— Садись, я приготовлю, — сказал он и взял кусочек моего тоста.

— Вообще-то ты не обязан готовить для меня…

— Я и не буду. Это для меня, — он подмигнул мне, а затем взял яйца и сковороду. Мне захотелось показать ему язык, но вместо этого я убрала беспорядок, который натворила, все расставив по местам, поскольку у него было все так аккуратно расставлено раньше.

— Твоя горничная возненавидит меня, — я рассмеялась, и сказала это больше для себя, но он ответил.

— Это невозможно, так как у меня нет горничной, — ответил Тео и добавил немного молока к яйцам.

— Что? Кто убирает этот дом? — я взглянула на него. Тео посмотрел на меня, его глаза блуждали по всему моему телу.

— Эти руки хороши больше чем для одной вещи. У меня нет здесь ни горничной, ни повара. Только я, если только кто-то не приходит. Разочарована?

— Ни чуточки, — ответила я, сев с другой стороны кухонного островка. — После этих выходных я могу смело сказать, что ты совсем не такой, как я думала, мистер Дарси.

— А как ты думала обо мне, мисс Харпер?

— Ну, для начала властный, равнодушный, сдержанный, бесчувственный и сексуальный, — я пожала плечами и наклонилась, чтобы схватить одну из долек помидора.

— А теперь?

— Просто немного властный и все еще очень сексуальный. Все остальное — это преграда, которую ты используешь, чтобы держать людей на расстоянии.

Он замолчал, посмотрел в мои глаза, не сказав ни слова, и перевернул омлет в сковороде. Вытащил тарелку и вилку из шкафа. Свернув пополам омлет на сковороде, Тео осторожно выложил его на тарелку. Обойдя меня, он поставил ее передо мной и прислонился к кухонному островку.

— Не обманывай себя, Фелисити, — он приподнял мой подбородок, — я все еще такой же, но самое смешное, что и ты тоже.

— Я? Равнодушная и мрачная?

— Да, — он провел большим пальцем по моим губам. — Причина, почему тебя так сильно привлекают все эти качества во мне, состоит в том, что ты видишь их в себе. Поэтому ты чувствуешь себя комфортно, говоря и делая все, что пожелаешь, везде, где, черт возьми, тебе вздумается. Разница только в том, что ты лучше притворяешься радушной, чем я. Скажи, что я неправ.

— Ты играешь с огнем, Тео, — я тыкнула вилкой в омлет.

— Тогда почему ты возбудилась?

Не было смысла это отрицать, поскольку мои дурацкие соски отреагировали лишь на то, как он разговаривает со мной и касается моих губ. Будто точно знает, что сказать, чтобы заставить меня захотеть запрыгнуть на него.

— Я уезжаю на неделю, — сказал Тео, резко сменив тему, и мне захотелось ударить себя за то, как быстро я повернулась посмотреть на него, но он точно удивился. — Я продюссирую фильм в Северной Каролине. Поехали со мной.

— Я не могу.

— Почему?

— У меня есть работа…

— А у меня такое ощущение, будто ты никогда не брала отпуск.

Я промолчала, поскольку он был прав. Просто не хочу окунаться в эту фантазию с ним. И прежде чем я успела придумать какую-нибудь ложь, он снова заговорил.

— Вот, пожалуйста, равнодушная и сдержанная. Боишься, что слишком сильно увлечешься?

Черт бы его побрал.

— Ты очень высокого мнения о себе. Спустя неделю я ничего не буду чувствовать, — дерьмо, этим высказыванием я только что подтвердила его утверждение, что являюсь бесчувственной. Ему даже не пришлось указывать на это еще раз, поскольку он знал, что я сама заметила. Так что, кажется, у нас обоих имеются защитные стены.

— Хорошо, — я встала со стула, — но я не буду нести ответственность за то, что произойдет с тобой, когда ты влюбишься в меня.

— Ты очень высокого мнения о себе. Спустя неделю я буду удивлен, если мы все еще будем вместе, — ответил он. — Поезжай, собери вещи. Я заеду за тобой…

— Скажи мне время, и я приеду к тебе.

Такое ощущение, будто происходит соревнование силы воли, хотя я и согласилась поехать. Казалось, даже когда договорились, мы все равно не могли угомониться. Один из нас должен сказать последнее слово. Я предпочла бы, чтобы оно осталось за мной.

