— Вообще-то, в этот раз мы шли только на разведку, — улыбнулся Фицджеральд. — Для захвата я взял бы людей побольше. Вам не кажется, что мы добились… сокрушительного успеха, Маргарет?

— «Сокрушительный» — нужное слово, — проворчала секретарша. — Что с нами будет, если мы остановим поезд тут, вдали от жилья?

— По мне так будет интересно, — пожал плечами Гилберт, засовывая карты в карман. — К тому же, сейчас поезд в таком состоянии, что до жилья мы вряд ли доедем. А вы как считаете, госпожа Мора 54?

— Я думаю, что Пател прав. На поезде до них не добраться, только выманить. Но как можно остановить поезд?

— Взорвать командный пульт, — сказал Фицджеральд. — Эта ситуация прописана в списке аварийных команд, и ее сымитировать проще, чем прямое попадание метеорита.

— Буду вам благодарен, — Пател чуть прикрыл темные веки. — Вы глава корпорации «Тигр», Фицджеральд?

— Всего лишь его брат и советник, — Фицджеральд поклонился. — Мой собственный бизнес куда скромнее. Мег, последняя работа Черного Мамбы еще у тебя в сумочке?

Широкая равнина, унылая и плоская. Снег не снег, трава не трава — в лунном свете не видно. Двойная змея рельсов, слабо загибаясь к востоку, исчезает за горизонтом. Тишина.

Тихий, мощный гул выходит из-за западного горизонта и наполняет собой все. Здесь и шелест рассекаемого воздуха, и стук колес, и рев механизма, и отчаянный агонизирующий стон. Два ярких белых огня, горящих в глазах огромного змея, ноздри под ними тоже изрыгают огонь — или нет, это окна передней кабины поезда с фарами внизу, — появляются над самой землей. Состав яростно летит, создавая впереди щит из прессованного воздуха…

И вдруг поезд начинает замедлять ход. Постепенно. Сперва это чудовищная гонка на грани взлета, потом — бег с невообразимой скоростью, и вот уже просто быстрая езда. Когда поезд снижает скорость, равнина вокруг начинает меняться. Теперь видно, что вокруг снег; точно на старинной фотопленке, проявляются тонкие риски елей и на горизонте, понемногу — горы.

В крыше переднего вагона открывается люк. Из него выпрыгивает юркое существо, похожее на серебристую обезьяну с дредами. Оно помогает взобраться остальным: высокому представительному мужчине, сухощавому молодому человеку, светловолосому юноше и женщине, в движениях которой ощущается крысиная резкость.

Юноша распластывается на крыше вагона и что-то шепчет, словно обнимая поезд; обезьяноподобное существо сидит на корточках, обернув хвост вокруг ног. Представительный мужчина выпрямляется во весь рост, опираясь на автомат. Женщина-крыса и молодой парень садятся рядом, женщина отстегивает от пояса фляжку и предлагает своему спутнику.

Внизу раздается взрыв, огни поезда гаснут; состав продолжает движение по инерции.

И тут, будто по сигналу, раздается протяжный, тоскливый вой. Волки выныривают из снежных складок и бегут к поезду, вздыбливая холки.

— Мы остановили поезд! — неверящим тоном произнесла Мег. — Нет, мы правда… Он же никогда не останавливается!

Теперь, в предутреннем свете, — луна уже зашла, — поезд казался удивительно маленьким. Четыре вагона после вагона-ресторана. Четыре вагона до. Сами вагоны очень короткие. Удивительно, как они шли через них так долго… субъективно — несколько вечностей.

Морозный воздух доставал до сердца, звенел в ушах. От остывающей крыши поезда валил пахнущий металлом теплый пар, и в туманной, дробящейся перспективе, в прибывающим утреннем свете мир казался безграничным, недолговечным и ослепительно прекрасным.

— Технически это неверно, — поправил ее Гилберт. — Он стоял на станциях… Но моторы и в самом деле не выключались.

— А мы — выключили! Черт побери!

