Неожиданно в равномерный топот пехотинцев вплелись новые звуки. Где-то там, впереди, случилось что-то неожиданное для врага. Там шел нешуточный бой, ржали кони, кричали раненые, звенели железа. Святобор чувствовал, как напряглись остановившиеся возле него даны, как наклонили они копья, крепче сжав их в руках, как поспешно начали взводить арбалеты. Спереди на них бежали свои же, преследуемые всадниками Свентовита. Многие останавливались, пытаясь выстроиться в шеренгу, некоторые бежали дальше, обезумев от страха и полученных ран. То тут, то там щелкала тетива, выпуская в воздух оперенную смерть, эти щелчки учащались, сливаясь в непрерывные трели. Стало очевидно, до Святобора конная лавина не дойдет, отброшенная назад убийственным потоком свистящих на лету снарядов и копьями сгруппировавшихся пехотинцев.
И если сейчас встать, взорваться тысячей разящих ударов, закружиться в смертоносном танце... Но рано, рано!
Вот когда противники спрессуются еще больше, сдвинут колонны, сомкнут ряды, ожидая такого отчаянного и такого нелепого второго удара конницы, вот тогда наступит час Оборотня, время воплотившихся в Звере.
Повинуясь сигналу, всадники отступили.
Даны встали в каре, способное медленно, но неотвратимо оттеснить любую кавалерию сотнями отточенных копий. Свои места занимали стрелки, строясь такими рядами, чтобы свободно стрелять, не задевая копейщиков, и чтобы выпускать стрелы поочередно, не создавая пауз в стрельбе. Вот сейчас, самое время...
- АРР- ХХА!!!
Берсерки поднялись одновременно, одновременно закричали. Ужасный рык на мгновение перекрыл все звуки огромного войска. Парализованные неожиданностью, христиане окаменели, застыв кто с опущенным копьем, кто с недотянутой тетивой, кто на половине шага. За этот краткий миг сталь лучшего на острове оружия успела дважды погрузиться во вражескую плоть, и только после этого захватчики очнулись. Но там, где возникли, берсерки уже исчезли, стремительно перемещаясь к ближайшим скоплениям противника, где можно одним ударом сразить нескольких. И началось!
Святобор не мыслил о смерти. Он вообще ни о чем не думал, за него думало его тело, воспитанное бесконечными тренировками и наполненное сейчас идеей убийства. Здесь, в центре вражеского войска, стесненного своими же порядками, место для берсерка идеальное. Здесь можно убивать жестоко и не размениваясь, не тратя время на движения от противника к противнику, нанося длинные витые удары обоими мечами, когда резко убыстряющееся на изгибе траектории лезвие, срубив голову одному, срезает кисти рук другому, облетая древко копья, и уходит от клинка третьего, чтобы пропоров ему пах рассечь стопы четвертого. У берсерка нет времени защищаться, его единственная защита- нападение. Он не проводит показательных боев.
Единственный способ выжить для него- это убить противника раньше, чем тот успеет напасть. Убить или искалечить.
* * * Королю доложили о зверолюдях, неведомо как возникнувших в тылу и теперь рубивших направо и налево растерявшихся пехотинцев.
Впрочем, он и сам уже видел, как почти сразу за спинами прикрывавших каре арбалетчиков началась беспорядочная схватка. Положение стремительно движущихся берсерков определялось только по местам суматошно обороняющихся данов, все чаще предпочитающих не лезть в драку, а бежать от нее со всех ног. Паника быстро распространялась; с таким трудом построенные копейщики оторопело оглядывались, то тут, то там ломая безупречные линии боевого порядка. Коварный замысел противника стал очевиден. Сейчас на дрогнувшее войско вновь обрушатся конные варвары, рубя растерявшихся христиан, которые побегут обратно по косе, чем многократно увеличат свои потери. Обезумевшие от страха пехотинцы растеряют всякий порядок, восстановить его станет невозможно. Те, кто уцелеет в резне уже не забудут страха, они перестанут быть воинами.
