечу напарника. — Какие гады втянули в это этих детей? Они же еще юны, у них еще вся жизнь впереди!

— Сейчас узнаем… — пробормотал напарник. — скажи, Антон, что это за машина и ответь на те вопросы: «Зачем ты туда приехал и для чего?»

Неизвестно когда этот допрос прекратится, когда прекратится действие сыворотки… От этой сыворотки у Антона перестал работать мозг, и он не мог нормально думать и от сыворотки говорил первое, что приходило на ум. Видать в этом заключался допрос с этой сывороткой.

— М-машина… я… я не знаю… что это за ма-ма-машина… она должна привести ме-еня домой… а она… не п-п-привела..

— Их похитили! — допрашивающий громко стукнул по столу. — Бедные дети! Их похитили, дали им странные вещи, нарядили в непонятные шмотки и заперли в театре! Нужно срочно выяснить, кто их похитил, изучить видеокамеру пожарного выхода театра и найти этих гадов! Скажи, Антон, помнишь ли ты тех, кто тебя похитил?

— Я… я не знаю… я ее н-нечаянно нашел… и она привела м-меня не туда… она п-пропала… но ду-умаю… к нача-алу войны она вновь… буде-ет в театре…

— Какой войны? — удивился допрашивающий и начал за шкирку трясти Антона. — КАКОЙ ВОЙНЫ? Что ты несешь?

От этого у Антона резко заболела голова, но он от сыворотки этого толком не понял и засиял в улыбке. Второй полицейский, который все записывал не оценил это насилие.

— Успокойся! Спроси у него и все, не надо руки распускать, он еще ребенок и под действием сыворотки.

— Какой ребенок? Ему на вид семнадцать скоро!

— Но он еще не совершеннолетний, а значит он еще ребенок, не надо применять к нему физическую силу, мы не для этого стали его допрашивать таким способом.

— Обычный способ, — мямлит тот и засунул руки в карманы. — мы всегда применяли сыворотку. Ладно, расскажи, Антон, и, пожалуйста, поподробнее про эту войну.

Оля и Леша очень осторожно пробежали мимо охраны и секретарш так, что те их не заметили и даже не подозревают об их присутствии. Тяжелее было не попасть под видеокамеру, и пробежка тайком забрала у них немало времени. Наконец-то ребята подбежали к главному офису, и оттуда раздавалось много голосов. В кабинете мэра о чем-то спорили.

— Какое-то собрание, — сообразила Оля, прижавшись к двери.

— М-может подождем до окончания собрания? — предложил растерянно Леша.

Она взглянула на свои часы и ахнула:

— Ага, конечно… подождем! Алексей, осталось только десять минут! А может и раньше, я точное время начало войны не помню!

— А в других странах война раньше началась?

— Я не знаю, об этом молчали, никто не знал, но сейчас нас должно волновать, что мы им скажем.

— Правду! Мы же решили сказать, как есть!

— А начать то с чего? — рассердилась она и нечаянно стукнула кулаком по дверям офиса.

Тут двое друзей замерли. Оля пожалела, что сделала это. Голоса за дверью замолчали, и на табличке, возле двери, проморгала надпись на панели: «Входите».

— Может убежим? — испугавшись, спросил Леша. Оля увидела, как он сжался всем телом. Но двери автоматически открылись и ребят заметили.

— Поздно..-ответила, еле шевеля губами, застывшая и побледневшая Оля.

Главный кабинет офиса был большим и просторным помещением. Вся комната была в охристых оттенках и удачно гармонировала со стеклянным потолком. В центре находится длинный стол, вокруг которого сидят много людей в темных костюмах. В центре сидит толстый мужчина, с небольшой лысиной и тремя подбородками. Мэр удивился таким гостям, а остальные подарили недоброжелательные взгляды, не понимая, что происходит и зачем к ним пожаловали двое подростков. Сзади мэра Оля увидела огромное окно, заполненное на всю стену, а за окном красовался красивый вид города будущего: море было ярко голубого цвета, а по мосту, соединяющему к острову ехало много машин. В кабинете стояло много пальм, и это придавало уют и комфорт для гостей. Только ребята не чувствовали себя уютно. У Оли по всему телу била острая дрожь. Никогда она так не стеснялась и не нервничала раньше.

