Джон всего ожидал от братьев Холмс; они могли оказаться наследниками Британской империи, инопланетянами или ши, подкинутыми во младенчестве; но он и в страшном сне представить себе не мог, что они католики.

Хотя, с другой стороны, можно было догадаться. Шерлок — ирландское имя… Правда, креста он не носил, но ведь им это теперь и не обязательно?

Сейчас, в полутьме небольшой церкви в фешенебельном пригороде Лондона, Джон, когда-то (очень давно) примерный посетитель протестантской воскресной школы, а ныне стихийный атеист, чувствовал себя крайне неловко. У него болела голова — то ли от запаха лилий, то ли от духоты, то ли от недосыпа, то ли от неловкости.

Кто вообще решил, что он должен тут присутствовать? И зачем? Для пущего антуража? Джон предпочел бы честно сидеть в предвариловке за нападение на суперинтенданта. Но его извлекли из камеры, завезли на Бейкер-стрит (душ!), запихнули в новый, идеально подогнанный черный костюм и заставили страдать. Сама мысль о том, что он присутствует на похоронах Шерлока, доводила его до тошноты.

Церковь была полна, на удивление, до отказа. Джон и не подозревал, что у Шерлока столько… друзей? Знакомых? Джон не знал никого из собравшихся, исключая Майкрофта, который стоял у гроба со своей постоянной гримасой то ли легкого отвращения, то ли зубной боли. Никаких бывших клиентов — во всяком случае, никого, кого бы он знал. Ни одного ярдовца; отсутствие Донован и Андерсона не удивляет, но почему Лейстрейда не видно? Не пригласили — или сам не пошел?

Все больше спокойные деловитые мужчины в хороших костюмах, при них иногда элегантные женщины в вуалетках (с ума сойти, кто-то еще носит вуалетки?), но женщин мало. Попадаются полноватые господа бухгалтерско-библиотекарского вида, тоже не слишком много. И Джон бы сказал, что все это ему что-то напоминает, если бы не так болела голова…

Джон сидел с краю, почти в проходе, на одной из последних лавок. Сесть вперед ему никто не предложил, да он и не стремился. Чего он там не видел? Шерлока в гробу? Спасибо, ему на тротуаре хватило.

Вот так и вышло, он первым повернул голову на звук резко распахнувшейся двери.

Вошедшие — трое мужчин не в трауре, просто в черном — не потрудились представиться. И… может, Джону показалось?..

Быстрым шагом они прошли по проходу (священник за кафедрой метнулся в сторону, словно пытаясь спрятаться), остановились у гроба.

— Рори, — проговорил Майкрофт сухим тоном, глядя на одного из вошедших; постарше двух других, с роскошными седыми бакенбардами. — Обязательно устраивать сцены?

— За все будет уплачено, Майкрофт, — сказал Рори с видом «четвертые похороны за полцены».

Тут один из молодых достал из кобуры под пиджаком (не показалось, значит), пистолет с глушителем и, идя вдоль гроба, деловито пять раз выстрелил в тело сверху вниз. Пощупал что-то. Кивнул Рори, отдал ему пистолет. Отошел от гроба, встал на колени.

Рори протянул пистолет Майкрофту.

— Ради всего святого, не здесь же, — Майкрофт поморщился. — Прошу прощения, святой отец.

И тут Джон не выдержал. Если раньше он сидел, буквально примерзнув к скамейке, то теперь вывалился в проход и вышел прочь на негнущихся ногах.

За углом церкви его все-таки вырвало. Он стоял, опираясь на стену; с небес жарко светило июльское солнце.

В поле его зрения появилась узкая, изящная ладонь, затянутая в черную кружевную перчатку. На ладони лежала желтенькая таблетка.

Джон послушно взял таблетку, и ладонь тотчас сменилась пластиковым стаканчиком с водой. Глотнуть, запить…

Он поднял глаза и увидел Антею — она тоже была в черной шляпке с вуалеткой, но сейчас оную откинула. Лицо ее выражало почти сочувствие, знакомый черный автомобиль маячил позади у тротуара.

— Вас отвезти домой, доктор Ватсон?

— Они мафия, не так ли? — поинтересовался Джон вместо ответа.

