Одна из проблем заключалась в том, что действие «Жизни, Вселенной…» начиналось практически с того места, на котором закончился первый радиосезон, игнорируя события второго. По большому счету, ничего необычного в этом не было. Дуглас и сам не особо гнался за последовательностью и связностью в своих версиях «Автостопа…» Но Дирка это беспокоило.
«Когда мы записали “Третичную фазу”[82], я понял, что выпустить ее в таком виде, не объяснив, куда подевался предыдущий сезон, просто невозможно», – сказал он.
Но об этом позже.
Поначалу предполагалось, что «Третичная фаза» должна ошарашить слушателей полным несходством с предыдущими сезонами. Но когда дело дошло до записи, от таких грандиозных замыслов, как масштабный звуковой монтаж с кратким изложением предыдущих событий (на фоне, ни много ни мало, композиции FGTH «Two Tribes»), пришлось отказаться и воспользоваться более традиционными для «Автостопа…» приемами. В итоге третий сезон открывается голосом Путеводителя. Смонтировав отрывки из прошлых сезонов, где Путеводитель озвучивал Питер Джонс, с голосом нового актера, Уильяма Франклина, слушателям объяснили, что Путеводитель проходит апгрейд речевой цепи, и в результате новый исполнитель благополучно заступил на место старого. Без сучка без задоринки!
Стивен Мур вернулся на роль Марвина, хотя Дирка беспокоило, что актер слишком счастлив снова участвовать в проекте по «Автостопу…» и в голосе депрессивного робота из-за этого проскальзывают чересчур жизнерадостные нотки. Старый гармонайзер, придававший голосу Марвина кибернетический тембр, давно упокоился на помойке, и на то, чтобы в точности воссоздать нужное звучание, ушло немало времени. Перебрав на компьютере сотни эффектов для обработки голоса, наконец нашли подходящий. В стандартном наборе эффектов он шел под номером сорок два[83].
Еще в 1993-м, в одной из первых бесед о новой радиопостановке Дуглас и Дирк обсудили роль Аграджага – несчастного существа, которое в ходе бесчисленного множества перерождений постепенно осознает, что его раз за разом убивает Артур Дент. К тому времени Дуглас как раз закончил начитывать все романы для аудиокниг, которые собиралась выпустить американская компания «Дав Одио». Он поставил Дирку послушать соответствующий отрывок из «Жизни, Вселенной и всего такого прочего», а потом спросил, кому, по его мнению, следует отдать эту роль. Дирк рассказал об этом в комментариях к сборнику сценариев «Автостопа…»:
Мне хватило ума понять, что это вопрос с подвохом, но я все-таки сделал роковую ошибку, предположив, что Дуглас намекает на своего кумира Джона Клиза. Это было не так, и Дуглас чуть-чуть обиделся. «Нет! – сказал он. – Я намекаю на себя! Я сам хочу озвучить Аграджага. Как по-вашему, “Эквити”[84] возражать не станет?» Я сказал, что не представляю, с чего бы им возражать, и в итоге оказался прав – они действительно не возражали, когда я обошелся с Аграджагом именно так, как хотел Дуглас.
Я взял нужные отрывки из аудиокниги и вставил их в соответствующую сцену, и так мечта Дугласа исполнилась – правда, только через четыре года после его смерти. Думаю, это один из тех примеров технологического абсурдизма, который пришелся бы ему по вкусу.
Триумфальное возвращение «Автостопа…» в радиоэфир состоялось 21 сентября 2004 года. «Третичную фазу» транслировали на протяжении шести недель (по одному эпизоду в неделю), и она с лихвой оправдала надежды, которые публика возлагала на нее после восторженных анонсов в «Таймс», «Воскресной почте»[85] и «Радио Таймс».
«На мой взгляд, Третичная фаза получилась несколько тяжеловесной, – признается Дирк. – Но я не хочу оправдываться. Я ужасно рад, что мы ее выпустили (и что мне удалось выполнить все задачи, которые ставил передо мной Дуглас). Но если бы мне представился другой шанс – в какой-нибудь другой жизни, в параллельной вселенной, – я, пожалуй, сделал бы ее пободрее.
