- Уже выезжают. - Ответил стажер. - Ну и усиление запросят.

От Захарьевской до Моховой всего пара кварталов и потому уже минут через пять вдали послышался приближающийся вой сирен. Машины подъехали к магазину и вой прикратился. После этого у оперативника зазвонил телефон.

- Да, товарищ полковник! Мы в подсобке... В кабинете хозяина магазина... - Ответил оперативник в трубку и обратился уже к нам. - Ну, вот и кавалерия из-за холмов. Наши подъехали. Сейчас будут заходить, просили не перестрелять их по ошибке. Вскоре за дверью послышался возглас «Эй, Кузнецов, ты здесь!».

- Да, все нормально, можете входить, только дверь аккуратно открывайте, под ней задержанный лежит.

Вскоре так еще и не пришедший в сознание бандит получил второй удар дверью по голове. Да, а были бы мозги, было бы сотрясение, подумал я про него. Стажер оттащил тяжелую тушу бандита от двери и в кабинет вошли двое оперативников. Они были в гражданской одежде, поверх которой были надеты тяжелые бронежилеты, а на головах были шлемы «Сфера». Вооружены они были такими же компактными 9-мм автоматами 9А90, как и сопровождавший меня оперативник. Следом за ними в кабинет вошел и сам товарищ полковник.

- Здорово, дружище! - Он крепко пожал мне руку. - Ну, чего тут у вас произошло? Чего так дерьмом тут воняет? Канализацию что ли пулями изрешетили, стрелки ворошиловские?

- Нет, просто гражданин ювелир немного обгадился, когда стрельба началась. - Объяснил я.

- Этот что ли? - Спросил товарищ полковник, слегка пнув носком ботинка ювелира, лежащего поверх туши бандита, который боялся даже пошевелиться.

- Ага, он самый... - Кивнул я.

Товарищ полковник прошелся по кабинету, осмотрел пробитую пулями дверь, затем дыры от пуль в противоположной стене Тем временем я нагнулся и, вытащив из кармана ювелира телефон Виктора, показал его товарищу полковнику.

- Вот это телефон похищенного...

- А самого похищенного нашли? А то мы когда подъехали, кроме вас и этих, которые на полу лежат, ни в магазине, ни около него никого не было. Сейчас парни все там осматривают, но, похоже, здесь и прятаться негде.

- Товарищ полковник! - Послышался голос еще одного оперативника, заглянувшего в кабинет. Мы все осмотрели. Кроме кабинета тут только туалет и чулан, заваленный всяким старьем. Там никого не обнаружено. Есть запасной выход во двор, но его явно уже дано не открывали.

- Эй, парни, там в кладовке кто-то есть! - Послышался из коридора чей-то крик.

Виктора нашли связанным по рукам и ногам, с кляпом во рту и замотанного сверху стретчем, как египетская мумия. Он лежал в чулане в старинном деревянном комоде, который сверху был дополнительно завален кусками какой-то старинной мебели, собранными на помойках для дальнейшей реставрации. Услышав сначала стрельбу, а затем голоса полицейских, Виктор понял, что самостоятельно они его найти не смогут, кричать через кляп невозможно он стал резко изгибаться внутри комода и производимый при этом стук привлек внимание оказавшегося неподалеку оперативника. Обнаружение похищенного резко поменяло ситуацию, так как теперь в деле появился потерпевший. До этого ситуация могла быть представлена, при наличие хорошего адвоката, как самозащита граждан, которым угрожали. Что касается стрельбы, то установить, кто стрелял было невозможно, так как мы объективно не могли его видеть через дверь.

Вскоре к магазину примчались дополнительно еще два «Тигра» со штурмовой группой ОМОНа. Их вызвали сразу же, но дорога от Подьяческого моста занимала несколько больше времени, чем от Захарьевской улицы. ОМОНовцев внутрь магазина не пустили и они оцепили его снаружи. Затем подъехали еще оперативники из ГУВД и территориального отдела. Начался опрос населения и поиск и съем записей с камер видеонаблюдения окрестных домов. А мы поехали на Захарьевскую в Управление оформлять показания.

