Разбирая это «Обращение», Плеханов сделал ошибочный вывод. Из того, что при данных конкретных политических условиях (сложившихся к 1850 г. в Германии) Маркс не считал возможным участие рабочей партии во временном революционном правительстве, Плеханов делает вывод, относящийся уже не к данным условиям, а вывод безусловный и безотносительный. Плеханов ошибочно заключал, будто Маркс «не допускал даже и мысли о том, что политические представители революционного пролетариата могут вместе с представителями мелкой буржуазии трудиться над созданием нового общественного строя»[47].

В. И. Ленин показал, что «логика этого вывода хромает»[48]. Логическая ошибка Плеханова состоит в том,что от истинного в ограниченном смысле, при определённых условиях, он заключает к истинности того же положения, но взятого уже независимо от данных условий, вообще, безотносительно. «Маркс,— пишет Ленин,— говорит только о конкретной ситуации, Плеханов делает общий вывод, не рассматривая вовсе вопроса в его конкретности»[49].

Другой пример ошибки перехода от сказанного под условием к сказанному безусловно.

Бром, принимаемый в определённой дозе, зависящей от нервной конституции высшего животного или человека, производит торможение коры больших полушарий мозга и поэтому может быть использован как ценное средство для лечения нервных болезней. Но тот же бром, принимаемый без учёта особых условий и обстоятельств нервной конституции, дозируемый стандартно, как «бром вообще», не даёт необходимого и ожидаемого результата.

Поэтому врачи, прописывающие бром безусловно, без учёта особых условий каждого данного случая, и не изменяющие соответственно этим условиям его дозировки, делают ошибку перехода от истинного под условием к истинному безусловно.

Из сказанного И. В. Сталиным в работе «Марксизм я вопросы языкознания» о начётчиках и талмудистах видно, что последние особенно легко и часто впадают в ошибку перехода от сказанного под условием к сказанному безусловно. Начётчики и талмудисты, не вникая в существо дела, цитируют чисто формально, отрывают цитаты от тех исторических условий, которые в них имеются в виду.

Так, одна из ошибок А. Холопова, обратившегося к И. В. Сталину с вопросом, может ли получиться из скрещивания языков новый язык, состояла в молчаливом предположении, будто те или иные выводы и формулы марксизма, полученные в результате изучения одного из периодов исторического развития, являются правильными для всех периодов развития и поэтому должны остаться неизменными.

Ошибка А. Холопова — типичная ошибка перехода от сказанного под условием к сказанному безусловно. Сказанное И. В. Сталиным в выступлении на XVI съезде партии о невозможности борьбы между языками в условиях и в эпоху после победы социализма во всемирном масштабе А. Холопов пытался применить — безотносительно к этим условиям — к эпохе до победы социализма в мировом масштабе, когда ещё не ликвидирован империализм. В результате А. Холопов запутался в мнимом, им самим вымышленном противоречии. Причина этого противоречия — в попытке выводить от сказанного применительно к известным условиям к сказанному безотносительно и безусловно.

Ошибка эта тесно примыкает к предыдущей. Она состоит в том, что случайный признак предмета или явления принимается в качестве существенного, необходимого и поэтому всегда присущего данному предмету или явлению.

В результате отождествления случайного признака с признаком существенным положение, истинное только относительно некоторых предметов класса, ошибочно утверждается как истинное относительно любого предмета класса. Ошибка эта называется ошибочным выводом «от случайного» (fallacia accidentis).

Ошибочный вывод от случайного часто встречается в индуктивных обобщениях. Заметив, что известное свойство обнаружено во всех наблюдавшихся до сих пор предметах класса, неосторожные исследователи часто думают, будто свойство это — существенное для предметов данного класса и потому должно быть обнаружено не только в уже рассмотренных экземплярах, но и во всяком представителе того же класса.

Совершенно очевидно, что для такого заключения нет логического основания. Свойство, обнаруженное в нескольких (и даже многих) предметах класса, может оказаться существенным, но может оказаться и случайным. В последнем случае наличие свойства в рассмотренных представителях класса ничего ещё не говорит о том, имеется ли это свойство налицо и в остальных предметах класса.

Так, К. А. Тимирязев вскрыл ошибочность распространённого среди биологов взгляда, будто всякое скрещивание между видами имеет результатом бесплодие. Обобщение это основывалось на наблюдении, что мулы и лошаки, т. е. помесь лошади посла,— бесплодны. Следствие скрещивания лошади и осла — бесплодие помеси — было распространено на всякое скрещивание между видами. Таким образом, результат, не существенный для решения вопроса в общем виде и в этом смысле — случайный, был безосновательно истолкован как существенный и возведён в общее правило. К. А. Тимирязев показал на ряде примеров из жизни растений и животных, что скрещивание некоторых видов «бывает не только не бесплодно, но даже плодовитее, чем самооплодотворение»[50].

Ошибка учетверения терминов, обусловленная отождествлением в мысли различного, часто выступает в демонстрации в форме ошибочного вывода о причине. В этом случае ошибка состоит в том, что обстоятельство или факт, которые не являются причиной данного явления, ошибочно принимаются за причину (fallacia поп causae ut causae).

Одним из наиболее распространённых поводов для ошибки ложного вывода о причине является смешение последовательности фактов во времени с причинной связью тех же фактов. Если часто наблюдалось, что за фактом а следует факт 6, то в уме, логически недисциплинированном, легко может возникнуть мысль, будто предшествующий во времени факт есть причина, а следующий за ним — действие этой причины. Но для такого вывода нет достаточного основания. Предшествующий факт может быть действительно причиной последующего, но он может быть и просто предшествующим фактом, не стоящим ни в какой причинной связи с тем, который за ним следует. Чтобы решить вопрос, будет ли предшествующий факт причиной, необходимо особое исследование, опирающееся не только на последовательность двух фактов во времени и не только на частую повторяемость этой последовательности.

Если ошибочный вывод о причине принимает форму вывода, основывающегося на одной лишь последовательности фактов или событий, то такой вывод характеризуется формулой: post hoc ergo propter hoc («после этого, следовательно, по причине этого»). Даже самые простые факты показывают несостоятельность подобного рода выводов. Из того, например, что весной скворцы прилетают позже грачей (и это повторяется из года в год) вовсе не следует, что прилёт грачей является причиной прилёта скворцов.

Простая последовательность фактов или событий во времени сама по себе не доказывает необходимой причинной связи между ними. Чтобы доказать, что предшествующий факт — причина, а следующий за ним — действие этой причины, необходимо нечто большее, чем простое наблюдение последовательности, — необходима проверка догадки о причине практикой, экспериментом. «...Доказательство необходимости,— говорит Энгельс,— заключается в человеческой деятельности, в эксперименте, в труде: если я могу сделать некоторое post hoc, то оно становится тожественным с propler hoc»[51].

Кроме ошибок «чересчур поспешного вывода» и «учетверения терминов» со всеми их разновидностями, в демонстрации встречается ещё ошибка, обусловленная неправильным пониманием логической связи между основаниями и заключением.