Юлия (Кричит). Фредерик! Фредерик!
Фредерик. Что случилось?
Юлия. Уедем немедленно.
Фредерик. Почему?
Юлия. Позови мать, скажи ей, что ты заболел, скажи ей что угодно, только уедем отсюда.
Фредерик (остальным). Вы поссорились?
Люсьен. Мы? Ничуть не бывало.
Отец. Не обращайте внимания. Этот ребенок просто комок нервов.
Юлия (прижимаясь к Фредерику). Фредерик, ты сильный. Ты легко идешь по жизни, тебе все кажется хорошим и веселым. Фредерик, ты чистый, ты ничего не знаешь. У тебя с самого детства есть мама, которая ворчит и наводит чистоту в доме. Ты не можешь знать… Я буду, как она, Фредерик, я буду, как она, клянусь тебе. Я сделаю тебя счастливым. И когда ты будешь возвращаться домой, все вещи и все чувства будут ждать тебя на своих местах.
Фредерик (укачивая ее). Да, Юлия.
Юлия. И когда у нас появится ребенок, у него будет настоящая мама, как у тебя, мама в переднике, с тартинками, с подзатыльниками и сказками, и с днями, похожими друг на друга, как тиканье часов. А здесь, я-то это знаю, нет ничего другого, кроме беспорядка, злословия, холодных вечеров в пустом доме и позора…
Фредерик (ласково). Да, Юлия.
Отец. Очаровательные дети… Ах, любовь, любовь!.. Я сам был такой — раздражительный, беспокойный, нервный, подозрительный… Я никогда не верил, что меня любят достаточно сильно… А, видит бог…(Делает жест. Кричит Юлии.) Он обожает тебя, детка, обожает! Это несомненно. Не плачь же.
Юлия (прижимаясь к Фредерику еще теснее). Уедем отсюда, Фредерик, я боюсь…
Фредерик. Чего ты боишься? Ты со мной. Ты не должна ничего бояться. Ну же. Вытри глаза, будь умницей, улыбнись.
Юлия (пытаясь улыбнуться). Я не могу, мне слишком страшно.
Входит мать, она осталась в шляпе, но надела передник поверх своего шелкового платья и держит цыпленка, которого ощипывает.
Мать. Юлия! Нам, может быть, все-таки удастся сделать приличный завтрак. Я нашла в саду цыпленка и зарезала его.
Люсьен (смотрит на цыпленка). Леон? Она убила Леона!
Мать (смотрит на цыпленка). Леон? Кто это «Леон»?
Отец (вскочил, тоже в ужасе.) Дьявольщина! Этак у нас выйдет целая история…
Люсьен (кричит как сумасшедший.) Леон зарезан! Леон умерщвлен родственниками! Потрясающе! Неповторимая минута!
Мать. Но цыпленок — это в конце концов только цыпленок. Завтра я пришлю вам пару откормленных получше этого.
Люсьен. Она говорит, что цыпленок — это только цыпленок! Она говорит, что Леон просто цыпленок… Она совершенно не представляет, что натворила!
Юлия. Уверяю тебя, Люсьен, что от твоих шуток никому не смешно.
Люсьен. Тут не до смеха! Здесь никому не смешно! Посмотри на отца!
Отец (он, кажется, потерял свою невозмутимость). Хладнокровие! Больше хладнокровия! Нельзя ли это оживить? Сделать искусственное дыхание?
Люсьен. Слишком поздно, его кровь пролилась! Я вижу, как течет кровь Леона! Леон погиб от недостойной руки. И мы здесь, как античный хор, беспощадны, бледны, безмолвны…
Мать. Заставьте его замолчать, этого сумасшедшего!
Люсьен (возглашает, взобравшись на диван и выпрямившись во весь рост). Слишком поздно, мадам, слишком поздно! Тучи сгущаются над нами. Слушайте! Я слышу — скрипит калитка, сосновые иглы стонут под ногами. Рок через минуту обрушится на этот дом. Говорю вам, он падает на наши головы, дети мои, что-то мне подсказывает — он неминуемо должен покарать всех нас.