Допустить подобное было нельзя. И король принял единственное возможное решение. Мановением руки он двинул против словенской конницы свою гвардию - двести рыцарей, участников крестовых походов, бывалых вояк, закаленных в многочисленных сражениях и не устыдившихся скрестить свои копья с языческим воинством. Драматизм ситуации заключался в том, что рыцарям придется пробиваться навстречу конным варварам, топча свою же пехоту, ибо времени на объезд разваливающихся порядков не оставалось. Но Христос простит их, вынужденных погубить некоторых ради спасения большинства.
Однако, руги не приняли вызов и, круто развернувшись, быстро скрылись из виду. В тот же миг он увидел густые серые клубы, вздымающиеся над Храмом. Это объясняло спешное отступление.
- Колдун советовал дело! Надо его приблизить и наградить.
Почти спокойный за исход сражения в центре король поспешил назад, где творилось неописуемое.
Сопровождаемый немногочисленной свитой он мчался туда, где его грозные недавно бойцы быстро превращались в оробевшую толпу, отданную на заклание дьяволам проклятого острова.
* * * Даны боялись, боялись страшно. Святобор чувствовал это по тому, как распадалось вокруг него кольцо врагов.
Они уже не бросались на оборотня с мечами и топорами, наоборот, пытались бежать. Изредка кто-то наскакивал с копьем, пытаясь поразить Образ Зверя, но либо сразу погибал, либо, успевал бросить копье и погибал чуть позднее. Грозное каре пошло прорехами.
Но всадники Свентовита не нападали.
Зарубив очередного врага, Святобор бросил взгляд вдоль косы. Пурпурные плащи удалялись в сторону князева заслона, не сделав даже попытки повторить атаку. Глянув внимательнее, Святобор определил и причину такого поведения - над холмом, где должен был сверкать вызолоченный купол Храма, сейчас поднимались клубы черного дыма.
Конечно, всадники не вернутся. Это означало для его отряда неминуемую гибель. Через несколько минут враги поймут, что надо рассредоточиться, стрелять издалека, согласованно... Но какая разница, если схватка на пороге родного дома? Главное - убить побольше супостатов. И пока есть такая возможность, надо ей пользоваться. Может быть, в Храме еще все образуется, и поднятое Высшими Силами Холодное море сметет с косы полчища иноверцев. Ну а если нет - жаль конечно, придется сметать нам,... сколько сможем.
Последнее, что успел заметить Святобор, это рыцаря в богатых доспехах, мчащегося прямо на него в окружении хорошо вооруженных всадников. Он набрал в грудь побольше воздуха, чтобы испугать коней пронзительным Посвистом Стрибога, и в этот момент сверху обрушилась тьма...
* * * Рожок Сигура собирал разрозненные группы ругов. Атака дорого стоила. Впрочем, потери неприятеля исчислялись сотнями павших, и здесь противники были бы квиты, на одного убитого руга приходилось по шесть погибших данов, если бы не колоссальный численный перевес последних.
Горсточка защитников косы противостояла трем тысячам уверенных в собственной победе и подгоняемых жаждой наживы врагов. Словене откатились назад, пытаясь вновь выманить данов на открытое пространство. Но Сигур видел, что король не допустит подобной глупости. Вальдемар изменил тактику. Теперь даны медленно двинулись вперед гигантским каре, оттесняя всадников к перешейку за их спиной и осыпая губительными стрелами при малейшем приближении.
Пристав в стременах, Сигур заметил панику, охватившую тылы врага. Ну что ж, похоже план брата сработал!
Внезапно, строй немцев и данов раздвинулся, выбросив далеко вперед грозный рыцарский клин. Конечно, тяжелым крестоносцам не угнаться за легкими русичами, и если их увести к заслону Лютобора, то святое воинство лишится многих сыновей.
Но случайный взгляд, брошенный на Холм Свентовита, заставил его побледнеть...
- Уводи своих! Спеши к Храму! Мы встретим данов здесь и удержим неприятеля на час- другой, больше не выстоять, а как будет совсем туго прорвемся к побережью. Там соединимся. И айда на вражьих кораблях в море... Только нас и видели!
- напутствовал Лютобор брата, когда тот отвел последние пять десятков Световидовых всадников с косы, опередив на полчаса приближающееся королевское войско. Сигур кивнул:
