– Кирк, останься дома! – вернулась матушка к старой теме. – Я тебя прошу!
Кажется, я готов был разрыдаться снова – как тот мальчишка, глядящий на горящий Город Ветра.
– Матушка! – я решил изменить тон на более строгий – иногда с женщинами иначе не получается. – Мы делаем очень важное дело! Если бы мы весной не поймали того охотника с его аптечным арсеналом, то последний ребенок Шестнадцатой Матери умер бы от инфекции! Наши знахари не могут создавать антибиотики – ты это знаешь.
– Знаю… – она погрустнела, и это могло означать, что она наконец-то смирилась. Значит, надо продолжать идти этим путем:
– Шестнадцатая Мать до сих пор мне каждую неделю присылает пирог в знак признательности! И в гости зазывает!
Мать моя неожиданно иронично улыбнулась:
– Ну, допустим, в гости она тебя зазывает по другому поводу. И, допустим, ты уже мог бы и заглянуть к ней… Твоя Лили не состарится за одну ночку!
Дальше разговаривать было бессмысленно. В Совете уже рассматривался вопрос о том, что способных зачать мужчин нужно беречь чуть ли не на тех же шелковых подушках, что и наших Матерей. К счастью, в нашем обществе не было никаких строгих законов, которые бы серьезно ограничивали свободу чьей-то воли, поэтому и этот проект не нашел одобрения. Мы живы потому, что уважаем личность и индивидуальность каждого – если человека силой заставить делать мебель, то получится плохая мебель. Если труса отправить биться против мутантов, то у нас не останется даже труса, который мог бы делать хорошую мебель. Если того, кого тянет в пустыню, держать на привязи, то он устроит бардак в Городе, потому что ему некуда высвободить лишнюю энергию. Хочешь видеть человека, не нарушающего запретов – так не запрещай ему ничего! Конечно, есть какие-то общие правила, но если они кого-то не устраивают, то он волен выбрать другой Город или попытаться основать свое поселение – никто не станет его удерживать. А ценность человеческой жизни в наших условиях настолько высока, что никто не причиняет серьезный вред здоровью другого осознанно. Не потому что за это накажут – нет, ему грозит только выселение из Города – а потому что это его свободный выбор.
Думаю, такое справедливое общество было построено только за счет того, что мы позволили женщинам управлять нами. Они хитрее и мудрее прямолинейных и агрессивных мужчин, они почти всегда находят такой способ разрешения конфликта, чтобы никто не пострадал или хотя бы не поплатился за ошибку жизнью. А уж Матери, родившие детей, тем более отличаются исключительным состраданием. Там, где я в порыве спора захочу ударить, Мать скажет: «Прости ему, что он другой». Там, где я закричу: «Ты должен!», Мать ответит: «А может, он должен кому-то другому или не должен никому?». В итоге все находят свое место, а мелкие ссоры ограничиваются стычками, которые уже наутро забываются, крупные – парой разбитых носов, которые все равно наутро забываются. Поэтому в бою на передовой – мужчины, а женщинам остается право принимать решения относительно долгосрочных стратегий. Не потому, что они узурпировали власть, а потому что мы, физически более сильные, сделали ставку на мудрость, а не физическую силу. Потому, наверное, наши управляющие, в число которых входят и некоторые умудренные опытом мужчины, называются Советом – как знак того, что они только предлагают свою волю и оставляют за каждым право с ней не согласиться. Совет существует не как аппарат насилия над собственным народом, а лишь как способ упрощения существования для всех остальных. Никого не принуждают платить обязательные взносы, и – странное дело – продуктовая лавка никогда не бывает пустой настолько, чтобы кто-то в Городе умирал от голода или Мать осталась без жилья. Помогать соседям – это настолько в нашей природе, что нас не нужно к этому принуждать. Читатели говорят о том, что такое положение дел можно сохранить только при небольшой численности населения, потому-то потом и возникает Государство, как способ силового разрешения «проблемы безбилетника»[1]. Возможно. Но я не могу представить в обозримом будущем такой прирост рождаемости, чтобы все внезапно перестали быть людьми, а стали крысоедами.
