Потом магистр Тельен поинтересовался у Роана тем, в каком именно направлении он собирается развиваться на аспирантском поприще?

Роан для начала пожал плечами, потом почесал затылок, а потом признался, что пока об этом не думал и вообще хотел бы с кем-то посоветоваться.

Тельен Варна милостиво разрешил советоваться с собой, сел поудобнее, подперев ладонью подбородок, и приготовился слушать.

— Ну, — задумчиво сказал Роан, заподозрив, что сейчас над ним будут издеваться. — Я маг воздуха, но, если честно, кроме защитно-атакующей сферы ничем из воздуха особо не интересовался.

— Так-так, — сказал Тельен, как-то подозрительно быстро растеряв мечтательный вид, и стал перебирать листочки на столе. — Ага, вот. Отчет за семнадцатое число второй летней луны. Хутор Три Козы. Упокоил умертвие во второй стадии изменений, побил внука этого умертвия, за то, что не хотел сжигать бренные остатки недоупокоенной бабушки, потом сам же его лечил. Отчет настоящий. Маг из соседнего города ездил на хутор через два дня, после его получения. Проводил очистку кладбища и повторно бил все того же внука. На этот раз за то, что прятался от ищущих дар и настолько любил бабку, что выпив, захотел с ней поговорить и случайно напитал труп силой. Второй класс умертвия, кстати, тоже был подтвержден. В связи с этим вопрос: как ты с ним справился? Ладно бы огневик-недоучка, но воздушник?

— Я на нее сосну удачно уронил, а потом взял топор, выставил щит, ну и… — смущенно признался Роан.

Рубить бабушку, пускай даже давно мертвую, на глазах у внука, наверное, было не лучшей идеей. Но в тот момент ничего другого в голову не пришло. А еще Роан, откровенно говоря, испугался, что мертвая теща заказчика вылезет из-под дерева и откусит забредшему на хутор магу его дурную голову. Вот в самом деле, говорят же умные люди, что прежде, чем браться за работу, следует выяснить что то за работа. А так, сам себе придумал, что ничего опасного так далеко от бывших темных городов быть не может, и полез совершать подвиг. В итоге и победил чудом, и с оплатой героического поступка изначально продешевил.

— Понятно, — опять впал в задумчивость магистр Тельен. — Значит, соображаешь быстро и склонен к нестандартным решениям. Неплохо. Но к Борку я тебя все-таки прикреплять не буду. Ему воображения на тебя не хватит. Ладно. Спросим иначе. Чем тебе нравится заниматься кроме уничтожения сосен и умертвий?

— Щитами, — уверенно сказал Роан. — И накоплением. Точнее, даже не так. Сначала я пытался сделать щит, который сам будет разворачиваться, реагируя на опасность. Убедился, что преподаватели не врали. Это не то чтобы невозможно, просто они разворачиваются недостаточно быстро. А потом, как раз после встречи с той недоупокоенной тещей, мне пришла в голову другая идея. Понимаете, я не могу постоянно носить щит, как бы опасно вокруг не было, у меня дар средней силы. Я как-то пробовал, меньше чем на половину дня хватило, и ничем другим не мог заниматься. Вот тогда я и подумал, что необязательно его носить напитанным в полную силу. Можно ведь ставить только контур, ну, как паутину Батьяша. Главное, натренироваться не думая, при первом же признаке опасности, добавлять энергии. Ну и вот.

— Это сложно, — сказал Тельен. — Нужно все время о нем помнить. Иначе постепенно расплетется и исчезнет. Поэтому никто этой проблемой так и не занялся. Щит с заданными силой и временем точно никуда незаметно не исчезнет. А еще, как показали проведенные опыты, в момент опасности даже очень опытный маг может совершенно случайно вложить в щит всю силу, что у него есть. И это в тот момент, когда надо бежать, сражаться, лечить кого-то, регенерацию запустить, да мало ли.

— Да, я заметил, — согласился Роан, вспомнив свой первый эксперимент. — Поэтому я стал накапливать энергию в амулетах и добавлять ее в щит не напрямую, а через амулет. Тоже частенько вычерпываю амулеты до дна, но зато моя сила остается при мне. И амулетов у меня несколько.

