— Э-э-э, в смысле… — тролль пнул эльфенка в бок и прошипел: — Эй, ты, а женщине можешь?

Эльфенок покачал головой, не отрывая лба от туфелек.

В палатку всунулась голова Дрока.

— Госпожа, — предельно ласково сказал он, — мы все осознали и больше не будем.

Зуматар, более простодушный и открытый, мириться с Ингой всегда засылал Дрока, способного изобразить на лице любую эмоцию.

— Будете, — не поверила Инга. — И вообще, зачем мне два строптивых раба, когда я могу за десять монет купить двух послушных а вас продать?

Дрок мгновенно оценил обстановку и понял, что хозяйка действительно слишком зла и способна натворить глупостей.

— Госпожа, — вкрадчиво начал он, — но ведь эти два дохляка не смогут поднять даже половину ваших покупок! А кто вас будет доставать из ванной? Кто будет делать массаж? Кто будет целовать каждый ваш пальчик?

— Да что ты заливаешь? Когда это Зуматар целовал мои пальцы?

— Он хотел! — уверенно заявил Дрок. Полог палатки приоткрылся, внутрь заглянул Зуматар и сказал: — Да, хотел!

— Что именно? — ласково поинтересовалась Инга.

— Все! — не растерялся орк.

— Госпожа, — раздалось от пола. Эльфенок поднял голову и, сверкая голубыми глазищами, прошептал: — Я умею целовать пальчики. И делать пять видов массажа!

— Слышали? — спросила Инга.

Орки заскрипели зубами. Их положение явно пошатнулось.

— А кто вам будет мыть пробирки? — выложил на стол свой козырь Зуматар. — Он, что ли?

Фей медленно окинул орка холодным взглядом.

— Да, — сказал он, словно плюнул.

Торговец потер руки.

— Меняю двух своих на одного вашего.

Инга вздрогнула. Как она не была зла на орков, но уже к ним привязалась. Страшно подумать, что они, привыкшие к чистоте и регулярной еде, ко сну на своих личных кроватях, будут сидеть в этом пыльном шатре и ждать покупателя. А если это будет воин? И орков убьют в стычке за чужие интересы?

— Меняю свои десять монет на двух твоих, — заявила Инга.

Торговец принялся отрицательно качать головой, но рядом с ним возник Дрок, сложил руки на груди и многоообещающе улыбнулся.

— Разорить хотите? — взвыл торговец.

— Слушай ты, — буркнул Дрок. — Хозяйка и так злая. Не зли ее еще больше, а то я тоже злой.

Тролль оскалился и кинулся на орка. Сцепившиеся мужчины покатились по полу. эльфенок прижался к ногам Инги, а фей делал вид, что происходящее его совершенно не касается. Остальные рабы активно поддерживали Дрока.

— Зуматар, — хладнокровно окликнула Инга. — А за вещами кто следит?

— Эммм… Соклановец… — почти прошептал орк. Кажется, он бы хотел уменьшиться в размерах и превратиться в котенка, к которым Инга испытывала слабость и любила тискать.

— Соклановец? — переспросила она. — Что значит — соклановец?

Зуматар метнул отчаянный взгляд в сторону Дрока, который сейчас встряхивал тролля за шиворот, втолковывая ему, что ни в какую службу охраны прав торговцев идти не стоит, а стоит продать двух задохликов за десять стандартных золотых. Судя по всему, Дрок твердо решил доказать Инге свою полезность. Зуматар это тоже понял. В его будущем замаячил шатер работорговца, тем более, что Инга злилась с каждой минутой все больше.

Зуматар умел хорошо делать массаж, мыть полы и пробирки, но на эти роли претендовали эльфенок, который явно не собирался упускать свой шанс, и фей с равнодушным взглядом. Орк дураком не был и знал, что девушкам очень нравятся такие хладнокровные ублюдки. Перед глазами Зуматара промелькнули все месяцы привольной рабской жизни, и он понял, что готов обнимать Ингу за колени хоть вечно, оттолкнув эльфенка.

— Госпожа, — тихо сказал Дрок. — У торговца сегодня акция — два по цене одного. Только для самых прекрасных девушек на этой ярмарке.

Тролль, лиловея глазом, хмуро кивнул. Очень осторожно, словно боялся, что голова оторвется от шеи.

