- Так вот, я предлагаю прожить эту неделю как в сказке. Хотите?
Что тут поднялось! Каждый хотел скорее узнать, как это сделать, и мешал слушать другим.
- Вижу, что хотите. Значит, будем жить как в сказке "Семеро козлят". Только наша сказка будет называться "Тридцать семь козлят". Как вели себя козлята, когда мама уходила за едой? Сидели тихо и смирно, серого волка в дом не пускали.
- А серый волк будет Ефросинья Константиновна? - неожиданно вставил мой сосед.
Я почувствовал, что вот-вот сползу под парту. Привел меня в чувство спокойный голос Вартана Сергеевича:
- О, волков много! Самые страшные из них - это двойки и единицы. Опасный волчище - плохая дисциплина. Есть и другие: грязь, нечестность, подсказка. Серые волки ходят бесшумно и тут же пожирают всех, кто отступил от правил поведения в школе.
Итак, не в некотором царстве, а в нашем Советском государстве жил да был один пятый класс...
- А давайте установим пароль, - подняла руку девочка с бантиком, чтобы серые волки к нам не пролезли. Пусть пароль будет "бе-бе".
- Бе-бедная де-девочка! - заблеял мой сосед. - Серого волка испугалась. Бе-беда!
- А вот тебя он уже слопал, - закрасневшись, обернулась девочка. Ехидных они любят. Да, Вартан Сергеевич?..
После уроков мы с ребятами стали оставаться на 10-15 минут и подводить итоги. Не было дня, чтобы "серые волки" не набедокурили. Однажды клыкастый даже утащил Гришу с урока (подсказывал - удалили за дверь).
- Он же не козлик, он же просто баран, - гневно потряхивала бантиком звеньевая. - Что мы скажем Вартану Сергеевичу, когда он вернется?
- Что за класс у Вартана Сергеевича, - говорили учителя, - просто приятно работать!
- Отчего это они на переменах "бекают"? - шепотом спрашивала меня Ефросинья Константиновна.
- Серых волков заклинают, - заговорщически понизив голос, отвечал я.
Директриса смеялась. Думала, я шучу. Двоек в пятом классе почти не было, грубых нарушений дисциплины тоже. Ефросинья Константиновна была довольна.
Для себя я сделал еще один вывод. "Сказочные"
условия лучше: все-таки семерых козлят охранять от волков легче, чем тридцать семь...
"А НУ - БЕЗ "НУ"!"
На уроках у Вартана Сергеевича то и дело кто-нибудь бывал, к нему запросто заходили многие учителя города. И не только словесники. У него был девиз - "Все уроки - открытые!" И я пользовался этим вовсю. Мучился подозрением, что мои визиты не всегда уместны, но отказа не было.
Однажды я стал свидетелем рождения целого лозунга. Вартан Сергеевич прервал ученика, который начал ответ с классического восклицания "ну".
- "Ну" - слово-паразит, - обратился он к ребятам. - А в нашем обществе всем тунеядцам объявлена беспощадная борьба. Кто не работает, тот не ест. "Ну" совершенно "не работает" в данном случае, зато поедом ест нашу речь. Предлагаю объявить ему войну.
А ну - без "ну"!
В некоторых классах появились даже плакаты с этим лозунгом.
У нас в пионерской дружине "А ну - без "ну"!" постепенно получило свой особый смысл - "не увиливай, не отнекивайся от поручений". Я настойчиво поддерживал такое толкование и, как однажды выяснилось, на свою голову.
Наша краевая студия телевидения объявила конкурс для всех дружин на лучший сбор отряда. Наградой победителям была трансляция сбора по телевидению.
Соревнование между отрядами у нас шло с начала года, но одно дело в школе, другое... Нет, я бы не решился.
Но когда я собирался высказать свою точку зрения на совете дружины, Надя Полуденная и почти все остальные, не сговариваясь, закричали:
- А ну - без "ну"!
Что ж, пришлось включиться в конкурс.
Вечером я заглянул в кабинет Веры Николаевны.
- Товарищ завуч, я к вам с жалобой. На учителя литературы Вартана Сергеевича. Подвел меня под телевышку своим "А ну - без ну"!". Где мне теперь найти тему телевизионного сбора?
Вера Николаевна не приняла моего дурашливого тона. Видно, настроение было другое.
- Скажите, Герасим, вы хорошо знаете Вартана Сергеевича?
- С детства. То есть с моего, конечно, детства...
- Вот как! А вы ничего не заметили в нем нового...
после командировки?
- Он всегда новый.
- Да? Ну ладно. Ладно.
- Э нет, вы скажите. Вы заметили, да, Вера Николаевна? Заметили?
- Только то, что он перестал хромать на правую ногу.
- Хромать? А-а... Да-да... Но и раньше не очень заметно было.
- Незаметно, потому что он не хотел, чтобы заметили. Вы знаете, что он ни в какую командировку не ездил? Ему делали операцию здесь, в госпитале. Осколок извлекали, наследие войны. Риск не смертельный, но Вартан Сергеевич мог бы вернуться и с одной ногой.
"НА ТАРЕЛКУ БОРЩА"
Наш отряд победил в соревновании, и мы получили почетное право выступить по телевидению.
Уж старались на совесть. Сразу стало популярным словечко "телесбор".
- Заходи, чего стоишь?
Надя помялась у дверей.
- Я знаю, что вы на него зли... сердитесь. Но он переживает. Его тогда отец знаете как...
- Что за адвокатура? И о ком идет речь? - поинтересовался я.
- Да Димка Иголочкин. Он боится заходить.
Тут только я заметил за спиной девочки узкую щель непритворенной двери.
- И правильно делает, что не заходит. Я не хочу с ним говорить.
- Но он предлагает тему телесбора.
- Все, что я хотел сказать об Иголочкине, я сказал.
Щель между створками двери сузилась и исчезла.
Полуденная вздохнула.
- Герасим Борисович, а что, если провести сбор "Приглашаем на тарелку борща"? Сбор-отдых. Субботние передачи называются "На чашку чаю", а у нас будет "На тарелку борща". Знай наших!
- А если провалимся, так своих не узнаешь. Публика сидит за столиками и хлебает борщ между номерами! Зрелище!
- А что? У нас в лучшем отряде есть звено кулинаров. Готовят - пальчики оближешь. Пригласим шефов с завода. Концерт приготовим. А?
- Знаешь, в этом что-то есть, - сдался я. - Этим сбором начнем готовиться к летнему походу. Приглашу своих бывших однокашниц из кулинарного техникума.
Закатим пир на весь мир. Молодец, хорошо придумала.
- Это Димка...
Дверь опять приоткрылась.
- Ладно, заходи. Кто старое помянет... В общем, рассказывай...
Сам я, естественно, передачу не видел, потому что участвовал в ней. Мало того, был ведущим. Случилось это так. Наш "телесбор" транслировался прямо из школы по ПТС (передвижной телевизионной станции). Самый популярный диктор нашей студии Игорь (его в крае знали все и от мала до велика звали по имени)
приехал за два часа до начала. Из всех кастрюль уже благоухало борщом. И, несмотря на свою профессиональную осторожность, Игорь не уберегся. Стал жертвой нашего гостеприимства. Буквально за пять минут до "эфира" подходит ко мне, глаза вытаращены, по напудренной щеке, оставляя полоску, ползет слеза. Я испугался.
- Что случилось?
Игорь подул на собственный язык (в другое время я бы покатился со смеху, как он это сделал) и с трудом пролепетал:
- Понимаешь, борщом угостили...
Таки угостили! Уж я видел, как он, бедняга, уклонялся. И вот факт язык ведущего вышел из строя.
А без языка как без рук. Хоть жестами объясняйся!
Сует мне текст - веди.
И тут тысячами солнц загорелись юпитеры и светильники, забегали помощники режиссера, над камерой зажегся красный глазок.
Остальное я помню смутно.
Кажется, вопреки сценарию я начал с того, что предложил Игорю отведать нашего борща. Но он не растерялся. Повернувшись спиной к камере, он наклонился над тарелкой, постучал о нее ложкой и с улыбкой показал большой палец (потом на производственной летучке ему влетело за этот жест).
Между двумя тарелками борща мы рассказали о дружине, о соревновании отрядов, показали стенгазеты потом (совсем как в передачах "На чашку чаю") пошел концерт художественной самодеятельности.
