Наталья. Ах! имею ли я право быть веселою?

Спустя полчаса. Множество гостей обоего пола.

Шум, шарканье, глухие приветствия. — Алексей, одетый в мундир, поспешно появляется.

Алексей. Извините меня, господа, что простаку дворецкому поручил покудова принять гостей. Я должен был переодеться, потому что провожаю невесту в церковь. (Музыканты играют марш.) Посол вступил в покои. Прошу каждого занять свои места; а я спешу сделать необходимый распорядок в доме. (Выходит. Гости, толкая один другого, кое-как усаживаются на стульях, а другие рядом подле становятся. Посол, одетый самым странным, образом от смеси платья и обуви русских и польских, входит в сопровождении многочисленной свиты и панов Златницкого и Прилуцкого. Все становятся по чинам.)

Посол (обращаясь к Златницкому). Высокостепенный и высокоместный потомок великих гетманов малороссийских! Ныне, предстоя пред тобою в лице самовластительного принца заморского Норд-Вест-Зюйд-Оста, именем его светлости требую, по общему между высокими особами соглашению, отпустить достойнейшую племянницу вашу, Наталью, последнюю отрасль рода знаменитого, для сочетания браком с моим светлейшим принцем.

(Златницкий несколько раз покушается отвечать, но немеет.)

1-й гость (судья). Возможно ли? Какая честь!

2-й гость (городничий). От роду подобного не видывал, да и во сне не грезилось.

3-й гость (исправник). Не в копя корм! не по-нашему, — слова сказать не умеет!

Посол. Я жду ответа.

Златницкий. Господин посол! прежде нежели надумаюсь отвечать тебе, не угодно ли подойти к столу и выкушать стаканчик наливки, какая полюбится?

Посол. Не мешает! от этого у послов язык делается невероятно как гибок, а это им всего нужнее. (Идет к столу, рассматривает и проч.)

Прилуцкий. Ты, братец, осрамил себя. Как можно, вместо ответа потчевать посла наливками? На все есть время!

Златницкий. Сам понимаю не хуже других, да видишь, ничего не придумаю! Сказать просто: хорошо! я согласен! — так уж выйдет очень просто. — Заметил ли ты, как он кудревато начал? Что, любезный сосед, если б ты взял на себя проклятую обузу отвечать ему? Ведь ты сам бывал недалеко от моря, так тебе споручнее отвечать заморским наречием.

Прилуцкий. Изволь, сосед. Я теперь весьма расположен молоть о всякой бестолковщине, а это всего ближе подходит к заморскому да масонскому наречию. Не думаешь ли ты, что я, заслуженный майор, струшу от одних слов? Я сам, в старые годы, бывал знаком со многими масонами, которые за то, что на мой счет ели, пили и веселились, научили меня премногим мудростям. Посмотри, как я вмиг посла спутаю, если только он сам не масон! (Подходит к послу; кривляется и делает некоторые непонятные знаки. Тот смотрит на него с удивлением.) Ага! ничего не видя, да и ретируется. (Вытянувшись и прокашлявшись.) Господин посол его заморской светлости!

Было бы вам известно, что я, заслуженный майор, пан Прилуцкий, уполномочен для беседования с вами от имени пана Златницкого, настоящего потомка наших старых гетманов, мужика право доброго, хорошего хлебосола, хотя и бесчиновного человека.

Златницкий. Ш-ш! О злодей!

Прилуцкий. Постой, сосед! не мешай! Итак, высокородный носол заморский! хотя и сказал я, что пан Златницкий не чиновный человек, однако он родом знатнее меня, заслуженного майора, а богатством превосходит судью, городничего, исправника — всех вас вместе!

Гости. Ш-ш! О клеветник!

Прилуцкий (к гостям.) Ш-ш! Не мешайте! А потому, господин посол, когда такой богатый и знатный мужик отдает за принца вашего свою племянницу и единственную наследницу, ибо он до сих пор достойной для себя невесты не выбрал и никого родных не имеет, то и ему, равно как и всем нам, желательно знать и ведать, как далеко простирается владение вашего принца, сколько в нем жителей, в войне или в мире с соседами и чем более государство ваше изобилует?

Златницкий (тихо). Вот хорошо! аи спасибо!