Мора 54 стянула с левой руки серебристую перчатку, под которой оказалась вполне человеческая смуглая кисть, повертела перчатку в руке, оценивая потертости, и, фыркнув, натянула обратно. Потом по одному вытащила объективы глаз, оглядела каждый и распихала по карманам.

Ее собственные глаза оказались голубыми. Светоотражающая антилазерная маска ошметками сползала со щек, отработав свое.

— Нам еще нужно разобраться с ними, — киборг-дива махнула рукой на волков. — Предупреждаю, от меня сейчас толку мало.

Вопреки своим словам, она плавным движением извлекла игольник из кобуры.

— Вот не было печали… — Фицджеральд вскинул автомат, вспомнил, что патронов нет, и ругнулся.

— Не стреляйте! — крикнул юноша-сектант.

Он побледнел как полотно, вскочил на ноги и, с грохотом пробежав несколько шагов, спрыгнул с крыши на заснеженную насыпь. Один из волков — молодой, белозубый — вцепился в сектанта. Они покатились вниз по склону, с хрустом сминая снежную целину.

Мег вскрикнула и тоже подняла смит-и-вессон, но Элиас удержал ее руку.

— Стойте. Он ведь… ээээ… хотел вернуть брата?

Волк и человек достигли подножия насыпи и замерли.

Клубок распался, снежное облако осело. Стало видно, что волк радостно лижет лицо человека и по-собачьи машет хвостом, а человек смеется и треплет холку зверя, запуская пальцы в густую шерсть. Пар от дыхания серебрился вокруг них пыльцой фей.

— Молодцы, — одобрительно заметил Гилберт, убирая пистолет.

— Подожди, Гил, он тебе скоро понадобится, — остановил его Фицджеральд.

— Значит, мы на изнанке мира? — поинтересовалась Мора.

— Полагаю, что так. С минуты на минуту можно ожидать прихода ваших создателей. Им, разумеется, не понравится такое вмешательство в их планы. Позвольте вашу руку?

Купец помог киборг-диве встать, как раньше в первом вагоне.

— Вы похожи на своего деда.

— От вас я счастлив это слышать, — он чуть склонил голову.

— Значит, только вперед? — спросила Мег. — Мы впятером против властителей вселенной?

— Вшестером, — покачал головой Элиас. — Вы забываете о близнеце нашего сектанта. Да и другие волки едва ли будут стоять в стороне… А кроме того, есть еще пассажиры поезда — кто остался в живых, разумеется.

Двери первого вагона уже разъезжались. Оттуда вывалился Хромой Гарри — пьяный, в щетине и при оружии.

— Что за шутки, Фицджеральд?! — зарычал он. — Какого собачьего дерьма ты затормозил нас в чистом поле?!

— Сейчас я все объясню, — добродушно крикнул Фицджеральд.

В других вагонах тоже открывались двери — глухо чпокали диафрагмы, лязгало железо, стучало дерево. Из вагона-ресторана первой спрыгнула на снег дама с обнаженными плечами, сделала глубокий вдох и одобрительно сказала:

— Милое местечко.

— Предстоит отличная драка с существами, которые стоят за Красным Четвергом! — заорал Элиас. — Кто смелый?!

— Например, я, — невысокий толстяк в зеленом камзоле встал на ступени деревянного вагона в резных узорах и отсалютовал флягой — точно такой же, как висела на поясе Мег. Молодое солнце блеснуло на рыжих волосах.

— Тим Родерик Моллиган! — взвизгнула секретарша. — Сволочь! Я убью тебя! — и соскочила с крыши, как Дин минутой ранее, взметнув фонтан серебристо-белой пыли.

Волна яркого до рези в глазах света спускалась с гор, делая темные ели изумрудными и обращая иней в алмазную крошку.

— А вам не с кем встречаться, разогнавшись через край света? — спросила Мора.

— Есть, — улыбнулся Фицджеральд. — С вами.

Прямо перед ними, там, где над снегом вставало солнце, горизонт заворачивался воронкой и неслись к поезду угольно-черные тени.