– Таня, откуда в тебе всё это? Тебя же воспитывали, в принципе, так же, как и нас, – Серёжа пристально посмотрел на Таню.

– В церковь ходить нужно, пока есть такая возможность.

– Как это «пока есть»? – Рита тоже была поражена услышанным.

– А как на Западе: церкви есть, а ходить туда незачем. Нет там Духа Святого, только «мерзость и запустение». Вот храмы и распродаются как недвижимость. Так-то, дорогие мои васильки, – добавила Таня и стала поправлять платок. – Идёмте ещё разок поклонимся нашему Преподобному у креста, который так и называется «поклонный», и наберём в бутылки святой воды. Она здесь серебряная, то есть, содержится в ней большое количество серебра.

Они шли по полю, разбитому колёсами машин, продолжая начатый разговор.

– Согласен, мы с Ритой васильки, но я против того, что мы не личности.

– Знаешь, Серёжа, мне недавно попалась в руки замечательная книга. Называется она «Тайна русского слова». В ней есть прямой ответ на твой вопрос: «Обретение личности – это, прежде всего прочего, уподобление Тому, Кто есть носитель Лика. И именно по этому пути шли все наши святые, иного просто нет». Мне так понравились эти слова, что я даже выучила их на память. Продолжать?

Серёжа кивнул в ответ.

– «Личность – это Тот, Кто будучи Господом, смиренно омывает пыльные ноги своим ученикам, простым галилейским рыбарям. Личность – это Тот, кто с необозримой высоты Голгофского Креста, истекая кровью, зверски избитый и оплёванный, оклеветанный и осмеянный, распятый, одного взмаха ресниц Которого было бы достаточно, чтобы смести всю эту толпу, всё это воинство, весь этот неблагодарный, погрязший в мерзостях мир, – просит Отца Своего Небесного: «Отче! Прости им, ибо не знают, что делают».

Серёжа молчал, молчала и Рита.

– И, знаете, более всего поразительно то, что автор этой книги о созидающей силе русского языка – не русский. Он азербайджанец, принявший православную веру с именем Василий. Сейчас он Василий Ирзабеков.

– Василий? Надо же! Какое совпадение! А почему он взял себе такое имя?

– Это ведомо одному Господу Богу, – улыбнулась в ответ Таня. – Серёжа, я обязательно дам тебе почитать эту книгу.

Они подошли к бревенчатым ступенькам, и Серёжа, взяв под руки своих спутниц, сказал: «Осторожно, здесь скользко».

– Кстати, – продолжала Таня, когда ступеньки закончились, – только два человека открыто поддержали русского царя Николая II в тот момент, когда все требовали его отречения: хан Нахичеванский, глава Дикой дивизии, мусульманин, и генерал Келлер, православный, немец по происхождению.

– А вот и крест! – Рита уже порядком устала от серьёзных разговоров. – Мы говорим щит и меч, а здесь щит и крест.

– Да, крест вместо меча – это оружие Преподобного Сергия, – Таня перекрестилась и положила земной поклон перед небольшим белым крестом, на котором была табличка в виде щита со следующими словами:

8.Х.92 исполнилось 600 лет со дня кончины

Святого Преподобного Сергия Радонежского(1314-1392гг.).

Не было на Руси человека

большей духовной крепости,

нравственной силы, душевной праведности.

Благодарственная память народная нарекла Сергия

Великим Молитвенником и Хранителем Земли Русской.

Всю свою долгую жизнь служил он Богу и Родине.

То были времена тягчайшего порабощения

и унижения нашего народа.

И худшим поработителем было не монголо-татарское иго,

а чувство собственной неполноценности,

духовное бессилие и душевная растерянность.

Некогда Великая Русь разлагалась

на скопище враждующих княжеств.

Под пятой очередного хана

отечественные князья уподобились

стае стервятников, рвущих друг у друга лучшие куски

от тела поверженной и поруганной врагом Родины.

Народ прозябал в нищете и невежестве.

Жили одним днём, не помня прошлого,

не думали о будущем.

Казалось, что нет в этом мире силы,

способной развеять мрак над русскими землями.

Говорят, великому народу даны великие испытания.

Нет греха пасть под ударами судьбы,

грех – не подняться.