Посол (в сторону). Чтоб тебя нелегкое побрало! (Вслух.) Владение родителя принца моего простирается от Норда к Весту, и от Зюйда к Осту. Посему-то он и называется принцем Норд-Вест-Зюйд-Ост. (Гости поражаются удивлением. Прилуцкий стоит неподвижен. Златницкий весело ко всем улыбается.) В середине владения лежит обширное море, на котором разъезжают большие и малые оснащенные корабли; и если добрая удача, то возвращаются с богатою добычей.

Златницкий. Как с добычею? с какою ж?

Прилуцкий. Не мешайся, сосед; а то меня только собьешь с пути. А в чем состоит добыча?

Посол. Большею частию из пленных неприятелей.

Прилуцкий. Поэтому вы ведете войну?

Посол. Самую кровопролитную и непримиримую, а особливо на сухом пути. Хотя у принца и довольно армии, но и врагов немало. Они странного рода твари. Одни многочисленны, но так трусливы, что при первом звуке военной трубы обращаются в бегство, и тогда изволь ловить их; другие отменно лукавы, и с ними труднее ладить; третьи очень дики и свирепы, и не раз — правду сказать — воинов наших обращали в бегство, пока не подоспевал принц, который одним своим присутствием одушевлял ратующих, и они оставались победителями, ибо — не хвастовски сказать — наш принц по храбрости своей настоящий Яруслан Лазаревич.

Прилуцкий. Все это очень хорошо; но в такой прекрасной земле должно — по моему мнению — водиться серебро и золото?

Посол. И того и другого бездна; но только у нас нет самородного, а мы сами делаем.

Вес. Ахти! Как так?

Посол. Это покудова государственная тайна, которая, однако, в скором времени будет обнародована. — Итак, высокоименитый и высокопочтенный потомок великих гетманов, я имею честь на предложение мое ожидать ответа.

Златницкий. Сей час! (В сторону.) Неужели-таки посрамлюсь перед Прилуцким и не скажу так же красиво, как он? (Вслух.) Знаменитый посол заморский! Теперь я, призвав в помощь бога и знаменитые тени предков моих, велегласно возвещаю: согласен!

(Посол дает знак свите, и трубачи трубят в рога.)

Алексей (входит, и с ним два гонца). Почтеннейший посол заморский! Сию минуту прибыли два гонца из временной столицы принцевой с известием, что его светлость изволил уже отправиться в церковь.

Посол (важно к гонцам). Давно ли?

1-й гонец. Почти вместе с нами.

Посол. Так не надобно ж терять времени. — Высокомочный пан Златницкий! Прикажите светлейшей невесте явиться и под охранением моим шествовать в храм.

Златницкий. Кому ж бы это поручить? любезный капитан! поди ты к племяннице; скажи, что все готово.

Пусть она придет проститься с нами, да и с богом.

Алексей. За величайшую честь считаю проводить ее до церкви и обратно. (Уходит.)

Златницкий. Слава богу! Теперь только остается выдержать одну стычку, то есть познакомиться с самим принцем; но — с помощью друзей — на все отважиться можно. — О чем так задумался, господин посол?

Посол (как бы опомнясь от забвения). Ах, боже мой! чуть было и не забыл, пан Златницкий! Пожалуйте мне бумагу о совершенном согласии вашем на выход невесты за моего принца.

Златницкий (в смущении). Какую бумагу?

Посол. По форме! иначе дело не состоится.

Златницкий. Разве одного моего слова мало?

Посол. Его слишком достаточно для таких людей, каковы я и эти почтенные гости; но где уже законом положена форма, то надобно ее и придерживаться.

Златницкий. Как же быть? У меня нет такой бумаги.

Я всю жизнь провел без всяких форм, да и умереть надеялся — не имея в них нужды. Для чего вы мне недели за две о том не сказали?

Посол. Я считал, что обстоятельство это вам столько ж известно, как и всем нам. А мне ли сметь учить вас…

Златницкий. Мне и в голову о том не приходило. Ах, горе! Много ли писать надобно?

Посол. Строк с двадцать с небольшим. Безделица!

Златницкий. Двадцать строк безделица? Да я во всю жизнь никогда не писывал вдруг и пяти строк! А то целых двадцать! беда, да и только! постой! Дворецком мой мастер писать, и все уставом.