А в последнее время появилась еще одна разновидность браконьерства — отлов и тайный вывоз на продажу живых птиц. Этот подпольный бизнес расширяется с каждым годом. И чем меньше становится каких-то птиц, тем дороже стоят они на черном рынке и тем активнее охотятся на них. Например, за очень редкого уже гиацинтового ару, живущего в Бразилии, в США, как сообщает «Вашингтон пост мэгэзин», платят 5 тысяч долларов.

Примерно из 1600 видов пернатых, живущих в Бразилии, многие стали редкими или находятся на грани исчезновения. И именно они-то страдают больше всего от подпольных торговцев животными. Ежегодно специальная служба министерства сельского хозяйства Бразилии и таможня только в Рио-де-Жанейро конфискует в среднем по 20 тысяч птиц, которых пытаются вывезти контрабандно.

Но мало только поймать птицу — ее же надо доставить на новое место. А ведь и в нормальных условиях далеко не всякая птица перенесет дорогу, даже и не дальнюю. А дальнюю — тем более. Про контрабандный же провоз и говорить нечего. Ведь птиц везут в самых невероятных условиях — в чемоданах с двойным дном, например. А недавно австралийские таможенники обнаружили «матрац» с тремястами вложенными в него усыпленными попугаями.

Вообще, как пишет газета «Ньюс-уик», в Австралии, где еще сохранилось некоторое количество редких птиц, подпольный бизнес на торговле птицами процветает особенно широко. Достаточно сказать, что только в 1979 году «зоологическая мафия» заработала на контрабандном вывозе птиц 30 миллионов долларов.

Вывозят птиц из Азии и Африки. Только Индия импортирует ежегодно официально 4 миллиона птиц.

Американский ученый Д. Эрнфелд пишет, что в США ежегодно официально доставляется более 200 тысяч птиц, контрабандно же ввозится, по крайней мере, в три раза больше. Среди официально вывозимых немало редких, а уж контрабанда в основном состоит из редких и редчайших!

Однако сведения о ввозимых птицах отнюдь не отражают реального положения дел: ведь большинство птиц гибнет при отлове и транспортировке. При контрабандном вывозе, по очень приблизительным данным, гибнет 80–90 процентов птиц.

Можно себе представить, сколько птиц губит этот «зоологический бизнес», ведь он процветает почти во всем мире. Например, в Англии, только по официальным данным, в течение шести лет было завезено более миллиона птиц 98 видов, причем почти все они — редкие или исчезающие.

Правда, несколько лет назад более 80 стран, в том числе и СССР, подписали конвенцию «Об ограничении торговли редкими видами животных и растений». Это сыграло большую роль в охране фауны и флоры нашей планеты, в том числе и в охране некоторых видов птиц. И тем не менее «зоологический бизнес» продолжает процветать.

С браконьерами и хозяевами этого «бизнеса» бороться трудно. А ведь существует множество других, глобальных, так называемых косвенных причин, из-за которых быстро уменьшается пернатое население нашей планеты.

Причем косвенные воздействия человека на природу, в частности на животный мир, постоянно усиливаются. Так, по подсчетам английских ученых, из общего числа исчезнувших животных из-за прямого воздействия (то есть из-за охоты, истребления, отлова) в XIX веке исчезло 86 процентов, а из-за косвенного воздействия — 14 процентов, в XX же веке из-за прямого воздействия исчезло 28 процентов, а из-за косвенного — 72 процента из общего числа исчезнувших животных.

Мы не можем тут говорить о всех косвенных причинах, являющихся гибельными для птиц. Их очень много. Скажем лишь о некоторых, очень серьезных.

Начнем со свинца. Не с тех свинцовых дробинок, которые, попадая в птицу, мгновенно обрывают ее жизнь, а с тех, которые обрывают жизнь птиц, не попадая в них. Как ни парадоксально, но это именно так — промах охотника, спасший жизнь, допустим, крякве, все равно, рано или поздно, отзовется на жизни водоплавающих птиц.

