— СВЯТОЕ ДЕРЬМО!

Кричим я и Мэтт одновременно, падая на пол, в тот момент, когда она размахивает

пистолетом.

— О, ради Святого Патрика, может вы встанете с пола? Он даже не заряжен. Пули

находятся в бардачке, — говорит мама, закатив глаза.

— Какого черта ты размахиваешь пистолетом?! — визжу я, оставаясь лежать на животе на

полу и все еще прикрывая голову.

— Два дня назад церковь опять обокрали, место рядом с алтарем и где мы читаем молитвы

по четкам. Они взяли атрибуты причастия, рассчитанные на ближайшие несколько лет, в

этот раз, — объясняет она. — Мы думаем, что это отец Иоанн из Креста Господня, потому

что он играет каждую неделю в покер с отцом Бобом, и отец Боб все время у него

выигрывает. Отец Иоанн лузер. В любом случае, мир становится слишком опасным, если

кто-то уже начинает красть атрибуты причастия. Юнис и я отправились в оружейный

магазин и приобрели себе средства защиты. Встань с пола. Я не могу с тобой

разговаривать, когда ты лежишь на полу.

Я наблюдаю, как она наводит на меня пистолет, пока говорит.

— Не могла бы ты, пожалуйста, направить пистолет в другое место? — бормочу я.

Мама вздыхает с раздражением и опускает руку. Мэтт резко поднимается с пола, как

только угроза исчезает, наклоняется и помогает мне встать.

— О какой засаде ты говоришь?

Я пялюсь на задницу Мэтта, пока он отворачивается и наклоняется, чтобы поднять мою

сумку, упавшую на пол, когда мы решили спасти себе жизни.

У него действительно отличная задница.

Я виновато отвожу глаза в сторону, он оборачивается ко мне и ухмыляется.

— Я узнала, где живет Винни Демарко. Я поеду и посмотрю появится ли у него Мелани.

Мэтт смотрит на меня в шоке.

— Подожди, ты все еще работаешь над этим делом, даже после всего, что случилось?

Я пожимаю плечами.

— Ну, да. Это не справедливо, что она хочет сделать с тобой. Я не могу просто так, взять и

оставить все как есть.

У него отличное лицо с выражением «покер фейс», невозможно прочитать, о чем он

думает. Я надеюсь, что это все-таки хоть как-то повлияет и укрепит его в мнении, что мне

можно доверять.

— Я поеду с тобой.

Он даже не спрашивает, просто сообщает, что собирается это сделать. С моим чувством

независимости, особенно если учесть тот факт, что я надрала задницу Энди, выгнав его из

своей жизни, я не слишком радуюсь, когда кто-то вот так начинает переть напролом. Мэтт

прижимается ко мне и убирает прядь с моей щеки.

— Если ты не против.

Сукин сын.

Пистолет вдруг проскальзывает между нашими телами.

— Оставьте место для Святого Духа. Давайте пошевеливайтесь. Мне необходимо немного

поесть, иначе я не смогу принять свое лекарство от артрита.

Мама проталкивается между нами и выходит за дверь.

Я неохотно следую за ней, Мэтт идет за мной. Я запираю за нами дверь, и он берет меня за

руку, пока мы спускаемся вниз по ступенькам к стоянке, где стоит мама в нетерпении

постукивая ногой возле дверцы машины.

Я испытываю стыд, ну, совсем немного. Потому что вся эта история с Мэттом началась с

самого начала совершенно неправильно, и теперь я тащу его на ланч со моей безумной

матерью. Несмотря на то, что я все еще верю в сказки и счастливый конец, и просто

возбуждена, как огонь, от своих романтических дум. Я немного пребываю в удивлении,

поскольку Мэтт не выскочил с грохотом хлопнув входной дверью, как персонаж мультика,

как только моя мать вытащила пистолет из сумочки.

— Если для тебе это через чур, ты не обязан ехать с нами, — говорю я ему, останавливаясь

на достаточном расстоянии от машины, чтобы мама нас не слышала.

— Не буду врать… сейчас все немного похоже на сумасшедшие. Я и ты. Нас слишком

много. И это чертовски меня пугает, поскольку я так и не знаю могу ли доверять тебе. Ты

разрываешься на части, чтобы помочь мне, и я не знаю из-за того ли, что испытываешь ко

мне какие-то чувства или же просто чувствуешь себя виноватой.