К этому моменту Инга уже раскаялась в своем спонтанном решении купить фейка и придумывала, как выйти из этой ситуации с минимальными потерями. Случайно она взглянула вниз и потерялась в трогательных голубых глазах эльфенка, в которых, словно капли росы, блестели слезы. Какая же жизнь была у этого малыша, что он отлично делает минет! Разве могла Инга бросить его в этом гадюшнике?

— Вызывай мага-делопроизводителя, — буркнула хозяйка уже четырех рабов, опуская деньги в ладонь тролля и деликатно «не замечая» сбитых костяшек.

Маг-делопроизводитель объявился в портале, стоило только торговцу позвонить в специальный колокольчик. Вытер пот, уронил на землю чемоданчик с необходимыми инструментами, забурчал стандартную формулу, которая предваряла магическое скрепление сделки, и окинул группу в палатке торговца усталым взглядом. А потом удивленно поднял брови.

— О, феёк! Тебя наконец-то купили?

— Что значит — наконец-то? — уточнила Инга.

— Так он болтается по разным торговцам еще с прошлой всемирной ярмарки, — ответил маг. — Кому он нужен?

Инга покосилась на фея. Лицо у него было непроницаемым.

— Мне нужен, — вздохнула фармацевт.

Знать бы еще — зачем. Но об этом она подумает завтра. Сама. И не при рабах. Чтобы авторитета не ронять.

Нанесение болезненных татуировок принадлежности и эльфенок, и фей перенесли с достоинством.

— Ошейники и поводки — в подарок! — провозгласил торговец.

— Забирай эту гадость, — Инга брезгливо поморщилась и вышла из палатки.

Телегу с товарами и гору свертков действительно охранял однорукий орк с такими же серьгами в ухе, как и у Ингиных рабов.

— Госпожа, — он низко поклонился. — Госпожа, купите меня!

Девушка икнула от изумления, а потом истерически расхохоталась.

— Куплю, да, всех куплю! — она повернулась к оркам и зашипела:

— Вы что, издеваетесь надо мной?

— Нет, — умудрился пискнуть Зуматар.

— Это Фенрок, госпожа, — сказал Дрок. — Вы же хотел свой сад и огород. Он будет садовником.

— Я десять лет учился у шамана, госпожа! — гордо сказал Фенрок.

— Это он тебе руку отрубил? — поинтересовалась Инга.

— Нет, это в бою, — погрустнел однорукий. — Я теперь никому не нужен…

— На мне что, написано: «приют для сирых и убогих»? — завопила Инга, наступая на своих орков. — Что это еще за самодеятельность? Вы кем себя возомнили? Я вас до смерти запорю, мерзавцы!

Вдруг мизинец левой руки кто-то лизнул, а потом обхватил губами и легонько пососал. Инга запнулась на полуслове, потому что по телу прокатилась волна мурашек.

Новоприобретенный эльфенок стоял возле Инги на коленях и самозабвенно целовал ей пальчики.

— За что же это такое! Мне еще домогательств от малолетки не хватало! — она резко развернулась и потопала на постоялый двор, уговаривая себя, что сейчас поест, залезет в ванну и придумает, что делать дальше.

Рабы, переглянувшись, поспешили за хозяйкой.

Влетев к себе в комнату, Инга приказала:

— Зуматар, готовь ванну! Дрок, вели подать ужин для меня и Зуматара сюда. Сними еще одну комнату, похуже, вымой этих доходяг и накорми какой-нибудь кашкой. И сам поешь.

Оставив новых рабов стоять у стенки (Фенрок каким-то чудом оказался здесь же), орки разбежались выполнять приказы. Инга в уме подсчитала, во что ей обойдется сегодняшний каприз и вздрогнула. Завтра придется отправляться домой. И сдавать в аренду орков.

Дрок вернулся, да не один, а со служанками, которые несли подносы.

— Свободных комнат нет, — доложил он.

— Так, — сказала Инга, прикрыв глаза. Спать в одной комнате с двумя (или даже тремя!) незнакомыми мужиками (пусть один из них и мальчик) она не хотела. — Сейчас мы все едим, а потом — думаем.

— О чем? — рискнул спросить Зуматар.

— О том, кому я сдам вас в аренду, — сообщила Инга. Орки переглянулись и решили больше вопросов не задавать.

После еды Инга подобрела и отправилась в ванную. Но насладиться теплой водой и ароматной пеной ей не дали — в комнате раздался шум, подозрительно напоминающий звуки драки. Проклиная сквозь зубы свою несчастную долю рабовладелицы, Инга закуталась в большое полотенце и потащилась к своим мужикам, не сомневаясь, что они сейчас заняты определением мест в иерархии.