Рассказала чеканка о любви Матери Земли и Владыки небес...
И тут он понял, что давно знает эти чудные картинки, еще с детства, когда приводил Святобор сына под стены Великого Храма и учил его, и внушал ему великую веру в торжество Правды над Кривдой.
По сну, навеянному дедом Олегом, Игорь помнил, что Световит - всего лишь вождь поморян. Но кому поклонялись пращуры до него?
Старейшим богом Ригвед был Дьяус - славенский Дый - бог Неба, отец многих богов. Он, и его жена богиня Земли - Притхиви, считались прародителями всего Мира.
Видно, неспроста клычет Див с вершины Мирового Древа!
Если и не главнейшей, то наиболее почитаемой фигурой пантеона Ригвед был Индра - бог тепла, дождя и бури, бог-воин и гроза демонов, владыка молний и покровитель всех, кто в те стародавние времена носил оружие будущий Перун.
Ведический Агни, у славян носил имя - Семаргл. Это дух огня - Смага, посредник между небом и землей, Огнебог-Сварожич - защитник домашнего очага. Мог он обратиться и зверем рыскучим, и змеем летучим - пенежным смогом...
Однако, еще в четвертом веке до нашей эры греческий философ Эвгемер высказал дерзновенную мысль, что боги - это могущественные люди, герои древности, впоследствии обожествленные народом. Образ Свентовита за минувшие столетия слился в словенском сознании с именем другого, не менее заметного вождя - Сварога - Небесного кузнеца. Сварганить и сейчас означает - смастерить.
Космический Разум, Воля Вселенной ищет себе аватаров. Разве не справедливо, что выполнив свою миссию на том или ином витке, Человек поднимается на новый этаж Мироздания, к вершине Мирового Дерева, к Истоку, к диву - к самому Роду, который есть Отец-Стрибог, Творец-Сварог и Свет-Свентовит.
Много было в росском краю Сварожичей, а киев-кузнецов и вовсе не сосчитать по пальцам. В разные исторические эпохи - размышлял Игорь разные люди вместе с именем бога или героя взваливали на свои плечи груз вековых проблем, тяжесть непосильную для маленьких человечков. Мощью замысла, величием подвигов они восходили на ступень бытия, казавшуюся современникам, да и потомкам, недоступной. Боги не слагают мифов, они их творят сами... Рабы не способны на подвиг - это удел свободных.
... Вдруг со всех сторон зазвучали трубы, то перекликались Хранители Малого круга. Створки врат отверзлись. Луч окрасил лицо кумира - теперь непосвященному разрешено войти, что Ингвар и сделал.
Казавшийся снаружи сплошь каменным, изнутри Храм был отделан деревом. Деревянную поверхность украшали картины тех же подвигов Свентовита и других божеств. Не сделав и десяти шагов, наш герой натолкнулся на изваяние девушки в злато-багряных одеяниях - то была Мерцана - вечная предвестница явления Хорса и сестра его. Именно в этот момент Игорь отчетливо представил себе огромную разницу между Светом и Светилом, Целым и Частью. Как может быть един Всевышний во многих ликах.
Здесь Игорь остановился, чтобы додумать мысль о личностях- легендах, которые дают начало принципиально новым и необычным с точки зрения обывателя культурным традициям. Потому не вдруг они оказываются у родника истории, начиная жить в собственном Времени, обретая вечность в глазах менее "удачливых", обретая бессмертие.
Волхв Зигг из Парфянского Асгабада, сам по себе человек, чьи знания и воля превосходили общедоступные, совершил со своими родичами беспримерный для первого века до новой эры переход в Скандинавию. Там он стал известен, как аватар Одина - покровитель, прародитель и благодетель скандинавских героев и конунгов, могучий, мудрый Всеотец, открывающий пред смертными тайны Вселенной. Один соединил в себе мага, поэта и воина. Зевсу не давалось стихосложение...
