— Эй, ну ты спишь что ли? — Ленка стояла сбоку от сцены в небольшом тесном коридорчике с коробкой и большим букетом алых роз в руках. Смотрела она, казалось, на Глеба, но взгляд то и дело ускользал в сторону Тохи. Наверно, Тим прав… хоть и не весна. — Ау?! Спящая красавица… В душе царил необъяснимый эмоциональный подъем, потому в ответ на подначивание девчонки Глеб лишь фыркнул, подхватил коробку и внушительный букет, и улыбаясь, направился к покрасневшей, как маков цвет, Олеське.

— Про просьбу Дана не забудь, — пискнула ему вслед гримерша и Калина машинально кивнул. Невеста Ветрова на него не смотрела — стеснялась, и подарок и букет брать не спешила. Зато ее подружки с лихвой восполняли барабанщику недостаток внимания — спасибо, руками не щупали. Хотя взгляд наглых и немного насмешливых глаз одной из них, красноречиво утверждал, что она вполне способна и на более выдающиеся подвиги, нежели проверка материальности сошедшего со сцены артиста. На нее лучше не смотреть. Во избежание…

— Денис рекомендовал открыть подарок дома, — произнес Глеб смущенной Леське и, наконец, всунул коробку и розы ей в руки. Но уходить не спешил. У него было еще одно задание — хочет понравившаяся солисту девушка познакомиться с барабанщиком «Серой выпи», значит познакомится — Глебу не сложно… Он повернулся к Маргарите, позволяя девушке как следует рассмотреть себя и невольно улыбнулся, глядя в ее широко распахнутые глаза. Вот бы Авелин смотрела на него с таким восторгом…

Интересно, она вообще о существовании «Серой выпи» знает? — Меня зовут Глеб. Очень приятно познакомиться, — сказал он и, не удержался, подмигнул, надеясь, что Дан не сочтет подобный жест за попытку флиртовать с его девушкой.

— И мне приятно, — пробормотала она в растерянности, не зная куда деть глаза. Смущать ее Глеб не собирался и потому так же отвел взгляд. Тут же наткнувшись на того самого парня, как его… Егора… Мальчишка стоял совсем близко к сцене, в компании шумных сверстников, уже, видимо, поднабравшихся для пущего веселья, и потягивал пивко прямо с горла, вероятно тем самым пытаясь подчеркнуть свою мнимую крутость. Ээ, а восемнадцать-то ему хоть есть? Глеб смерил паренька раздраженным взглядом и сморщился.

— Да какая мне на х**н разница? — едва слышно возмутился он, все же испытывая огромное желание подойти к парню, отобрать у него бутылку и поговорить по душам. Об Авелин, в основном. Но пока Глеб не мог покинуть свой пост. Он вновь перевел взгляд на Маргариту, разглядывающую, продолжающего вещать о своих стараданиях солиста, похоже совершенно не догадываясь, что это Дан, и что страдания его вполне реальны. О чем думает интересно? (О чем вообще эти девчонки думают?) Уж точно не о той подставе, которую для нее Ветров приготовил…

— А сейчас для Олеси споет ее подруга Маргарита, — Глеб невольно позавидовал спокойствию приятеля. А что как Маргарите такая честь вовсе не по душе придется — вон как занервничала и на сцену не торопится. Дан вообще уверен, что его девчонка петь умеет?

— Поддержим девушку, — попросил меж тем вокалист «Серой выпи». Присутствующие в зале с готовностью захлопали, причем подружки Маргариты, вытаращив на нее удивленные глаза, старались усерднее всех. Но просьба Дана адресовалась скорее Глебу, нежели зрителям в зале, потому что идти Марго, похоже, никуда не собиралась. Эх… тащить придется. Наклонившись к Марго, Глеб подхватил ее под руку и легонько дернул на себя, поднимая с диванчика. Она казалась легкой и хрупкой, испуганной, отчего Калина испытал острую необходимость поддержать ее.

— Да не трясись ты. Мечтать надо аккуратнее… Мечты имеют свойство сбываться. Быть может Марго что-то ответила, Калина не разобрал — в этот самый момент они проходили мимо Егора с его компанией и Глеб невольно отвлекся от своей подопечной.