Матушка смилостивилась надо мной сама:
– Ладно, Кирк… Только обещай мне, что будешь осторожен! – я поднялся на ноги, кивнул и с легким сердцем направился к двери. И уже в спину услышал: – Если будете в Городе Лета, передай внуку привет от бабушки!
Мой первый сын пережил уже шесть зим, и его мать решила уехать в другой Город – там ее встретили с распростертыми объятиями, как встретили бы везде женщину, способную на Чудо. Наверное, и правда надо навестить. Может, у нее еще кто-то родился с тех пор – поздравлю хоть. Не совсем же я бессердечное существо, чтоб оболтусу привет от целой бабушки не передать.
– Обязательно. Шо, за мной!
Пес, едва дождавшись этого момента, рванул на выход вперед меня.
Из Города мы вышли отрядом в двенадцать человек, считая командира. Под руководством Тары я бы и к крысоедам не побоялся спуститься, настолько она заслуживала моего уважения. Она была бесплодной женщиной. То, что она женщина и бесплодна, наверное, проверили уже все члены отряда – каждый в свое время. Но вряд ли кто-то отважился бы повторить этот подвиг дважды. Тара в момент оргазма орала так, что ее слышно было и в далеком Городе Звезды, я уверен. Это был основной предмет шуток, об этом слагали городские легенды. Не удивлюсь, если Нал даже пару песен об этом факте сложил. Но вряд ли осмелится их исполнить для широких масс, потому что за Тарой не заржавеет и оторвать ему… чем он там песни слагает? Она тоже в долгу не оставалась – едва подлавливала нас на веселом обсуждении этого вопроса, как начинала сравнивать наши постельные навыки, без стеснения выдавая все интимные подробности. И нам сразу переставало быть смешно – потому что это очень грустно, когда одновременно хочется заплакать, как младенец, утопиться в городской канализации и прибить командиршу на месте, чтобы наконец-то заткнулась. Нала она любила больше остальных, потому что чаще других доводила до фиолетового от стыда состояния. А я нашел отличную отговорку: «Мне было пятнадцать! Пятнадцать!!!», но это почему-то никого от смеха не останавливало. Иногда даже хотелось повторить событие семилетней давности, чтоб теперь было не так стыдно… но, к счастью, я вовремя вспоминал о далеком Городе Звезды, который ни в чем не виноват.
Мы подбили первого птеродактиля еще до Города Лета. Хороший знак. Хоть мясо у него сухое и жесткое, но из всей мутантины – далеко не самое несъедобное. А под самогон идет вообще легко. Кожу упаковали – прекрасный материал для верхней одежды. В очередной раз обсудили план Дика с призраками – их придется отловить не меньше трех десятков, чтобы хоть что-то получилось. Все согласились с тем, что задуманное мероприятие вряд ли окажется прибыльным, зато точно повеселимся. Мы ели жареное мясо и подшучивали друг над другом, словно мир так и будет продолжаться вечно, а дети наших детей увидят те же самые звезды. Возможно, ради этого ощущения уверенности в человечестве во время простых посиделок у костра меня и тянет в пустыню.
Через два дня наткнулись на следы – экспедиция обещает стать увлекательной! Охотники-крысоеды, трое, а значит, домой мы принесем хотя бы их аптечки – и кто знает, чью жизнь они спасут на этот раз. Допросы – тоже немаловажная часть, хоть никто из них прежде и не раскололся, но попытка же – не пытка? Хотя… в данном случае – именно она. Никто и не усомнился в том, что мы сможем их обнаружить – они даже близко не стоят с нами по сноровке. Крысоеды – сильны, с этим сложно спорить, но низкорослы и неповоротливы. На открытом пространстве у них нет шансов, это наша среда обитания! Они, выросшие в подземельях, зовут нас обезьянами, думая, что их грузность – и есть образец, а мы слишком быстры, чтобы быть обычными людьми. Не понимают, глупые, что стены не только защищают их от опасностей, они еще и давят им на плечи, горбят им спины, лишают ловкости, доступной только детям свободного пространства.
