— Как мыться? Значит это надолго?

— А ты что думала? Я не собираюсь, каждый день над тобой колдовать, что бы ты выглядела подобающим образом, — ответила она одеваясь.

— Да ничего я не думал, — обидевшись, ответил я.

— Тогда одевай трусики, чего голышом–то стоять, и не обижайся, пожалуйста.

Я не говоря больше ни слова надел на себя трусики, которые мне дала Маша.

— Что дальше?

— Теперь колготы. Смотри, как это надо делать.

Она показала мне как правильно их надевать. Под ее руководством я довольно ловко с этим справился.

— Теперь бери бюстгальтер.

— Но ты его не носишь.

— А ты будешь. И не спорь со мной. Да не так. Сначала застегни у себя на талии, чашечки должны быть сзади, да вот так, потом переверни его, правильно, молодец, теперь просунь руки, ну вот у тебя все получилось.

— Но у меня нет, ни какой груди.

— Ничего страшного, достаточно того что его будет видно сквозь футболку. Теперь бери вчерашние джинсы и попробуй их надеть на себя.

Действительно сестра оказалась права, на колготки джинсы налезли без проблем. А я если честно не поверил ей, когда она об этом говорила.

— Ну как прав я был? — спросила меня Маша.

— Не спорю так действительно проще их надеть.

— Теперь давай я тебе помогу сделать макияж, только надень футболку и садись на стул перед зеркалом.

— Может не надо?

— Надо, тебе обязательно надо научиться делать себе макияж.

Сначала она мне рассказала для чего все это нужно, оказывается, это целая наука, потом как это делается, здесь тоже имеются свои тонкости, в конце концов, она от теоретических занятий перешла к практике. Вначале она сделала все сама, потом смыв все с моего лица, заставила то же самое проделать мне самостоятельно. С первого раза у меня ни чего не получилось, только раза с пятого она меня похвалила, — молодец, я думаю, что теперь у тебя с этим проблем не будет.

После этого Маша нанесла алого цвета лак на мои ногти и сказала, — пока будет сохнуть лак, можешь пойти посмотреть на себя в большое зеркало. Мне кажется, получилось, не плохо.

Я поднялся со стула и прошел в прихожую. У нас в прихожей висит зеркало, в которое можно увидеть себя во весь рост. Не успел я толком разглядеть себя, как дверь открылась, это вернулись наши родители с дачи. Мама, увидев меня, воскликнула, — дочка какая ты у нас красивая.

Смутившись, я не сказав ни слова, вернулся в нашу комнату.

— Там родители вернулись.

— А чего ты испугалась?

— Не знаю. А вдруг мама узнает, что я не ее дочь?

— Ты поняла, что сейчас сказала? — Засмеялась моя сестра.

Дверь в нашу комнату открылась, вошла мама.

— Привет, я смотрю, вы тут без нас не скучали?

— С ней заскучаешь, — ответила Маша, показывая на меня.

— А что я? Я ничего, — ответил я машинально.

— Мам, смотри, как она накрасилась, а руки, посмотри на ее руки.

От неожиданности я спрятала свои руки себе за спину.

— Миша, что тут странного, Маша твоя сестра, она как и любая другая девочка хочет быть красивой.

— Да я ничего против этого не имею, просто никогда раньше не видел ее накрашенной, а сегодня она целый день перед зеркалом вертится.

— А может у нее молодой человек появился, вот она и хочет ему понравиться.

Услышав это, я покраснел как рак.

— Ладно, пойдемте лучше чай пить, мы с папой малиновое варенье с дачи привезли.

Я хотел отказаться, но Маша, опередив меня, ответила, — хорошо мы сейчас придем мама.

— Я тогда пойду, чайник поставлю.

Уходя, мама сказала, — Маша, а ты меня сегодня приятно удивила.

— Я не пойду, — сказал я, когда мама вышла.

— Миша послушай меня, внимательно, последний раз тебе говорю, если хочешь, чтобы все было хорошо, то ты сейчас поднимешься, и мы вместе с тобой пойдем пить чай со своими родителями и пожалуйста, не забывай кто ты.

— А чего ты заладил, — Мам, смотри, как она накрасилась…

— Да успокойся ты, это я специально так говорил, что бы она на тебя меньше внимания обращала, лучше пошли на кухню.

На кухне мама накрыла на стол.