— Даже не мечтай, Димон. У моей сестры непонятки какие-то с нормальными пацанами. Тебе уж точно не светит ничего, с твоей-то рожей… Повинуясь силе любопытства, Глеб тут же уставился на упомянутого Димона — тот оказался почти таким же высоченным как Ролл, но никаких видимых изъянов в его внешности Калина не обнаружил. Егор меж тем пьяно икнул, и доверительно приобняв Димона за… ну, за «куда дотянулся», продолжил развивать свою мысль:

— Она только педиков к себе подпускает… смазливых, ик! Они не страшные. А ты, Димон, страшный! Ик… Очень. И тут, словно заподозрив неладное, Егор отодвинулся от Димона и с опаской уточнил:

— И ты ж, братан, не педик, ик? Ответ Димона Глеб не расслышал, что его, впрочем, не сильно и огорчило, хотя инстинкт самосохранения кричал о том, что нетрадиционность шкафообразного приятеля Егора была бы весьма кстати, потому как заполучать этакую тушу в соперники Глебу совсем не улыбалось. Добравшись до сцены, Калина помог Марго забраться наверх и сдав ее с рук на руки Дану, наконец, вернулся к своей барабанной установке. Слава Богу, еще немного и домой, а то этот день что-то затянулся, а ведь завтра не легче — Глеб обещал приятелю помочь выбрать кольцо для Снежанки, а зная этого товарища, Калина был уверен, что его еще и репетировать заставят что-нибудь на тему «Предложение руки, сердца и прочих частей тела».

Боже, как я радовалась, что этот рабочий день, наконец-то, закончился. Неужели, я действительно когда-то мечтала преподавать?

Не так я себе это представляла. Или же просто преподаватель из меня вышел никакой — ну, не дано мне найти общий язык с детьми… При одном только воспоминании об этих «детишках» под два метра ростом у меня как-то нехорошо становится в желудке, а сердце предательски ёкает где-то под горлом. Трусиха я. С другой стороны, если молчаливое внимание Дмитрия просто напрягает и с этим еще можно как-то жить, то хамские выходки некоторых других индивидуумов, которые чувствуют свою безнаказанность, так как у них в родственниках сам ректор ходит, отличаются особой наглостью и серьезно давят на нервы. Выглянув в приоткрытую дверь вверенного мне кабинета французского языка, я нервно огляделась по сторонам. Маразм, а что делать? В такие моменты я не отказалась бы и от общества Королькова, но тот последнюю неделю вел себя странно, исчезая из универа сразу после занятий, о чем я, признаться, уже изрядно жалела. В коридоре было пусто и тихо, а вот хорошо это или плохо довольно спорный вопрос. Если там действительно никого нет, то это, пожалуй, плюс… Немного постояв у двери, прислушиваясь к мнимой тишине, я который раз пожалела, что кабинеты иностранных языков находятся в таком странном одиноком закутке, а Вера Васильевна — старая ворчливая немка, заболела. Но надо ж как-то двигаться к выходу… Вздохнув, накинула ремень сумки на плечо и вышла из кабинета. В коридоре действительно было пусто — уж не знаю каким богам молиться, но сегодня студентики, кажется, нашли себе занятие поинтереснее, чем доставать меня. Все еще не веря своему счастью, я спустилась на этаж ниже, к кафедре, за своей верхней одеждой, и с мыслью, что надо искать другую работу… и чем скорее, тем лучше — психиатр мне как-то не по карману, а такими темпами я скоро начну шугаться от любой тени, я, наконец, покинула обитель знаний. Правда далеко уйти не успела. Недалеко от входа маячила та самая шебутная девчонка, с которой я познакомилась на занятиях капоэйра — спасибо всё тому же Королькову за месячный абонемент в спортивный клуб, меня саму бы жаба задушила тратить на это деньги.

— Ксюша, привет! — махнула я рукой. Девчонка воззрилась на меня, казалось, несколько удивленно — не узнала, наверное. Ну да, она то в спортивном зале всего один раз появилась и пропала куда-то.

— Привет, — кивнула она. — Ты что здесь учишься? Ни разу тебя не видела…

— А ты помнишь всех кто здесь учится? — улыбнулась я.

— Не всех, конечно, но очень многих, — она утвердительно кивнула все еще разглядывая меня с удивлением.

— Да у тебя, наверно, много друзей.

— Друзей — мало, знакомых — много.

— А я только 3 недели как устроилась преподавателем французского языка, — созналась я, бросив на здание универа нервный взгляд.