Вот просто цифры: в каждом патроне наиболее распространенного калибра охотничьего ружья, с которым охотятся на водоплавающих птиц, содержится 280 дробинок — примерно 30 граммов. Даже при удачном выстреле далеко не все дробинки попадают в цель. А ведь, как утверждает на основании тщательных исследований Одум, каждый охотник в среднем на одну утку тратит пять патронов. Значит, более тысячи дробинок попадают в воду или падают вблизи воды. Тут их и находят птицы…

Известно, что у птиц нет зубов. Насекомоядные и хищные птицы, поедающие мягкую и легко переваривающуюся пищу, обходятся без зубов: твердые части (шерсть, кости, хитин) скапливаются в зобу, и птица время от времени избавляется от них. Растительноядным и зерноядным без перемалывания пищи не обойтись. И они ее перемалывают. Не во рту, с помощью зубов, а в желудке, с помощью сильных мускулов. Однако мускулы не всегда в состоянии измельчить или перетереть твердые семена, зерна, части растений. И тут на помощь птицам приходят камешки, которые они заглатывают. Камешки как жернова в мельнице. Без этого приспособления плохо приходится птицам. И вот, заглатывая камешки или что-нибудь подобное, птицы нередко проглатывают и дробинки. А одной дробинки, попавшей в желудок, как считают некоторые ученые, достаточно, чтобы птица погибла через несколько дней — свинец растворяется, парализует мускулы желудка, отравляет печень, почки, кровь.

Конечно, есть исключения — находили птиц, в желудке которых было по нескольку дробинок, и они какое-то время жили. Но это именно исключения, а кроме того, смерть наступила бы рано или поздно — дело только во времени.

Многие птицы заглатывают дробинки, принимая их за семена растений. Конечно, птицы проглатывают не всю дробь, оказавшуюся на дне водоемов. Часть остается и, как показывают исследования французских ученых, через три года растворяется. Но в природе ведь ничто не исчезает бесследно. Растворенный свинец остается в воде, накапливается в растениях, в организмах простейших, постепенно переходит и накапливается в организмах рыб и в конечном счете все-таки попадает в организм водоплавающих птиц. В этих случаях отравление происходит медленнее, и поэтому оно еще более опасно: отравленное мясо птиц может попасть на стол человека (и попадает!), вызывая свинцовое отравление людей.

А насколько это серьезно, можно судить по цифрам: по данным французских ученых, 25 процентов водоплавающих птиц в той или иной мере отравлены свинцом (по данным англичан — и того больше).

Может на первый взгляд показаться нереальным такое массовое отравление птиц: сколько же нужно выпустить дроби, чтобы это произошло? Да, нужно много. И, к сожалению, попадает в воду и на берега водоемов много. Канадцы подсчитали, что в их стране в воду ежегодно попадает 6000 тонн дроби. Примерно такие же данные имеются и у американских ученых (они считают, что из-за этого под угрозой жизнь почти двух миллионов водоплавающих птиц).

В нашей стране, как пишет профессор С. Кустанович, официально зарегистрировано 2,5 миллиона охотников. Если каждый из них выстрелит хотя бы один раз в год, то будет рассеяно 75 тонн свинца. А если сто раз — это уже 7500 тонн. Это, конечно, предположительно (хотя цифры вполне могут быть и реальными), но вот конкретный пример, о котором сообщалось в прессе: за два сезона на небольшой таежной речке драга, промывающая песок, наряду с золотом добыла 300 килограммов дроби. И ведь это на очень далекой реке, где и охотников-то не так уж много. А сколько же дроби попадает в воды водоемов, скажем, европейской части нашей страны?!

Но дробь — не единственная причина свинцового отравления водоемов и связанных с ними птиц. Большое количество свинца находится в воздухе: его выбрасывают автомашины, ТЭЦ, металлургические заводы. Дождевые воды приносят его в водоемы. Ученые считают, что вода, стекающая с улиц среднего американского города, ежегодно приносит в водоемы до 125 тонн свинца.

А ведь свинец лишь небольшая часть того, что отравляет водоемы. Промышленные предприятия далеко не всегда снабжены очистными сооружениями. И все отходы спускают в воду. «Реки в районах сплошной индустриализации, — пишет Жан Дорст, — превращены в настоящие клоаки: их течение несет все отбросы, какие только могут дать разнообразные отрасли человеческой деятельности». Другой французский ученый — известный экономист и социолог Ж. Форестье писал, что в Западной Европе «нет ни одной реки, озера или ручья, который не был бы загрязнен десятками различных способов». Это, конечно, отзывается не только на птицах — это беда, боль, несчастье всего человечества, всего живого на нашей планете.