— Пойдём быстрее, — ответил Майк, — а то вся эта толпа ломанётся, будет не пролезть.

Майк, Элина, Карен и Рик поднялись на второй этаж, подошли к своей двери. Майк и Карен одновременно повели носами.

— Кто-то от макушки до пяток перемазался дешёвыми духами, — сказала Карен. — К счастью, запах почти выветрился.

Элина открыла дверь гримёрки и отшатнулась, зажав нос. Карен и Майк опрометью ринулись на лестницу.

В гримёрке кто-то разлил пузырёк, если не два, на редкость дрянных и резких духов.

Элина закашлялась и захлопнула дверь. А Рик уже успел убежать за менеджером.

К счастью для «Винд-Оф-Дримз», менеджеры умели работать с серьёзными вокалистами, поэтому тот, кто дежурил сегодня, степень опасности понял сразу.

Парень заглянул в гримёрку, не заходя в неё, и вызвал охрану.

Элина сказала:

— Тот, кто это сделал, должен был провоняться своим зельем до костей. Точнее, должна. Духами воспользоваться могла только женщина.

Начальница охраны, маленькая, соблазнительно пухленькая и шустрая шатенка, возразила:

— Или преступник хотел, чтобы все подумали на женщину. Там было простое и весьма эффективное устройство из нитки, зажжённой свечки и спинки стула, которое позволило целлофановому пакетику с духами упасть на кнопки и порваться. Такое обычно придумывают мужчны.

Она показал канцелярскую кнопку с длинным жалом и широкой красной головкой.

— Так что сам преступник нисколько не провонялся. Если он был в резиновых перчатках, то у него даже руки ничем пахнуть не будут. Я уже сказала своим ребятам посмотреть все мусорки, но, судя по изобретательности, диверсант давно избавился от них так, чтобы никто ничего не нашёл.

Менеджер заискивающе сказал Рику:

— Для гримёрки я дам вам хорошую комнату, которая предоставляется только самым крупным звёздам. Она будет вашей до конца конкурса. И мы усилим меры безопасности. Поэтому полицию вызывать не обязательно. Тем более что копы далеки от музыки, и им трудно будет объяснить, в чём тут правонарушение.

— Хорошо, — кивнул Рик. — Но если это повторится, я кишки из начальника полицейского участка выну, чтобы он возбудил дело.

— Не беспокойтесь, — поспешил заверить менеджер. — У нас очень серьёзный концертный зал. Мы можем защитить участников и от завистников, и от неадекватных фанатов.

— Надеюсь, — процедил Рик. — А сейчас покажите нам гримёрку. Надо успеть подготовиться к конкурсу.

— Да-да, конечно.

Менеджер увёл «Винд-Оф-Дримз», а начальница охраны занялась расследованием. Её опыт говорил, что диверсант на одной акции не остановится.

— Извини, что так выдернула тебя, — Карен сидела на гостиничной кровати, Крис перед ней на полу. — Но мне надо отвлечься. И срочно. Все эти конкурентские пакости я видела только в сериалах, а тут они вдруг стали реальностью. Мне страшно до одури. И в тоже время я хочу взять бейсбольную биту и отлупить этого гада так, чтобы ни одной целой кости не осталось. Оба этих чувства отвратительны, я не хочу быть ни трусихой, ни персонажем фильма о маньяках! Мне надо сбросить всё это, но я даже поговорить ни с кем не могу. Группа сама такая же, поэтому нам надо быть подальше друг от друга, чтобы не нагнетать эмоций. Если заговорить об этом с Мэри-Лу, то она от сопереживания будет так охать, ахать и ужахаться, что я и слова вставить не смогу. Марта побежит в суд прежде, чем я закончу рассказывать, а это испортит нам карьеру, потому что все, и в первую очередь жюри, решат, что мы сами всё устроили, чтобы привлечь побольше внимания. Мы вылетим из четвертьфинала пулей.

Карен провела ладонью по лицу.

— Я хочу секса. Много, жарко и без всяких рамок. Просто иметь член до тех пор, пока не вытрахаю из него всё досуха.

Она покачала головой.

— Получается, что я отношусь к тебе как к вещи.

Крис улыбнулся:

— Мне нравится быть вещью Госпожи.

— Играть в вещь, а становиться ею на самом же деле!

Крис засмеялся:

— А где тут «на самом деле»? Полминуты назад ты весьма популярно объяснила, что вызвала меня для особой миссии, с которой не может справиться никто из твоих друзей. Как думаешь, что при этом стало как с моим мужским эго, так и с Нижними гормонами? — Он провёл ладонью по бедру Карен и сказал тихо, горячо, хрипло: — И покажи мне мужчину, который откажется, когда ему скажут, что от него хотят много жаркого секса.

Карен запустила ему пальцы в волосы на затылке, притянула и впилась в его губы горячим, властным поцелуем. Крис восхищённо застонал, отдаваясь, обнимая Карен.

