своего дома, он был близко к ней, как никогда раньше.

– Больше не ходи за мной, – как можно мягче сказал он. – Пожалуйста, Дэлайла, больше никогда не ходи за мной домой.

– Мне было любопытно, – призналась она и добавила: – Когда ворота… Я

просто хотела убедиться, все ли с тобой в порядке.

Ее челюсть напряглась со знакомым защитническим выражением.

– А почему это должно быть не так? – не глядя ей в глаза, спросил Гэвин.

Дэлайла передвинулась и посмотрела на Дом позади него, словно всамо

существование такого вопроса было спорным.

– Люди говорят об этом месте, – сказала она.

– Люди говорят и о тебе, – заметил он.

– Зато они не думают, будто я окружена призраками.

– Спорю, тебя бы это не оскорбило, даже если бы они так и думали, – он не

забыл ее рисунки на полях учебника по английскому.

– Нет, не оскорбило бы, – их разговор на мгновение зашел в тупик, пока она

не добавила: – Так там есть призраки?

– А ты как думаешь? – спросил Гэвин.

– Я не знаю, – ответила она, и ему было понятно, что она действительно не

знает. – Возможно, я не знаю точно, почему он так выглядит, но я не слепая, Гэвин. Посмотри на него.

Ему не нужно было оборачиваться и смотреть на дом, он знал его лучше, чем кто-либо.

– Дэлайла, мне приятно, что ты хотела убедиться в моей безопасности. И я

уверяю тебя: все хорошо. Но прошу тебя больше так не делать.

Он совсем не это хотел сказать, но понимал, что так будет лучше. Дэлайла

больше никогда не подойдет к нему так близко и уж тем не войдет внутрь.

Она прищурилась, и на минуту ее взгляд стал жестким и решительным. Он

не смог сдержать расплывающуюся на лице улыбку. На секунду ему показалось, что она его ударит, потому что, судя по ее виду, ей этого очень хотелось, да и он

всегда хотел узнать, каково это – ощутить ее сильный удар. Дэлайла задержала

взгляд на нем еще немного, потом развернулась и ушла прочь.

Гэвин не знал, чего ждать от Дэлайлы на следующий день. Он всегда знал

про слухи о его доме, как он будто заселен призраками, или что тут произошло

убийство всей его семьи, а самый любимый из них – что его дом был

неофициальной штаб-квартирой сатанинских сект Канзаса. Он не знал, верил

ли кто-то в эти рассказы, но даже ужасающая вероятность заставляла их

держаться подальше от этого места.

За исключением Дэлайлы. Она шла за ним и не испугалась ворот, в отличие

от всех остальных. И даже когда он поймал ее на тротуаре, она выглядела

смущенной больше из-за того, что ее поймали, нежели испуганной, что ее

удерживали ветки с его ограды. Кажется, она была совершенно бесстрашной. А

хотел ли он, чтобы она боялась?

Гэвин всегда плохо разбирался в людях и давно перестал даже пытаться, после того как пригласил друга в гости на выходные, а тот выбежал из дома, крича, что тут полно призраков. Всю последующую неделю он ловил на себе

взгляды и слышал перешептывания, но они прекратились сразу после того как

Дэлайла побила двух хулиганов на спортивной площадке. Ее перевели в

католическую школу за восемь штатов отсюда.

Даже в одиннадцать лет Гэвин был высоким и сутулым, долговязым с

длинными волосами, бледной кожей, но на удивление добрыми глазами. Но

после того как Дэлайла – самая красивая и дерзкая девчонка в школе –

заступилась за него, нападки со стороны хулиганов прекратились. Конечно же, люди его игнорировали, но, по крайней мере, они оставили его в покое. Он

жалел, что так и не смог поблагодарить ее.

Тем же вечером, после того как она ушла, оставив Гэвина немного

ошеломленным, он вернулся в дом и нашел в Чулане запыленную коробку, в

которой хранил свои старые рисунки.

На дне этого бардака он нашел записку шестилетней давности, написанную

корявым почерком дикой и покровительствующей Дэлайлы.