— Чем мы можем вам помочь? — спросила одна женщина из комитета министров.

Леша и Оля замерли. У Оли язык словно потерялся, что она забыла, с чего хотела начать, все слова в голове словно стерли резинкой.

— Пошли отсюда! — тихо прошептал Леша, но Оля остановила его. Раз начали, то нужно продолжить. Не зря они целых полтора часа убили на езду в метро. Не зря они прибыли назад ко дню войны…

— Ну… эм… здравствуйте..-промямлила Оля, скрестив руки у груди. Она почувствовала сильный жар и пот в ладонях.

Мэр пригласил ребят войти в помещение. Те испуганно вошли и прижались возле двери. Оля слышит, как сильно бьётся сердце Леши. Но ее сердце билось намного сильней и Оля уверена в том, что все министры, включая мэра слышат скакание ее сердца в груди.

— Зачем пожаловали к нам? По какому делу? — спросил мэр деловым голосом.

Оля сильно сжала губы до крови и эта кровь начала затекать ей в рот. Она поняла, что молчать не стоит, и, слабо прокашлявшись, заговорила:

— В это тяжело поверить..-вздохнула она и поняла, что начинает путаться, ведь начать рассказ она хотела совершенно не так.

— Мы попробуем! — поддержала ее смуглая женщина с черными убранными, как у Оли волосами.

Леша так и не соизволил открыть свой рот, и Оля поняла, что он боялся ляпнуть глупость, ну и может ему так и лучше. Потому что Леша, когда нервничает, может сказать что угодно, и именно то, что никак не связанно с тем, для чего они сюда пожаловали. Оля собралась мыслями, сильно вздохнула, и, слабо успокоившись, начала рассказ, не так, как планировала, но попыталась хоть что-то сказать.

— Скоро… очень скоро на нас грянет буря, или смерч… начнется война. В это тяжело поверить, но я не вру. Мне незачем врать, глупо прийти к важным людям и нести полную чушь, если я сделала такой шаг и пошла в правительство города, то значит не просто так, а предупредить, и попросить о помощи… Ведь вы тут главные в этом городе и должны первые узнать об этом и принять мои слова за правду…

Люди ее внимательно слушали и старались ее не перебивать. Леша еще сильнее сжался. Слова Оли его сильно пугали и доводили до острого напряжения. Некоторые из министров сделали забавную гримасу, думая о том, что Оля шутить, а некоторые стали шептаться и переговариваться. Оля не обращала на это внимания и продолжала рассказывать. Говорила от сердца, ее речь была не вызубренной и Оля чувствует, как в ее глазах начинает припекать.

— Доказательств нету, и не было, но они будут, скоро. Война будет сильной и жестокой, и возможно… она приведет до апокалипсиса… Такие враги, как они, очень опасны, но мой друг… э… наверное, нашел… что-нибудь про них, потому что потом найти в Рунете что-то про них будет уже поздно!

Все резко замолчали. Оля почувствовала, что краснеет. Она пыталась не говорить, что-то связанное с машиной времени, потому что тогда бы их точно посчитали бы больными. Тишину нарушил мэр с нахмурившим лицом.

— Прости, девочка, но что за война? Откуда ты про нее знаешь? И кто эти опасные враги?

— Какая глупость! — рявкает злобно какой-то мужчина. — войны в нашей стране не было очень давно! Для чего на нас нападать?

Оля еще сильнее затряслась всем телом. Сказать, что нападут инопланетяне было в край глупо, как ей казалось. Она уже пожалела, что пришла сюда, но она решилась им ответить:

— Откуда знаю — это долгая история, а кто нападет, боюсь не поверите, но я напомню, мне не зачем врать, глупо приходить к важным людям и нести чепуху! Это будет неожиданно…

Министры взбесились. Оля начала теряться в надеждах. Страх сильно, как огромная карусель, кружится в ее голове и чувствуя, как холодно горит ее пульс в висках, Оля понимает, что если не успокоится, то потеряет сознание. Леша собрался своим духом и громко ответил: