Я смутился; упомянул свою оборвавшуюся военную карьеру, естественно. Разговорились. По ее словам, она познакомилась с этим парнем случайно, в пабе. И на свидания сходили всего пару раз, быстро решили съехаться, пожить вместе — а там он заговорил про свадьбу, подарил ей кольцо и улетел в неведомые края с совершенно секретной операцией. Пообещал, что это последняя. «Не надо было ему так говорить, в фильмах после этого никогда не возвращаются, — заметила дама спокойным тоном, как будто цитировала старую шутку. — Он и не вернулся».

Их короткий роман завершился восемнадцать лет назад. А она до сих пор его помнит и держит его фотографию под рукой.

Когда я спросил, почему, пациентка ответила, что ничего лучше того, проведенного вместе года у нее в жизни не было ни до, ни после. После этой фразы мне не просто неловко, мне стало по-настоящему стыдно; я извинился и вышел. Все-таки пусть с пациентами разговаривают терапевты и психологи. Работа хирургов — резать и сшивать.

Наверное, у многих в жизни случается такое: период, встреча или событие, с которыми ничто не сравнится. Некоторые понимают невозвратимость былого и смиряются, другие изгоняют тоску другими методами, не всегда законными. Я почувствовал себя товарищем этой женщины по несчастью. Только она успела далеко уйти от своего горя, а я еще стою на краю и боюсь отпустить.

У меня, к счастью, нет никаких фотографий, если не считать снимков разнообразных мертвецов и секретных кодов, задержавшихся в смартфоне.

Мангры Джона Уотсона не впечатлили — невзрачные тощие деревца, стоящие до середины ствола в желтой воде. Зато мечеть султана Салахуддина Абдуль-Азиза неожиданно понравилась. Агент 007 заснял ее под очень странным ракурсом — словно бы валялся на земле, направив фотоаппарат в небо. Видны были три башни из четырех и несуразная туша огромного купола, самого большого в мире, если верить Википедии. Куда-то за купол заваливалось мрачно желто-красное, предзакатное солнце, и вся мечеть в целом и правда казалась диковинной установкой земля-воздух.

Земля-воздух… бомбардировка небес молитвами.

Джон не верил ни в Бога, ни в Аллаха.

Джону не о чем было больше молиться — все, что хотел, он уже высказал прошлым летом.

Однако название Селангор ему понравилось. Оно перекатывалось на языке, словно галька на пляже, отзывалось пением муэдзинов и шипением прибоя. «Нужно будет побывать в Малайзии при случае», — решил Джон. Открыл свой экземпляр Google Earth (локальная версия, скачана по случаю одного из расследований больше года назад) и виртуально пришпилил фотографии к точке на карте.

Может быть когда-нибудь…

Госпиталь с ума сошел с Днем Святого Валентина. Неожиданно для себя получил несколько открыток, что не может не радовать — и среди них парочка подписанных. Не люблю анонимки. Увы, прежде чем отвечать на чьи-то чувства, лучше разобраться с моей ситуацией. Было бы нечестно навязывать себя какой-нибудь хорошей женщине таким, какой я есть.

Поздравляю всех, кого этот день касается. Будьте счастливы, люди.

Мы не ладим с сестрой, но я все равно благодарен ей. Она всегда делала для меня, что могла — в своем стиле. И благодаря ей я не стал алкоголиком. Наверное.

Последний день календарной зимы. На самом деле, весна уже недели две как вступила в свои права. Молодая трава, первые мимозы и все такое. В это время большинству очень хочется жить.

А у нас в госпитале люди все равно умирают. Мать одного паренька, ракового, плакала в коридоре, что он хотел дожить до весны.