Смешно говорить о каком-то там варяжском иге, - рассуждал Игорь. -. В отличие от хазар, скандинавы и варяги - ругии да ободриты- не навязывали новгородцам, а после и полянам, веры в собственных богов. Они и не могли этого сделать, поскольку связанные одной ведической традицией не видели особой разницы меж своими кумирами, чьи всеобщие имена скрылись за божественными псевдонимами - хейти. Тот же Один в зависимости от ситуации мог назваться Иггом - Ужасным, Гримниром - Маской, Харбардом Седобородым, Харом- Высоким, Сеятелем раздоров, Отцом ратей, Хрофтом... Хейти избавляло человека от общения с богом всеобъемлющим, ведь смертному всегда хочется чего-то конкретного, обыденного и как можно скорее - хейти открывало лишь одну из дверей подсознания.
Далеко не самую широкую и удобную дверь, но недалекому человеку годилась и такая. Волхвы-годи знали не менее пятидесяти псевдонимов Одина и еще больше кеннингов - словосочетаний, упоминающих Всеотца как-бы вскользь, иносказательно - "Отец битв", "старший из трех братьев", "сын Бестлы" или "внук Бури"...
"Для русских нет ничего постыдного в варяжской теории. И не верна она вовсе не потому, что скандинавские боги не вошли в языческий пантеон Киевской Руси! Просто, две ветви от одного дерева вновь пересеклись"...думал Игорь- "Тот же Ньерд и дети его Фрейр и Фрейя были венедами. Пасынок Одина по сути - тот же Дажьбог полян, бог света и плодородия. А воинственный Тор - не Перун ли это рыжебородый!"
Внутренность Храма имела два отделения - одно из них представляло собой четыре яшмовых столба с пурпурными и красными занавесами, из-за которых вдруг выступили Любомудр и, облаченный в алую хламиду, Радивед, волхв семиглавого Ругевита. Он выглядел мрачнее тучи. Верховный жрец, одетый в четыре тонкие хитона, один длиннее другого - багряный, зеленый, желтый и белый, шагнул к Ингвару, который приветствовал старших в земном поклоне.
- Как смел ты, дерзкий юноша, привнести в обитель Света свое богопротивное оружие! - разгневался Радивед, указывая на меч за его спиной.
- Времена ныне неспокойные, брат. Может, он и прав, - заступился за парня Любомудр, который не показался Ингвару столь уж грозным, как описывал Всеслав.
- Времена всегда неспокойны. Но от этого клинка веет таким холодом, что даже мне становится страшно. Разве не чуешь?
- Чую! Рассказывай, Ингвар, все рассказывай- ничего не таи! воскликнул Главный волхв, отдергивая пурпурный полог. Воздух вмиг наполнился запахом чудесного вина, которое парень некогда отведал в избушке Власа.
Пред Ингваром возникла деревянная громада в два человеческих роста, изображение имело четыре головы, каждая из которых озирала свою сторону света. В правой руке Свентовит сжимал серебряный рог, украшенный драгоценными каменьями. Левую держал подобно громадному луку. В ножнах на бедре бога покоился меч.
Одетый в длинный ультрамариновый хитон, кумир стоял на голой земле, хотя очень может быть, что под ногами идола было скрытое дерном основание. За спиной Свентовита проглядывался колчан, а также, висящие на столпе седло и узда для коня, видимо, столь же великого, как и его хозяин.
- Узнаете ли вы кладенец? - ответил Игорь вопросом на вопрос, обнажая сталь до половины, ничуть не смутившись присутствия кумира.
- Великие Боги! Это меч Вия!? - удивился Любомудр.
- Это клинок Нави!? - вторил ему Радивед.
- Жаль, Гаргоны нынче еще более ядовиты.
Я узнаю волшебное железо, посланец Волоса. Поскорей вложи меч в ножны! Оружие Нави все равно не должно осквернять святилище. С чем прислал тебя Властитель.
- Дни острова сочтены. Не пройдет и дня, как иноземная рать будет штурмовать Световидову твердыню. Ибо сказано мне было Олегом Коровичем: падет Аркона в русалью неделю! ... Я пришел за "дощками" - ибо нет ничего ценнее знания. Так решил Мудрый Велес, и я, клянусь, что сумею спасти бесценные письмена. Правда восторжествует над Кривдой. Пусть не сразу, но ее победа неизбежна.
- Святобор знает?
- Отец после смерти Редона остался проследить за епископом. По его подсчетам к высадке были готовы шесть раз по десять сотен воинов. Это даны и тевтоны. Император уступил главенство Вальдемару - королю Дании, при нем епископ Абсалон, что представляет Папу. Все это я уж говорил перед князем.
