Ко всему представители старообрядцев обязались в прошении: «содержать его высокопреосвященство господина митрополита Арсения на всем монастырском иждивении во всяком спокойствии и удовлетворении во всю его жизнь». Таким образом, выполнялось требование властей в моем лице о том, чтобы на правительство не возлагалась обязанность по материальному содержанию старообрядческого архиерея.

Самое странное, Арсений особых интриг не затевал и непомерным честолюбием не страдал. Человек от природы добрый, он не мог равнодушно смотреть на бедственное положение народа. Частенько становился на сторону простых людей и по возможности старался облегчить их нужды, делая дырку в голове по поводу любых страдающих и не различая православных и раскольников. Даже за католиков заступался, обиженных хозяевами. В дальнейшем пригодилось при давлении на польских помещиков.

Пока бумаги ходили, кое-кто поливал желчью листки, благочестивый Арсений неотлагательно принялся окучивать подвластную ему паству, ставя новых священников поповцам, а заодно и прочим сектантам, кто просил. Разъезжал с помпой по вновь образованным приходам под охраной моих казаков. Очень к месту оказалась свора бывших некрасовцев. Кому доверить, как не таким же упертым и притом своим.

Гром с молниями так и не грянул. Поскольку выгонять поздно, чин у него самый настоящий, и отзыв из Стамбула или Москвы в любом варианте проигнорирует, а делать из него мученика излишне, высочайшим указом велено было считать случившееся полезным. Императрица уже разрешила старообрядцам иметь священников, служащих по старым книгам и обрядам. Партия выиграна – это был мат! Православная старообрядческая церковь, моментально охотно присягнула императрице, и вновь созданная иерархия получила из ее рук и с ее одобрения права главенства во вновь созданной ветви церкви.

Это уже не переходная церковь – от старообрядчества в новообрядчество: она подчинена собственным архиереям. А не надо было упрямиться и ссылаться на прошлое, проклиная соперников. Я сам диктовал и рассылал вопросник по этому поводу всем ведущим церковным деятелям страны. Никто не захотел дать епископа из своих рук. Боялись конкуренции. Ее и получили. Может, больше о душах паствы теперь думать станут, а не о кармане.

Выговор от Анны Карловны получил серьезный. Она прекрасно поняла, зачем и почему все это проделано. Но это я пережил. Потом дважды меня пытались убить. Прямо как Генриха Французского. Только к тому моменту так просто к моей особе не допускали всех подряд, а я по улицам в одиночку не шлялся. Уж что-что, а понятие об охране и спецслужбах вынес из двадцатого века. Дилетантское безусловно, но у других и такого не имелось.

Один исполнитель – монах с острым ножиком. Второй – сектант из беспоповцев. Очень ему не понравилось предпочтение власти к одним раскольникам в ущерб другим. Этот, к счастью, оказался полусумасшедшим одиночкой. Может, и стояли за ним некие настропалившие его личности, да староверы всех фракций так долго и трогательно извинялись, что пришлось спустить дело на тормозах. Удобнее в своих целях чувствующих вину использовать.

Зато в православных кругах заговор вскрылся крупный, и многие отцы церкви закончили свой путь в каменных мешках Соловков и миссионерствуя за Полярным кругом у чукчей с эскимосами. Я даже специально ездил в столицу, всех сдавать лично императрице с жалобами и стонами. Странно было бы упустить такой удачный случай убрать оппозицию, сохранив более уступчивую часть высшего духовенства. И никакой липы, что особенно приятно!

– Так, – сказал я, прочитав со всем вниманием тексты дважды. – Кажется, все правильно.

– А не боишься, Михаил Васильевич? – спросил Вахтин с отчетливым любопытством.

– Если меня не казнят, – ответил я со всей серьезностью, – я при необходимости и тебя, и их всех вместе с детьми живыми в землю закопаю. Хоть до городу Парижу бегайте. Да что вас, хоть самого патриарха всея Руси. Из Сибири достану. Есть кому заняться. Веришь?

– Истинный крест, – подтвердил он. – Верю. Только почему с нас начинать? Есть и другие подходящие кандидатуры.

– Ты за языком-то следи, барон.

