Я услышала, как ключ поворачивается в замке, но вдруг меня осенило, что я подстригала Себастьяна в ванной.

Я забежала в ванную, опустилась на колени и начала собирать светлые пряди, выбрасывая их в унитаз.

Внезапно мною овладело сильное желание оставить что-то у себя на память о Себастьяне. Наклонившись, я подняла одну прядку, пряча ее в карман халата. Затем я подняла сливную ручку и зачарованно смотрела, как волосы водоворотом смывает прочь. Я брызнула водой на лицо и провела по растрепанным волосам пару раз расческой.

Я услышала громкий шум в гостиной. Как и ожидалось, Дэвид был пьян.

— Кэролайннн... Кэролаййнн...

Когда он увидел меня, то облизнул губы.

— Красивая моя, Кэролайн! Белла! Белла! (прим. пер. Красавица)

Я пыталась перекинуть одну его руку через свое плечо, чтобы помочь ему добраться до спальни, но он легонько оттолкнул меня, распахивая мой халат. Он провел руками по моей груди, в то время как я пыталась направить его в сторону спальни.

— Давай, Дэвид, иди в комнату, ну же, помоги мне хоть немного.

— Что я и собираюсь сделать, Кэролайн. Иди ко мне.

Он попытался схватить меня, но я увернулась и он, промахнувшись, упал на кровать. Как только его голова коснулась простыни, он моментально уснул.

С огромным облегчением, я подпоясала халат и стянула с него ботинки, а следом носки. Однако его форма будет не пригодна для носки с утра.

Я была рада занять себя хоть чем-то. Я рылась в шкафу до тех пор, пока не нашла чистую рубашку. А вот брюки потребуют основательной глажки.

Я достала раскладную гладильную доску в комнате, отведенной под хозяйственные нужды. Когда я вытаскивала ее, то швабра, стоявшая в углу, с шумом упала на пол, от чего я поморщилась... Но Дэвид так и не проснулся.

Я крутанула колесико регуляции режима на утюге на «горячо», находя выход из случившегося в монотонной работе.

Я была потрясена тем, что сделала. Какая часть из «оставить все позади» после интервью была мне не понятна? Ребенок! Я сделала это с ребенком! Милостивый Господь! Я заслужила гореть в аду вечность. Но я не могла заставить думать себя о Себастьяне, как о ребенке, хотя закон и определял его как такового.

Он занимался со мной любовью. Мы занимались любовью.

Я знала, что это было неправильно, но в тоже время все происходящее казалось мне таким верным.

Мне нужно было покинуть это место. Я должна была убедить Дэвида взять направление на работу в другой город. Но что я ему скажу в качестве объяснения? Что я соскучилась по моим друзьям на восточном побережье? Нет, определенно нет. Это не заинтересует его, и даже не будет стоить его мыслей. А что если я вдруг воспылала желанием жить рядом с матерью? Нет, он никогда не поверит в этот бред!

У меня больше не было оправданий моему желанию уехать.

Возможно, я могла бы уехать сама? Оставить Дэвида, начать все с чистого листа где-то в другом месте... Но как? Ни работы, ни дома, ни денег... Это была ужасающая перспектива. Я никогда не была одна. Я не знала, как это быть одной и что делать.

Жалкая несчастная шлюха!

А затем новый страх поглотил меня. Я не использовала никаких средств контрацепции, когда мы занимались любовью.

— Нет! — Громко вскрикнула я, затем быстро прикрыла рот рукой. — Черт! ЧЕРТ! ДЕРЬМО!

Дэвид простонал во сне, но продолжил спать похрапывая.

Я же не была на таблетках, я просто в этом не нуждалась: Дэвид был бесплодным, как пустыня Гоби. Но Себастьян... О, боже!

Я пыталась составить список дел, которые я должна сделать утром, но я не могла ни на чем сосредоточиться. Что если я забеременею? На краткий миг, я представила параллельную вселенную, где я была бы матерью светловолосого ребенка с глазами, которые напоминают цвет океана, с мужем, который бы меня любил больше жизни. Но всего лишь на миг... Затем я вернулась в реальность.

План Б: Экстренный контрацептив — это было самым лучшим решением. По крайней мере, я могла приобрести его в аптеке без предоставления рецепта. Я могла бы поехать в город или туда, где меня не знают.