«Я не хочу, чтобы ты прятался. Ты мне нравишься».

Гэвин перечитывал ее снова и снова, пытаясь понять, каково это – кому-то

нравиться, конечно, если она именно это имела в виду.

Он плохо спал и проснулся еще до рассвета, позавтракал на заднем дворе –

там было спокойней, и он мог подумать в относительной тишине. Он часто

думал о девушках, о их губах, шеях, руках и остальном. Но он еще никогда не

увлекался силой духа, потому что Дэлайла хоть и казалась хрупкой, но все же

была сильной.

Какая из них получилась бы пара? Ее внутренний огонь был таким

мощным, что вырывался наружу. А весь его мир был настолько крошечным, что

она вряд ли его увидит, даже если он будет нависать над ней.

***

Хотя Гэвину нравилось лицо Дэлайлы, он так же любил сидеть позади нее

на уроках английского. На следующее утро она не решалась обернуться и

посмотреть на него, но он ощущал, как все ее внимание было сосредоточено на

происходящим у нее за спиной и направлено на него.

Она была такой миниатюрной, такой женственной. Гэвин представил, как

бы уложил ее на бок на траву и играл бы на ее коже, как на фортепиано.

– Мистер Тимоти?

Он моргнул, чтобы сфокусироваться, и понял, что мистер Харрингтон

смотрел прямо на него.

– Да, сэр?

– Эта неделя посвящена По. И я спросил, какое произведение вы выберете, чтобы прочитать и обсудить с нами. Или вместо этого вы надеялись прочитать и

обсудить мысли мисс Блу?

Гэвин почувствовал, как по лицу расползлась улыбка.

– Тогда бы мне сильно повезло. Но нет, я буду рад обсудить «Овальный

портрет».

Тут у Дэйлалы появился повод обернуться и посмотреть на него. Ее глаза

были широко раскрыты и сияли любопытством. Она больше не пойдет за ним

домой – он был совершенно уверен, что она прислушается к его вчерашним

словам – но так легко от него не отступится.

Глава пятая

Она

Дэлайла зашагала по лужайке, игнорируя тяжелые взгляды на своей спине, пока смело направлялась к одиночке под деревом.

«Тогда бы мне сильно повезло».

С того урока английского и возмутительного комментария Гэвина у нее в

голове вертелись сотни различных толкований его слов. Биение ее сердца

учащалось с каждым шагом, пока она не почувствовала, что как только

доберется до него, не выдержит и выскажет все.

Гэвин сидел на траве, прислонившись спиной к дубу, и читал.

– Что ты имел в виду под «тогда бы мне сильно повезло»? – выпалила

Дэлайла и съежилась. Стоило бы подойти и начать с чего-то более нейтрального

и дружелюбного. Например, с приветствия. «Привет. Давай начнем все с

начала после вчерашнего. И первый вопрос: как это возможно, что за эти

годы ты стал еще симпатичнее?»

Вместо этого она не успела взять себя в руки и бесцеремонно ляпнула.

Он медленно оторвал взгляд от книги, словно не мог отвлечься, пока не

дочитает предложение. А потом улыбнулся.

– Привет, Дэлайла.

– Привет, – ответила она, переминаясь с ноги на ногу, пока ждала ответ.

Наконец она снова спросила: – Так почему ты это сказал?

Он приглашающе похлопал по траве рядом с собой.

– Там нет скрытых смыслов. Просто подумал, что тебя будет интересно

попытаться разгадать.

– Я – загадка?

– Для меня – да.

Она неохотно села и попыталась прогнать румянец.

– Почему ты вчера не захотел, чтобы я видела твой дом?

На какое-то время он задумался, а потом ответил:

– Потому что я знаю все слухи. Думаю, мне было бы неудобно видеть тебя

там.

Дэлайла ощутила тяжесть поражения. Это было из-за того, что говорили в

городе? Или он думал, что она тоже такое говорит? Или же не хотел ее там

видеть, и это… уже совсем другая причина.

– Я никогда не обсуждала твой дом, ты же знаешь, – заметила она.

Его длинный большой палец скользнул по корешку книги, что он читал, и