— Это великолепно! — прошептал он, когда поцелуй завершился. — Ещё, Хозяйка, прошу вас…

— Раздевайся, — приказала она. — И покажи стриптиз.

— С радостью, Хозяйка.

Директор «Саншайна», импозантный пятидесятилетний мужчина, редко задерживался на работе до полуночи. Но сегодня случай был особый. Если не пресечь закулисные пакости, они могут погубить и сам концертный зал.

— Миз Маркони, — сказал он, начальнице охраны, которая сидела в его кабинете в кресле для посетителей, — разлить духи — слишком мелко и глупо. Это школярская пакость, а не конкурентская диверсия. Любому ведь понятно, что мы сразу же поменяем гримёрку.

— Я подумала так же, мистер Уорден. И отправила людей проверить весь путь от гримёрки до сцены, а так же саму сцену и кулисы. У подвижной балки А-3 были отвинчены крепления. Она держалась только на пазах.

— Что?! — дёрнулся директор.

— Я спросила режиссёра, осветителя и менеджера сцены. Ни в чьём выступлении эта балка не использовалась, а в неподвижном состоянии она никому повредить не могла. Но любой участник или продюсер в любое мгновение мог попросить, чтобы её передвинули, чтобы создать определённый световой эффект на сцене. Делается это обычной СМС-кой. Получателю и в голову не придёт, что её прислал не светотехник или менеджер той группы, которая в данный момент на сцене.

— Получается, — проговорил директор, — что мишенью мог быть кто угодно.

— Да, мистер Уорден. После отборочных туров о том, что «Винд-Оф-Дримз» соблюдает полноценный вокальный режим, знают все. Они стали идеальным способом отвлечь внимание. Хотя, конечно, нельзя исключать и то, что объектом покушения является именно эта группа.

— Сомнительно, — качнул головой директор. — Они ещё никак себя не проявили, чтобы видеть в них конкурентов. Это никому не известная группка, которая решила попытать счастья в большом конкурсе. К тому же, миз Маркони, вы прекрасно знаете, что настоящая конкуренция, а значит и все закулисные войны, начинаются только в полуфиналах.

— В рейтинге зрительских симпатий «Винд-Оф-Дримз» обогнал всех на сто восемнадцать пунктов.

— К четвертьфиналу их все забудут. Выступление придётся начинать с нуля. И только когда дело дойдёт до полуфинала, вот там и сами конкурсанты будут просматривать записи соперников, и устроители напоминать зрителям кто есть кто, чтобы разогреть азарт.

— Я знаю это, мистер Уорден. Поэтому основная версия — личные счёты внутри какой-то из групп сегодняшнего концерта. Очень удобно замаскировать их под происки конкурентов.

— Согласен. К сожалению, все эти «собственные специалисты», которых пускают к механике сцены, создали такую неразбериху, что теперь невозможно будет установить, кто и что делал. Я заставлю устроителей конкурса запретить им самостоятельную работу. Всё будут делать только штатные сотрудники. Это вызовет возмущение конкурсантов, но зато «Саншайн» сможет держать под контролем самые проблемные зоны.

— Это правильно, — согласилась Маркони.

Лайза лежала в постели, тесно прижавшись к Берну. Тот лениво поглаживал её, улыбался.

— Моя хорошая девочка. Ты всё сделала правильно. Это будет очень хороший шум.

— Но это всего лишь шум. Из-за него с конкурса не выгонят.

— Выгонят, если его устроителями сочтут «Винд-Оф-Дримз». Заботиться надо не только о победе в конкурсе, но и о карьере вообще, моя куколка. Я вложил в своего брата слишком много, чтобы вернуть его в клуб Питтсбурга, даже самый дорогой. Мне Кевин нужен только всеамериканской звездой как минимум. А для звёздности нужна одна из трёх вещей: либо инструментал, который без пения хорош, либо вокал, который способен заворожить и в а капела, либо зрелищность выступления, когда пение и музыка становятся лишь приправой к сценическим эффектам. Ну есть ещё и суперзвёзды, которые могут сочетать инструментал с вокалом в равной мере, и которые становятся мегазвёздами, когда у них начинают появляться деньги на эффекты. Но к Кевину это не относится. Когда он решил стать музыкантом, ему рекомендовали сделать ставку на вокал, а всё остальное пустить как дополнение к нему. В рок-музыке по-настоящему хороший вокал — редкость, поэтому артисту легче продвинуться, но и конкуренция со стороны тех немногих, кто делает то же самое, очень жёсткая. А голоса «Винд-Оф-Дримз» — это очень сильно. Пусть они и никогда не станут первыми солистами Метрополитен-Оперы, но в хор их возьмут сразу. И тем более их данных с переизбытком хватит для всех других вокальных техник. Так что сама понимаешь, убирать «Винд-Оф-Дримз» надо не из конкурса, а из шоу-бизнеса.