Русь поднялась, ибо личный пример Сергия

десятилетиями зримо и незримо

напитывал Силою Светоносного Духа

ум и душу её народа.

Его пример вернул людям Веру в свои силы,

пробудил надежду на лучшее и достойное будущее,

возжёг Любовь к Богу и Отечеству.

Сегодня, в преддверии XXI века,

Россия вершит свой окончательный,

исторически заданный ей выбор.

Наши времена подобны временам Сергия.

Как и тогда решается вопрос –

быть или не быть Земле Русской.

И потому вновь кажется, что нет силы обороть её.

Это не так. Волей Божьей

Преподобный Сергий всегда хранил,

хранит и будет хранить нашу землю,

лишь бы нам самим не отринуть его помощь.

И как бы сегодня не бесновалась

вокруг нас тьма, пытаясь запугать

или прельстить своими лживыми посулами,

Силу Светоносного Духа,

даруемого всем нам молитвами

Преподобного Сергия Радонежского,

одолеть ей не дано.

На том стояла, стоит, и стоять будет Земля Русская.

30

Они возвращались домой тихие и просветлённые. Каждый думал о чём-то своём, вглядываясь в мелькающие за окном пейзажи. Серёжа даже не включил радио. Таня, как будто вспомнив о чём-то, торопливо достала сумочку, открыла её и протянула Серёже аудиокассету.

– Что это? – спросил водитель.

– Это «Русская Голгофа». Жанна Бичевская. Давайте послушаем.

Серёжа вставил кассету в магнитофон, щёлкнула нажатая клавиша, и машина наполнилась тихими гитарными перезвонами. После событий прожитого дня низкий грудной голос Жанны Бичевской как-то по-особому коснулся каждого сердца: Серёжа погрустнел, Рита начала часто вздыхать, а Таня замерла, наблюдая за своими друзьями по несчастью. За окном уже темнело, и в свете фар запрыгали крупные белые мухи.

– Смотрите, снег! – по-детски радуясь, воскликнула Рита. – И какой крупный!

Снежинки вскоре залепили лобовое стекло, и Серёжа включил дворники. Дорога и так была нелёгкая, а тут ещё этот снег! Но Рита была настроена совершенно иначе. Она прильнула к стеклу и, не отрывая глаз, наблюдала за феерическим кружением белых хлопьев.

– Какой красивый снег! Серёжа, разве ты не видишь? Мне кажется, я никогда раньше не видела такого красивого снега!

Но Серёжа не разделял восторга жены. Езда по такому бездорожью вообще была далека от какой-либо романтики.

– Серёжа, ты, как всегда, в своём репертуаре! – Рита уже была готова по привычке «наехать» на мужа, но что-то остановило её.

– Таня, как же красиво, правда?

– Правда. Мы, как будто, в сказочном лесу.

– Точно! – Рита тут же захлопала в ладоши, как маленькая девочка. – Мы с тобой две добрые феи, а Серёжа – злой волшебник, который хочет всё испортить.

«Злой волшебник» только тяжело вздохнул в ответ. В этот момент машина наполнилась соловьиными трелями, и задушевный голос Жанны Бичевской запел:

Ах, как птицы поют! Так в неволе не спеть

Ублажаю тебя, Божье слово «свобода»…

– Ой, в нашем зимнем лесу запели соловьи! – Рита засияла, как ещё совсем недавно сиял её муж. – Да это же просто «Двенадцать месяцев»! Мы сейчас отправим Серёжу искать фиалки!

– Нет, один я не пойду! – запротестовал Серёжа. – Тем более что я – злой волшебник.

– А мы тебя переколдуем в бедного падчерёнка.

– В кого-кого?

– Ну, девочка – падчерица, а мальчик – падчерёнок, – Рита залилась весёлым смехом, и Серёжа, забыв о бдительности, засмотрелся на жену, потому что такой он не видел её уже целую вечность.

– Насколько я помню, падчерицу посылали за подснежниками.

– Да? Замечательно! – Рита снова захлопала в ладоши.

– Тогда ты принесёшь нам и фиалки и подснежники!

– Нет, мамочка, ты уж определись! Не могу же я один сразу в двух временах года побывать.