Глаза Макса закрылись, и мне захотелось подойти к нему. Я никогда не видела его таким. В его глазах читалась ненависть. Ослепляющий гнев, который подвергал опасности все, что находилось в пределах его досягаемости. Он перестал ясно мыслить и двигался так быстро, что у отца Ланы не было и шанса отреагировать. Макс схватил Майкла рукой за шею. Одним резким движением он ударил его лицом об угол стола. Я слышала звук, характерный для ломающихся костей. Отец Ланы закричал. Его крик был заполнен болью, и это заставило мое тело дрожать от страха.

Одного удара было бы достаточно, но Макс не останавливался. Его давление на шею Майкла усилилось. Макс стукнул его лицом по столу еще пару раз, и я поняла, что он не остановится до тех пор, пока отец Ланы не будет мертв. Я толкнула дверь, открывая, и побежала через комнату.

— Остановись!

Макс не остановился. Он даже не посмотрел на меня. Его челюсть был сжата, ноздри раздувались. Он двигался так, будто был в трансе.

Я схватила Макса за руку и потянула. — Прекрати! Ты убьешь его! — закричала я.

Макс посмотрел на меня. В его глазах застыл дикий взгляд, который заставил меня покрыться мурашками. Он задыхался. Его плечи быстро поднимались и опускались. Он все еще держал отца Ланы за шею железной хваткой. Я глазами умоляла его отпустить Майкла и уйти.

Макс отпустил его. Майкл упал, словно тряпичная кукла. Он стонал, держась за свой истекающий кровью нос. Кровь сочилась между его пальцами и капала на пол. Я проигнорировала его, обошла вокруг, и обхватило лицо Макса руками. Я заставила его отступить на несколько шагов назад, но его взгляд по-прежнему был прикован к отцу Ланы, лежащему на полу. Все его тело было напряжено и практически дрожало от гнева.

— Не надо, — шептала я отчаянно.

Я ждала, когда из его глаз уйдет вся злость, и вернется здравый смысл. Наконец-то он сглотнул и посмотрел на меня. Казалось, часть его гнева исчезла, и я увидела маленькую частичку Макса, которого знала.

Отец Ланы застонал, пытаясь схватиться за стол и подняться.

Глаза Макса переместились на него. Низким голосом он сказал: — Проваливай.

Я продолжала держать Макса. Я не доверяла ему. Он, возможно, немного и успокоился, но для меня этого было недостаточно, чтобы отпустить его. Я посмотрела через плечо на отца Ланы. Он полез в задний карман своих брюк, достал оттуда носовой платок с монограммой и вытер кровь с лица. Он иронично рассмеялся, когда увидел кровь на своей рубашке. Вместо того, чтобы смотреть на Макса - человека, который сотворил это с ним - он не сводил глаз с меня.

Я никогда не понимала, почему Лана отказывалась говорить, что ее отец сделал с ней. Но эти холодные, мертвые глаза, смотрящие на меня, заставили меня понять, почему она была так напугана. Его губы округлились в понимающую улыбку, словно он точно знал, о чем я думаю. Мое дыхание участилось.

У меня возникло такое ощущение, что воздух медленно испарялся из комнаты. Небольшие пятна начали появляться в поле моего зрения.

Макс пробормотал проклятие, прикрывая его дыханием. Шестерёнки завертелись. Он встал передо мной и указал на дверь. — Я сказал, убирайся! — проорал он. Даже будучи в синяках и окровавленным, у Майкла еще хватало наглости ухмыляться мне. Выражение его лица было спокойным, когда он посмотрел на Макса пронзительным взглядом. — Подумай о том, что я сказал.

С этими словами он ушел, насвистывая мелодию, которую я не знала. Его шаги отзывались эхом в холле. Мы с Максом замерли на месте в ожидании его ухода. Несколько минут спустя парадная дверь захлопнулась. Окна задребезжали. Напряжение повисло в воздухе.

Я отпустила руку Макса. Он отошел, руками сжимая затылок, и поднял взгляд на потолок.

Мгновение спустя, послышались шаги, спускающиеся вниз по лестнице. Люси стояла в дверном проеме. Я даже забыла, что она тоже находилась в доме. Ее дыхание участилось, когда она посмотрела на Макса. Кровь Майкла была на его рубашке, руках и даже немного ее попало ему на лицо. Люси не произнесла ни слова.

— Ты можешь взять выходной, — быстро сказала я.

Она смотрела на Макса. Продолжая смотреть вверх, он утвердительно кивнул. Минуту спустя, она ушла.