В глубине сцены появляется Жанетта. Увидев цыпленка в руках незнакомки, она замирает. Все смотрят на нее, но она смотрит только на цыпленка. В наступившем молчании слышно, как бормочет Люсьен.
Люсьен. Так и есть. Он грядет…
Жанетта смотрит на незнакомую женщину. Неожиданно идет к ней.
Отец (сдавленным голосом). Дочурка, будь вежлива!
Жанетта вырывает цыпленка. Прижимает его к себе, стиснув зубы. На нее страшно смотреть. Еле слышным голосом она говорит, как во сне.
Жанетта. Кто она, эта? Что она здесь делает в фартуке на брюхе, с окровавленными руками?
Отец. Я все тебе объясню, девочка; это ужасное недоразумение.
Жанетта. Кто она такая? Кто эта добродетель с окровавленными руками?
Отец. Я все тебе объясню, девочка; это ужасное недоразумение.
Жанетта. Кто это такая? Вся в черном, пучеглазая, низколобая? Кто ее сюда приволок, эту мадам? Вдовья шляпа, серьги, кольцо?… Сама добродетель — с руками убийцы!
Юлия (бросившись к ней.) Жанетта, я тебе запрещаю! Это мать моего жениха!
Жанетта (не переставая смотреть на Мать.) А! Это мать твоего жениха? А! Ты мне запрещаешь? Запретила ли ты ей трогать моего петушка?
Юлия (кричит.) Кто виноват, что здесь ничего не было на завтрак?
Жанетта (не взглянув на нее.) Есть банки с горошком, сардины. Я велела отцу купить в лавке.
Отец (изображая удивление.) Мне? Ты сказала мне? На какие деньги?
Жанетта (продолжает, не слушая его.) Но твою свекровь необходимо было вкусно накормить ради чести семьи. Ей нужно было поблаженствовать за кофеем, чтобы она могла сыто рыгать в свой корсет. Вот это называется гостеприимством! Вот она и побежала за ним с ножом, а вы позволили! (Поворачивается к отцу, как разъяренная фурия.) И ты ее не остановил, ты!.. Какой же ты подлый! Я вижу тебя, как ты изгибаешься: «Конечно, мадам, конечно!» А он тебя знал, он сидел у тебя на плече, ел из твоих рук!
Отец. Я был здесь на диване. Я ничего не слышал. Я курил…
Жанетта (прижимая к себе цыпленка). Желаю вам всем сдохнуть, как он, призренными в один прекрасный вечер в постели! И бояться так, как он боялся.
Юлия. Жанетта! Довольно глупостей, замолчи!
Отец (матери). Простите ее. Она еще дитя. Душа у нее прекрасная. Все дело в том, чтобы познакомиться с ней поближе…
Мать. Познакомиться? Благодарю. Уже! (развязывает передник.) Милая Юлия, я, наконец, поверила, что вы были правы. Мы могли бы обойтись без знакомства с вашей семьей. Фредерик, пойдем. Мы уезжаем.
Уходит на кухню. Отец бежит за ней крича.
Отец. А завтрак? Спокойствие, сватьюшка, спокойствие… Ведь мы же собирались, в конце концов, сесть за стол…
Мать (выходя). Благодарю! Мы позавтракаем дома. У нас можно резать цыплят.
Отец наблюдает ее уход с жестом отчаяния.
Юлия (Жанетте, прежде чем последовать за гостьей). Я тебя ненавижу!
Отец (Жанетте, вне себя). Цыпленок! В конце концов, это только цыпленок, как и все другие, проклятая сумасшедшая! Дело не меняется от того, что ты назвала его Леоном! Он был очарователен, это не подлежит сомнению, но мы все очаровательны, что не помешает нам сдохнуть в один прекрасный день!
Он тоже выходит. Остается только неподвижная Жанетта, прижимающая к себе цыпленка, Люсьен, по-прежнему стоящий во весь рост на диване, и Фредерик, не отрывающий взгляда от Жанетты с того момента, как она вошла. После всего этого шума наступило молчание. Фредерик говорит неожиданно ласково, не трогаясь с места.