Я учел свои ошибки, когда принялся за Четвереньковую и Пяточную фазы. Иногда кое-что приходится облегчать. Постоянно вдаваться во все подробности, как это происходит в книгах, просто невозможно».
И это была сущая правда, учитывая, что по поводу последних двух книг Дуглас сказал Дирку только одно: «Тут хватит по четыре эпизода на каждую».
«Теперь мне кажется, – продолжает Дирк, – что нас поставили на неподходящее время – на 18:30, когда обычно транслируют комические шоу. А первые два сезона передавали поздним вечером, в необычное для этого время, и благодаря этому аудитория постепенно росла: все новые и новые слушатели натыкались на сериал случайно и рассказывали друзьям, что есть такая радиопьеса. По-моему, мы напрасно сделали ставку на смех. Из-за этого оказалось так трудно сохранить более серьезные моменты, наподобие тех, которые Дугласу удалось встроить в первые два сезона, – именно потому, что эти два сезона транслировали в 22:30, когда правила меняются и вам уже не нужно угождать всем тем, кто привык слушать юмористические передачи по дороге с работы. Но, разумеется, вокруг новых сезонов крутились большие деньги, так что их волей-неволей пришлось транслировать в прайм-тайм. Думаю, Дуглас тоже это понимал и именно поэтому решил ограничиться четырьмя эпизодами на каждую из последних двух книг. Он знал, что из книг придется многое выбросить».
Роман «Всего хорошего, и спасибо за рыбу!» и впрямь очень непохож на предыдущую книгу трилогии. На место героическим приключениям и буйству фантазии пришла… «история любви! Нам предстояло каким-то образом женить Артура – и я до сих пор не понимаю, как нам это удалось!» В самом деле, в образе злополучного Артура Саймон Джонс очень мил, но едва ли располагает к романтике.
«Все-таки нам не удалось избежать некоторых штампов романтической комедии, – сокрушается Дирк. – И слава богу, что мы нашли Джейн Хоррокс[86] на роль Фенчерч! Она была великолепна и блестяще сработалась с Саймоном Джонсом. В ее исполнении Фенчерч стала такой же чудаковатой, как и сам Артур, поэтому поверить в их отношения оказалось нетрудно.
Вообще, женские персонажи у Дугласа прописаны не так хорошо, как мужские. В них всегда есть что-то от Сью Шеридан – эдакой миловидной девушки из среднего класса, говорящей гладко и складно. Фенчерч стала приятным исключением: из нее удалось сделать героиню с изюминкой».
Четвереньковая фаза не цепляется за книгу так ревностно, как предыдущий сезон. Некоторые сюжетные линии появляются в ней задолго до того, как полагалось бы по книге, – но можно не сомневаться, что Дуглас не стал бы возражать. Он никогда не стремился подчинить свое повествование условностям линейного времени.
«Именно так, – соглашается Дирк. – Знаете, в каждом романе Дугласа есть такая точка… в общем, вы читаете и вдруг замечаете, что до конца книги осталось не так уж много страниц. Одним словом, свет уже маячит в конце туннеля. И тут, в какой-то момент, все события начинают ускоряться. Дуглас хватается за голову и в дикой спешке принимается увязывать все концы. Это очень смешно.
В своих сценариях я кое-где переношу материал из заключительных глав ближе к началу, – просто для того, чтобы начальные эпизоды не получились слишком “жидкими”. Нет, не подумайте, никакой отсебятины! Только намеки на то, что случится дальше. Например, я хотел постепенно подвести слушателей к тому, что в “Пяточной фазе” вогонский флот вернется, чтобы довести дело разрушения Земли до конца. Соответственно, в “Четвереньковой фазе” появилась сцена c вогонской следственной комиссией: Простетника Джельца привлекают к суду за невыполнение приказа. Таким образом я просто намекаю: пока наши голубки милуются в своем уютном гнездышке, где-то во вселенной по-прежнему тикают бомбы и строятся зловещие планы».