В доме стояла абсолютная тишина. Наконец-то, мы остались вдвоем.

— Что ты здесь делаешь, Наоми? — грубо спросил Макс.

— Что я..., — я покачала головой в неверии. — Что я здесь делаю? Что он, черт возьми, здесь делал?

— Не знаю, — ответил Макс. Он все еще не смотрел на меня. — Я открыл чертову дверь, и на пороге стоя он. У меня было, что ему сказать, поэтому я его впустил.

— Размозжение его лица имело отношение к тому, что ты хотел ему сказать?

Его руки опустились. Он повернулся, чтобы посмотреть на меня, его глаза вспыхнули. — Я не собираюсь извиняться! Я сделал то, что мечтал сделать с этим ублюдком с тех пор, как узнал правду!

— Я не прошу тебя извиняться. Я прошу тебя подумать! — закричала я. — Он пытался спровоцировать тебя. Все, чего он ждал, так это именно этого момента. Ждал твоей реакции. И ты дал ему то, чего он хотел.

Я протянула руку и ткнула пальцем в середину ладони. — Он хотел, чтобы ты ел с его руки. Прямо с его руки!

— Все в этом треклятом городе едят с его чертовой руки! — взорвался Макс. — Он привык командовать, и никто не пойдет против него. Сегодня он получил маленький кусочек реальности. В следующий раз, этот кусочек не будет таким маленьким.

Мои нервы были изодраны, да и нервы Макса поджарились на огне несколько минут назад. Мы оба уставились друг на друга, еле переводя дыхание.

Часть его гнева начала улетучиваться. Он отвернулся, испачкав кровью Майкла свой воротник.

— Вот дерьмо, — выдохнул он и вышел из комнаты, на ходу расстегивая свою рубашку. Я пошла за ним вверх по лестнице.

Закрыв дверь, я прислонилась к стене. Макс снял свою рубашку, смял ее и кинул в угол. Он шагал по комнате, словно загнанное животное.

— Ты должна была позволить мне покончить с ним, — сказал он.

— Хорошо. Ты бы прикончил его. И что дальше?

— Он был бы мертв, и никому не пришлось бы снова иметь с ним дело!

— Нет. Он был бы мертв, а ты был бы за решеткой. И потом, что будет со мной? Кто будет со мной?

Это отрезвило его. Он опустил руки и подошел ко мне. — Мне жаль, — произнес он, его голос был мягок. — Сожалею, что это произошло у тебя на глазах.

Пальцами он начал расчесывать мои волосы. Макс взглянул на меня серьезным взглядом, подмечая каждую черту, а затем поцеловал меня. Его губы были прижаты к моим. Плотно. Не двигаясь... просто вот так.

Я обхватила руками его лицо и пыталась углубить поцелуй, но он так и не двигался. Адреналин все еще бежал сквозь меня. Мне хотелось передать эту энергию через поцелуй Максу вместо того, чтобы спорить с ним. Вдыхая через нос, я двигала губами напротив его губ. Макс даже не пошевельнулся. Наклонив голову в сторону, я провела языком вдоль его губ. Никакой реакции.

Он специально сдерживался, не позволяя желанию взять верх над собой.

И я ненавидела это. Мне хотелось забыть, что произошло внизу.

Внезапно хватка Макса на моем лице усилилась, его губы начали медленно двигаться напротив моих, после чего его язык проскользнул в мой рот. Я еле переводила дыхание.

Я могла почувствовать отчаяние, страх и потерю, которые скрывались в этом поцелуе. И это пугало меня больше, чем что бы то ни было. Я схватила его за плечи, и моя хватка граничила с болью и отчаянием.

«Нам не о чем было беспокоиться. У нас все будет хорошо». Мне так хотелось ему сказать об этом, но я не могла отстраниться от него на столь длительное время.

Я направилась к кровати, и Макс проследовал за мной. Возможно, скорость его поцелуя увеличилась, но его руки по-прежнему двигались довольно медленно, и меня это не устраивало. Я начала быстро раздевать его, и он присоединился, помогая мне избавиться от одежды.

И когда мы оба оказались раздетыми, он позволил мне взять инициативу в свои руки и нависнуть над ним. Все на этот раз было иначе…. Я начала покрывать поцелуями его скулы, затем шею, постепенно спускаясь вниз по его телу. Его кожа горела под моими губами. Я поцеловала его в одно плечо, затем в другое, после чего мои губы начали спускаться вниз по кубикам его пресса.