Я открываю рот, чтобы сообщить, что мои чувства к нему не имеют абсолютно ничего

общего с чувством вины, но он останавливает меня взмахом руки.

— Нет. Ничего не говори… пока нет. Я не пытаюсь быть жестоким и неблагодарным за то,

что ты делаешь для меня, но мне необходимо время, все осмыслить и разобраться, —

признается он.

Я опять мысленно «надеваю трусики большой девочки» и киваю, не позволяя его словам

вырезать дыру в моем сердце. Я знаю, что он переживает. Знаю, каково это потерять

доверие к человеку и сколько потребуется сил, чтобы вернуть его. Я никогда не могла

предположить, что буду именно этим человеком, которому не смогут доверять. По крайней

мере, он, наверное, вспоминает поцелуй, поэтому пока все идет вот так.

— Ну, устроить наблюдательный пункт в моем Фольксваген Жук с семидесятилетней

матерью, со стволом наперевес и страдающей артритом, похоже для тебя отличный

способ, чтобы начать обдумывать и анализировать, не так ли? — сухо интересуюсь я.

— Пока ты не оставишь меня наедине с вооруженной Маргарет, думаю это будет хорошее

начало, — Мэтт улыбается, я нажимаю на брелок сигнализации.

Глава 14

— Наверное, я первый мужчина, который когда-либо тупо смотрел на тебя, когда ты

сообщила мне свое имя? Ты, скорее всего, подумала, что я полный идиот.

Положив голову на спинку сиденья, я смотрю на Мэтта. Он сидит точно в такой же позе, и

я непроизвольно придвигаюсь немного поближе к нему.

— Я сказала тебе, что не обижаюсь, поверь мне. Я на полном серьезе, мне нравится, что

ты не знаешь, кто я есть. Хорошо разговаривать с мужчиной, который ничего не знает обо

мне, — признаюсь я ему.

Мэтт придвигается к краю сидения, нас разъединяют всего лишь несколько дюймов и

коробка переключения передач.

— Я на самом деле не могу тебя отблагодарить за то, что ты для меня делаешь. Твои

подруги не возненавидят тебя, когда узнают?

Беспокойство в его голосе заставляет мое сердце таять. Он может в скором времени

потерять компанию своего отца, над процветанием которой трудился всю свою жизнь, его

бывшая встречается с мафиози, который просто может замуровать нас в бетон, если

поймет, что мы следим за ним, а он беспокоится о моем благополучии.

Откуда взялся этот парень?

— Лорелей уже знает. Она еще не сказала Кеннеди, но это вопрос времени. Кеннеди

единственная, о ком мне следует беспокоиться. Она носит с собой пистолет, — говорю я

ему с улыбкой. — А если серьезно, раз уж мы все выяснили, я смогу все ей объяснить и

надеюсь, что она поймет. Я знаю, что поймет.

Мэтт наклоняется ко мне, и я чувствую его дыхание у себя на шеи.

— Но это мафия, с которой мы имеем дело. Я не хочу, чтобы ты пострадала из-за меня.

Я никогда за всю свою жизнь никого не хотела так сильно поцеловать. Я до сих пор

помню, насколько нежные у него губы и каковы они на вкус. Я помню ощущения от его

языка, скользящего по моему, крепкие руки, обхватывающие меня, прижимая ближе.

Воспоминания не заменят мне его настоящего, мне нужна реальная вещь.

Глядя в его великолепные глаза, я начинаю сокращать расстояние между нами, мое сердце

колотится прямо в ушах от волнения.

— И сколько мы будем здесь сидеть? Мой бурсит пошаливает.

Вздохнув, я отстраняюсь от Мэтта, и смотрю на свою мать в зеркало заднего вида, которая

открывает заднюю дверь и вытягивает ноги. И мне теперь кажется, что это стучало не мое

сердце пару минут назад, отдаваясь в ушах, а это она постукивала ногой по полу, пытаясь

разогнать кровь по венам.

— Я не просила тебя идти с нами. Ты могла бы остаться, — напомню я ей.

— Я думала, что это настоящая засада и будет что-то захватывающе.