— Я должен закончить кое-какие дела в офисе, так что встретимся там в одиннадцать.

— В полдень. Я хочу закончить свою смену в закусочной.

— В полдень, мисс Харпер, но если опоздаешь, то будешь не в состоянии сидеть в самолете.

— Не искушай меня, — я погладила его грудь.

Тео ответил, сжав мою ягодицу.

— Я искушаю то, с чем могу справиться.

— Ну, посмотрите, кто, наконец-то, вспомнил, что у нее есть друзья, — сказал Марк на другом конце провода, пока я складывала свои вещи в шкафчик.

— Не начинай! Я пыталась позвонить Клео прошлой ночью, но ее телефон был отключен.

— Но мой телефон работал. Ты заезжала утром?

— Да, вы с Клео все еще спали на диване. Серьезно, ребята? Снова смотрели «Красотку» и пили вино? — я надела свою рабочую обувь.

— Прости, что у нас нет любовников, имеющих миллиарды долларов, на быстром наборе! — закричала Клео на заднем плане.

— Говорит женщина, которая притащила меня на «сладкую вечеринку» и вертела своей задницей посреди танцпола.

— Не обращай на нее внимания. Она такая злая, поскольку никто не хочет ее… Ай! Боже, Клео.

— Фелисити, — сказала Клео милым голосом, подразумевая этим, что она чего-то хочет, — у Тео же есть горячий брат или кузен, верно?

— Ага, но нет.

— Жадина, — съязвила она. — Когда ты вернешься домой…

— Кстати об этом, я уезжаю на неделю.

— Что?

— Тео пригласил меня в Северную Каролину на неделю. После обеда мы уезжаем.

Наступило долгое молчание, сопровождаемое щелчком; она включила громкую связь.

— Тебе не кажется, что ты немного торопишься? — спросила Клео.

Марк вмешался.

— А я полностью поддерживаю. Помню один из моих друзей поехал в Северную Каролину и все, что я получил, была та стопка… что? Почему ты так уставилась на меня?

Она вздохнула.

— Я лишь говорю, что ты собираешься поехать через всю страну на неделю с каким-то миллиардером. Только Бог знает, что произойдет.

Марк рассмеялся.

— Не только Бог. Я тоже знаю. Это слово из четырех букв, которое начинается и заканчивается буквой «с». Разве не этого мы хотели?

Я убрала телефон от уха, позволив им обсудить все, но они так громко разговаривали, что я все еще слышала их.

— Ой, да ладно, ты помнишь своего первого «сладкого папочку»…

— Не называй его так! — я вновь вклинилась в разговор.

— Тогда кто он? — возразила Клео.

Я задумалась на мгновение и решила придерживаться одного определения, которое дала бы Тео.

— Мы друзья с привилегиями. Он ни за что не заплатил, чего я не вернула бы.

— Еще хуже, — сказала Клео и что-то открыла, похожее на мой пакет попкорна. — Ты с большей вероятностью влюбишься в друга, чем в «сладкого папочку»…

— Не называй его так.

— Хорошо. Как угодно. Просто будь с ним осторожна. Помни, что это все иллюзия. Ты просто новая игрушка. А новые игрушки не остаются блестящими надолго, когда кто-то постоянно играет с ними.

— Боже, вы девчонки вечно все усложняете и накручиваете. Просто проведи весело время, Фелисити, несмотря ни на что, — выкрикнул Марк.

— Фелисити! — Розмари стояла у двери, ее локоны были уложены в пучок. — Мэнни злится.

— Ребята, я напишу вам сообщение позже. Не выпивайте все мое вино, — я повесила трубку, прежде чем они успели ответить, и положила телефон в карман. — Насколько он взбешен из-за того, что я опаздываю?

Она посмотрела на меня, и я шумно вздохнула.

— Полагаю, мне не следует просить недельный отпуск?

— Неделю? — Мэнни подошел к нам, и я заметила, что теперь он без очков, а вместо них цветные контактные линзы. — Ты разыгрываешь меня. Только не тогда, когда ты даже не в состоянии начать работать вовремя.

— Мэнни, я не опаздывала и не брала отпуск три года!

— У нас полный зал посетителей, — рявкнул он и ушел.