— Хм, — сказал Тельен и побарабанил пальцами по столу. — Ненадежно. Привязка щитов к амулетам вообще штука ненадежная, когда дело касается магов. Если ты щит не держишь и не чувствуешь, ты в любой момент можешь его случайно разрушить. Ударишь кого-то воздушным кулаком, и твой щит следом утянет. Или энергия из него вплетется в кулак. Воины без дара могут щитовые амулеты носить, а магам они только мешают. Магам вообще мешает все, что они не контролируют. Это начальные знания.

— Я знаю. Поэтому я не привязывал щит к амулетам. Я из них энергию вливаю.

— Тоже ненадежно. Можно нарушить целостность. Амулеты ведь не часть твоего тела. И вливать из них энергию в контур щита, все равно, что тыкать в тонкое полотно спицей. Нити могут как раздвинуться, так и порваться.

— Мои амулеты часть тела, — сказал Роан.

— Хм, — отозвался Тельен. — Интересно. И как ты этого добился? Тело чувствует чужеродность неживого. Даже шаманские кости и клыки, скорее, привязаны к своим владельцам, чем части их тел. Да и влияют они на шаманов нехорошо, с головами у шаманов стабильно непорядок.

— Я паутину рисовал, — сказал Роан. — Просто подумал, что плетения ведь тонкие, на самом деле. И если их можно засунуть в золотой листик, то почему бы не пустить по краске под кожей?

— И?

— Я тогда с братом встретился, он в очередной поиск ездил, посоветовался с ним. А он сказал, что отрубит мне руку, если я попробую что-то подобное, не будучи уверенным в результате.

— И вы поймали бродягу, на котором провели испытание.

Тельен тяжко вздохнул и откинулся на спинку стула.

— Нет, — поспешил оправдаться Роан. — Мы полевых мышей наловили. Хэнэ говорил, что крысы лучше, но там крысы не водились. Вообще, безлюдные места были. Потом мы брили мышей и рисовали на них разными красками. Подбирали ту, которая хорошо плетение держит. Выбрали коричневую, в ней железо есть и глина, вот и…

— Подожди, — потребовал магистр Тельен. — Это же ерунда. Амулеты недолговечны именно из-за того, что сделаны из дерева или металла. В них плетения распадаются, и первый же разрыв превращает амулет в обыкновенную побрякушку. Поэтому металлические переплавляют, а… Впрочем не важно. Рисунки на коже еще ненадежнее, они очень быстро выцветают, да и изначально не целостны. Из них сделать амулет невозможно. Проще, наверное, вырастить в своем теле кристалл-артефакт.

— Так паутина же. Боера Батьяша, — сказал Роан. — Я учусь концентрации, но мне пока очень далеко до того, чтобы оплести себя, как второй кожей, коконом, который будет собирать энергию из окружающего и переплавлять ее в мою силу. Может, вообще никогда такому не научусь. Я раздражаюсь быстро, а там спокойствие надо, сдержанность. Батьяш вообще улыбчивый флегматик, я его видел. Вот. А когда есть рисунок, концентрации нужно меньше. Потому что рисунок и так перед глазами, нужно просто повторить линии. И если этот рисунок накопительного амулета, то и получится из паутины накопительный амулет. Понимаете? Амулет, который не тянет из меня силу, а наоборот, ее добавляет. А потом главное вовремя обновлять. А на глине и железе оно держится дольше всего. Точнее, под ними.

— Понимаю, — сказал магистр Тельен. — Интересный способ. Жалко, что мало кому подойдет. Сильные маги вообще неспособны сплести паутину, поток слишком большой. Впрочем, им и не надо. Так… Ну, Батьяша я тобой обрадовать не могу, хотя он бы наверняка обрадовался. У него сложности с поиском учеников. Молодежь вечно куда-то спешит и бросает его науку сразу после того, как не получилось, а тем, кто постарше и без паутины есть чем заняться.

Роан улыбнулся и признался:

— У меня в школе тоже не получалось, и я бросил. А потом у меня появилось много свободного времени и звезды. Я мысленно связывал звезды паутинками, так и стало получаться.

— Да, отлично, — отозвался заведующий аспирантурой, опять о чем-то задумавшись. — Хм… Впрочем, придумал. Бери свою паутину, татуировки и иди к Дуэйну Леске. Вы друг друга стоите. Сейчас я ему записку напишу.