Как я могла быть такой глупой?

Все, что я сделала за последние двенадцать часов, было сумасшествием. Что, черт возьми, было со мной не так?

С опозданием до меня дошло, что я почти загладила брюки Дэвида до лоснящегося блеска. Я отключила утюг и на носочках направилась в спальню, чтобы снять с Дэвида его форму. Он был пьян до беспамятства. Я посмотрела на человека, который был моим мужем. Я сосредоточенно смотрела на него настолько долго, что мои глаза начали болеть. Как это забавно. Я не могла сказать, что я чувствую к этому человеку, когда я на него смотрела. Может что-то и чувствовала, а может, и нет. Мой эмоциональный запас сил был на нуле. Я думаю, что находилась в таком состоянии уже довольно долгое время. До появления Себастьяна... Нет! Я не должна думать так.

Я возвратилась на кухню, сделала себе кофе, который я так и не выпила, и с мрачным настроением ждала рассвета.

Когда первые солнечные лучи начали просачиваться в комнату, я так ничего и не решила. Уйти или остаться? Остаться или уйти? Остаться в привычной обстановке, продолжив жить тут, или окунуться в неизвестность? Уйти или остаться? Остаться или уйти? Я прогоняла бесконечное количество раз одну и ту же мысль через мой заторможенный разум.

Унылый звонок будильника, который располагался на прикроватной тумбочке в спальне, заставил меня подпрыгнуть от испуга. Дэвид проснулся, что-то бормоча, и я поспешила приготовить ему завтрак. Он любил горячую сытную пищу после пьянок. К счастью, я вчера заскочила в магазин и забила холодильник свежим беконом и клиновым сиропом. Я на скорую руку завела тесто на блины и бросила пару кусочков масла на сковороду.

Он подошел к завтраку с военной точностью и как всегда не в духе.

— Приятно видеть какое-то разнообразие на завтрак, — колко пробормотал он.

— Сколько блинчиков ты хочешь?

— Два.

Я молча приготовила ему фирменный завтрак «От-виноватой-жены»: три ломтика бекона, глазунью из двух яиц, два блинчика с сиропом, а также кофе.

— Тарелка холодная.

— Подогреть?

— У меня нет на это лишнего времени. Господи, Кэролайн! Можешь ли ты хоть что-то делать как следует?

Нет. Наверное, нет...

Он покинул дом, не сказав ни слова. Я про себя гадала, как долго продлится его плохое настроение. Девять дней было рекордом.

Меня посетила запоздалая мысль, что Себастьян, вероятнее всего, будет искать встречи со мной, как только убедится, что Дэвид уехал на работу. Я знала, что хочу поступить трусливо и несправедливо по отношению к нему, хотя мне полагалось вести себя, как взрослому рассудительному человеку, но я не могла встретиться с ним.

Я быстро приняла душ и направилась на выход, совершенно не заботясь о том, чтобы высушить волосы, когда я проходила мимо стола в гостиной, не забыла захватить с собой свой блокнот для заметок. Я не знала зачем. Может мне хотелось записать что-то ненужное, давно ушедшее, что имело место в моей жизни, когда все было так просто.

Когда я уезжала, то отказывалась смотреть в зеркало заднего вида. Я предчувствовала, что если бы я посмотрела туда, то там бы отразился Себастьян. Это было трусливо с моей стороны, но я не могла по-другому.

Я была до смешного счастлива, обнаружив за городом торговый центр, на нем светился неоновыми лампочками знак аптеки: «Доброе Утро». Только не для меня, мое утро не было добрым.

Женщина, которая обслуживала покупателей, казалась приятной, до того момента, пока она не увидела мое обручальное кольцо. Затем жалюзи в осуждении со стуком опустились вниз, и я тихо выскользнула из аптеки, сжимая бумажный пакет.

Наконец, я разыскала кафе и села с поникшими плечами в самом дальнем углу, чтобы заказать двойной экспрессо и стакан воды.

План Б: Экстренный контрацептив. На упаковке было написано противопоказание:

— Побочные эффекты могут включать в себя: изменение периодов менструального цикла, тошнота, острые боли и рези внизу живота, усталость, головная боль и головокружение.