В машине оперативник, который ездил со мной к ювелиру, сказал:

- Сейчас нам очень важно сформулировать связную и логичную картину происшедшего, что бы наши показания полностью совпадали. А самое главное, сделать так, что бы показания задержанных были такими как надо и не противоречили нашим. Надо, что бы они их подписали, пока еще напуганы и пока своих адвокатов не подтянули. Хорошо еще, что похищенного нашли, а то у этих мразей мог быть шанс попытаться нас виноватыми сделать. Типа они мирные граждане, а мы к ним вломились в магазин и угрожали, а они защищались.

Товарищ полковник сначала лично опросил Виктора, затем меня. Потом нас посадили в одном из кабинетов пить чай. Мы там сидели практически час. Потом к нам зашел давешний стажер и принес листы с уже готовыми нашими показаниями. Нам оставалось только своей рукой написать под нами «С моих слов записано верно, мною прочитано» и поставить подписи. Судя по тщательности проработки, над этими показаниями хорошо потрудилась команда местных профессионалов.

- А злодеи все подписали? - Спросил я у стажера, отдавая подписанные мною листы.

- Да, ювелир подписал все сразу... - Ответил стажер. - Он еще та трусливая скотина... Ну и воняет же от него... А эти бычары пытались в отказ пойти, но у нас такие номера не проходят. Ребята их прессанули слегка и тоже дожали. Так что с формальной стороной все хорошо, осталось только реальную сторону распутать.

В итоге просидели мы в Управлении до часа ночи. Напоследок товарищ полковник мне кратко рассказал, что удалось выяснить. Ювелир уже давно активно сотрудничал с криминальными кругами, но тщательно это скрывал. Через него шел сбыт краденного. Кроме того, он наводил бандитов на коллекционеров и других обладателей антиквариата. Не брезговал давать наводки и на одиноких стариков, у которых бандиты не только похищали антиквариат, но и «отжимали» квартиры - когда обманом, когда силой и угрозами, а когда просто переоформляя недвижимость по поддельным договорам или липовым завещаниям. Когда же ювелир узнал, что есть человек, который возит крупные партии золота и антиквариата, то тут же сообщил об этом бандитам, а те захотели выйти непосредственно на источник, убрав посредников. Виктор героически выдержал их допрос, навешав бандитам на уши лапши, что меня почти не знает. Напоследок товарищ полковник поинтересовался откуда было это золото и антиквариат. Я объяснил, что его скупили по дешевке на Украине и привезли на продажу в Россию, но это была разовая партия и больше таких поставок не будет.

Что касается того товара, который привез ювелиру Виктор и за который тот не заплатил ему денег, то перепуганный ювелир объяснил, где он спрятан. Мерзавец ныл и плакал, пытаясь давить на жалость, утверждая, что он сам, а его заставляли бандиты, якобы угрожая физической расправой и поджогом магазина. Увидев меня и Виктора, он рухнул перед нами на колени и стал умолять о пощаде. Увидев мою ухмылку победителя, он предложил мне отступные - восемь миллионов рублей на банковском счете немедленно и двенадцать миллионов наличными в тайнике, при условии, что его выпустят хотя бы на подписку. Однако меру пресечения определяли не мы, и даже не полиция, а - Следственный Комитет. Потому насчет денег из тайника я пообещал подумать, удовлетворившись пока получением от вонючего банковской карточки, пинкода к ней и пароля от интернет-банка. А Виктор проявил юридический профессионализм и не поленился задержаться в Управлении еще на полчаса, попросив у товарища полковника компьютер с принтером. Виктор составил и напечатал соглашение о компенсации нам нанесенного вреда, которое ювелир подписал толком не прочитав. Это был замечательный документ! Там были оговорены лишь минимальные суммы выплат с его стороны. При отсутствии каких либо наших обязательств перед ним, мы получали возможность содрать с него столько денег, сколько было возможно. Более того, принадлежащая ювелиру квартира являлась по этому договору залогом, гарантирующем выполнение им обязательств перед нами. Оставалось только сделать так, что бы на следующей день, находясь уже в СИЗО, ювелир подписал бы еще один экземпляр этого соглашения и его подпись заверил бы начальник СИЗО. После этого даже, если ювелир потом попытается съехать с темы, то его можно было бы доить через суд.