— Мы предпочитаем говорить «семья», — поправила Антея. — Мистер Холмс-младший старался дистанцироваться. Но вы же понимаете…

На Бейкер-стрит Джон залез в свой армейский рюкзак, пылящийся в шкафу без дела. Вытащил из заднего кармана потрепанную визитную карточку. За два года он наверняка сменил номер, ничего не выйдет…

Ну что ж, тогда придется попробовать что-нибудь другое.

Телефон, однако, взяли после третьего гудка.

— Да? — спросил хрипловатый немолодой голос.

— Полковник, это Джонни Ватсон. Мне нужна твоя помощь, — ответил Джон, зная, что тоже звучит осипше. — Серьезные дела.

После короткой паузы голос дружелюбно заметил:

— Ну так приезжай ко мне, о серьезных делах по телефону не говорят. Записывай адрес.

От Полковника Джон тоже ждал чего угодно, но только не этого. Аккуратный коттедж, утопающий в густом кустарнике. Лужайка с позабытым на ней детским манежиком. Красивая белокурая женщина моложе Полковника лет на пятнадцать, ближе Джону по возрасту, жарит блинчики на кухне; в гостиной на обивке нового дивана — потеки молока и еще чего-то, стыдливо прикрытого бумагой.

Сам полковник, впрочем, не изменился.

— Ты уверен, что за тобой не следили? — спросил он, когда они перешли из гостиной в сад с двумя кружками пива.

— Уверен, что следили, — Джон мотнул головой. — Поэтому мне нужно исчезнуть… а потом вернуться. И разобраться тут кое с кем.

— С кем?

— Мориарти. Ни о чем имя не говорит?

— Говорит, — Полковник посмотрел на Джона с иронией. — Я на него работал, между прочим.

— И ушел?

— Не сошлись характерами.

— Не знал, что в вашем бизнесе… так можно.

— Все можно, если осторожно, — полковник хохотнул. — По здоровью, так сказать. Я не ушел совсем. Консультирую… Но Мориарти мертв, ты в курсе?

— Уже? — Джон, кажется, совсем не удивился.

А чему тут удивляться? Майкрофт работает оперативно. Только не тогда, когда нужно.

— Да, три дня как. Опоздал ты, парень.

— Неважно. Рори. Знаешь такого?

— Как не знать. Ты вообще с собой решил покончить?

— Долг, — просто пояснил Джон. — У меня… друг был. До недавнего времени.

— Я телевизор смотрю, — сообщил полковник.

Он задумался о чем-то. Потом шумно вздохнул, выпил сразу полкружки пива.

— Вот что, ученичок. Дам я тебе контакт, который исчезнуть поможет. Дам засидку одну, там снаряжение… староватое, но в дело годное. Да ты с новым и не управишься, пожалуй. Но там уж пеняй на себя. Дела и впрямь серьезные. Прикрывать я тебя не буду, если что. И дорожку сюда забудь.

— Да я удивлен, как ты вообще меня сюда пригласил, — Джон криво улыбнулся.

— А почему нет? — Полковник вздохнул. — Ну навестил ты старого приятеля… Это место чистое, с моим псевдо не связано.

Он помолчал, потом добавил, довольно равнодушно:

— Не разбираешься ты во всех этих материях, Джонни. Сгинешь.

— Разберусь, — пообещал Джон. — И очень быстро.

Все время вспоминалось: полированное дерево гроба, белые, душно пахнущие лилии и пять коротких хлопков. Неужели они и в могиле не могли оставить его в покое?..

Шерлока, белого, синегубого и оцепеневшего, вытащили из-под платформы на выходе из церкви, когда закрытый гроб грузили в машину. Майкрофт этого не видел, он встретился с братом позже, уже приняв соболезнования и пронаблюдав, как кладбищенский механизм опустил пустой груб в сухую землю.

Итак, когда Майкрофт увидел брата, тот все еще был бледен — последствия лекарств, которые уже выветривались — дрожал руками, удивленно разглядывал дырки в белой рубашке и, морщась, ощупывал грудь и живот.

— Как видишь, моя, по твоему выражению, «паранойя» себя оправдала, — спокойно заметил Майкрофт.

— И ты еще смел меня осуждать за то, что я пожелал отстраниться от ваших глупых игр, — фыркнул Шерлок. — В гробу в бронежилете! Надо же было додуматься. Гораздо проще вовсе не пустить их в церковь.