– Так не первый день знакомы. Птица ты высокого полета и лишней крови не приемлешь – знаю. Да ведь и совестью мучиться не станешь, коль придешь к выводу, кого порешить. Сделаешь и дальше пойдешь. Бога не боишься, у тебя черт в душе.

– Это как понимать?

– Страшный ты человек, господин Ломоносов, – очень серьезно сказал Вахтин. – Не понимаю частенько, что тебе надобно. Другой зарежет, так по горячке или пьянке. Украдет, так от жадности. Или там кланяется низко, а сам за спиной вельможи ветры пускает. Их побуждения сверху лежат. Присмотрись и увидишь без труда. А ты все просчитываешь, да непонятное. Возьмешь не от алчности, убьешь не от страсти. А для чего?

Вот так живешь-живешь, думаешь, что давно свой, а тебя раскалывают почти мгновенно. И не первый случай. Как ни стараюсь, а я другой. Психология точно отличается от окружающих. Да, на деле все наносное. Такой же зверь, как и окружающие. И казнил, и сам убивал. Моя проблема – не верю в прощение грехов и неких посредников, с тонзурой они или с бородой. Разве что искреннее покаяние поможет, но для того не нужно деньги давать. Подкузьмило всерьез полученное от неверующих родичей воспитание. Соборы ставлю, домашнюю церковь и духовника имею, а сам не верю. И даже после перемещения души не проникся. Гласа с небес или из куста так и не услышал.

– Так, может, я и взаправду о других думаю? О государстве, а не себе.

Он выразительно посмотрел на лежащие на столе документы. Ну да, в прежние времена это называлось «оформление собственности на подставных лиц, уход от налогов, вывод денег за границу» и каралось по всей строгости закона. Даже в нынешнем веке открытие в Марселе карманного банка с французской вывеской дело довольно сомнительное. Как и приобретение через него русских товаров по знакомству и со скидками. Схема древняя, как засохшее дерьмо мамонта. Перегоняю золото на Запад, прокручиваю в банке, на эти деньги покупаю товары по сниженным расценкам у подконтрольных купцов и продаю во Франции. Разница остается на счетах банка. Чистый, нигде в России не зафиксированный доход.

– А это не для себя. Для семьи. А то у меня без того миллионов не хватает. Может, одолжить?

Он сдержанно ухмыльнулся. Один из немногих принесших денежки под сахарную идею. Причем весьма солидную сумму. Сегодня его община владеет тридцатью тысячами десятин на юге, где раньше почти никто не жил и земли раздавали по дешевке или по знакомству после присоединения Крыма и исчезновения угрозы. Еще двадцать тысяч ему на Кубани отписал при массовых раздачах. Может, не миллионщик, но в купцы первой гильдии записался и где-то пятый по количеству изготавливаемой продукции сахарозаводчик в стране.

Мы не один год крутили дела вместе. Во все три существующих на сегодня коммерческих банка Семен вкладывался с первого намека. С наличными деньгами в России на момент начала царствования Анны Карловны обстояло отвратительно. Их категорически не хватало. Для развития промышленности и дешевого кредита купцам требовался серьезный источник золота. Ростовщики требовали до двадцати процентов и выше. Редко кто мог пойти на такие условия без гарантии огромной прибыли. В принципе святое дело ссужать через такие организации денежку напрямую государству. Именно на подобных комбинациях и вырастают олигархи.

В 1694 году Вильгельм Оранский принял предложение Уильяма Патерсона, который выступил от имени частного синдиката, ссудить короне один миллион двести тысяч фунтов стерлингов в долг под восемь процентов и дополнительно четыре тысячи фунтов в год. При этом бюджет Англии тогда составлял четыре миллиона фунтов стерлингов. Банк получил право выпускать бумаги под гарантии правительства. Таким образом, если облигация обналичивалась, то государство должно было покрыть стоимость из собранных им налогов. Беспроигрышная комбинация.

Или был такой Якоб Фуггер. В 1519 году император Священной Римской империи Максимилиан скончался. На трон императора Священной Римской империи претендовали девятнадцатилетний внук Максимилиана испанский король Карл I Габсбург, французский король Франциск I и английский король Генрих VIII. Как всегда и во все времена, результаты выборов зависели от финансовых возможностей кандидатов.