— Я смотрю, вы сегодня ничего не ели, — сказала мама, когда мы пришли на кухню.

— Мы не хотели мам, — ответила Маша.

— Тогда хоть сейчас поешьте.

— Послушай мам, мне надо с тобой поговорить, — сказала Маша, когда мы сели за стол.

— Миша, а нельзя поговорить после ужина?

— Нет, я хотел бы сейчас.

— Я удивленно посмотрел на сестру, — неужели она хочет ей все рассказать, — подумал я про себя.

— Ну что ж пошли, поговорим, — вздохнув, ответила ей мама.

Мы остались с папой вдвоем.

— Маш ты чего такая не веселая? — спросил папа.

— Устала вот и не веселая, — машинально ответила я, думая при этом о Маше с мамой, они сейчас разговаривали в соседней комнате. О чем? Вот что меня сейчас больше всего интересовало.

Когда мама с сестрой вернулись, я, не выдержав напряжения, встала из–за стола, — спасибо я уже поела, пойду к себе в комнату.

— Дочка ты часом не заболела?

— Нет, — ответил я и покинул кухню.

У нас в комнате я лег на кровать и стал ждать Машу, я хотел узнать у нее, о чем она разговаривала с мамой, а она как назло сидела с родителями на кухне, и уходить оттуда, видимо не собиралась. Так и не дождавшись, ее я незаметно для себя заснул. Проснулся я оттого, что кто–то тряс меня за плечо.

— Дочка проснись, — мама, пыталась меня разбудить.

— Что случилось? — спросонья, я ничего не соображал.

— Поздно уже, а ты одетая спишь, давай я тебе помогу раздеться, что бы ты легла спать по–человечески.

Сонный я с помощью мамы разделся и лег спать, так и не поговорив с Машей, ничего страшного, завтра поговорю, успел подумать я, прежде чем опять заснул.

Утром меня опять разбудила мама, — Маша вставай, а то в школу опоздаешь.

Я открыл глаза, увидев, что постель сестры пустая тут же спросил маму, — а где Миша?

— Так он уже в школу убежал. Я его спросила, куда ты так рано? А он мне, — мам мне некогда, я уже и так опаздываю. Чаю, не садясь, выпил и, одевшись на ходу, убежал.

— Как убежал? — Не веря своим ушам, спросил я.

— Ладно, дочка вставай, завтрак я тебе с собой соберу, а то действительно опоздаешь, — сказала мама и вышла из комнаты.

— Как же так, что мне теперь делать? — подумал я, — Если идти в школу, то придется надевать Машину школьную форму. О нет, не могу, не могу я появиться у нас в классе в таком виде, я от стыда сгорю, на месте. Постой, — мелькнула у меня мысль, — а если в школу не идти? — нет, не получится, — тут же сообразила я, — мама, быстро выпроводит меня из дома. Что же делать?

Я все еще лежал в кровати, не решаясь встать, когда мама опять зашла в комнату, — Маша, что случилось?

Молча поднявшись, я побрел умываться.

Прежде чем умыться я заскочил в туалет, сунув, как обычно, руку в трусы я чуть не закричал от неожиданности, сразу вспомнив, что теперь при посещении туалета, что бы пописать мне придется это делать так же, как это делают девушки.

— Быстрее можно? Опоздаешь.

Не обращая внимания на мамины окрики, я умылся, не спеша, словно автомат, надел на себя колготы, бюстгальтер, затем школьную форму, не забыл даже накраситься. Мама, наблюдая за мной, поторапливала, — Маша побыстрее можно? Маша ты не забыла сменную обувь? Маша ты уложила свою сумку?

Я, не реагируя на нее, также молча надел, Машины сапоги, куртку, шапочку и наконец–то вышел на улицу. Вдогонку услышал, — сегодня после школы не задерживайтесь нигде, приходите домой пораньше.

— Хорошо, — крикнул я в ответ.

Чувствовал я себя паршиво, от одного воспоминания, что я иду в школу в таком виде у меня начинала болеть голова. Какими только словами я не обзывал свою сестру. Но вскоре я забыл обо всем на свете, я попросту начал замерзать. На улице еще с ночи подморозило, а мое короткое платье, да курточка, которая толком не закрывала даже моей попы, не могли помочь мне бороться с холодом. Обгоняя меня, мимо пробежала девочка с параллельного класса, по–моему, Надя Миронова, одетая практически так же как я.