– Я не буду командовать стрельбой, – сказал Черный Капитан перед штурмом. – Просто заряжайте оружие как можно быстрее и стреляйте. Вам нужно только попасть во всю эту долбаную орду.

Вся эта долбаная орда как раз выдвигалась в атаку.

На этот раз там было всего три колонны. Две по краям и одна в центре, приблизительно шесть–семь тысяч лошадей и двигающиеся в три ряда. В первом легкая кавалерия, во главе второго было несколько сотен оснащенных крюками и веревками всадников на массивных лошадях, а третий потрясал лесом копий, блестел кольчугами и стальными шлемами.

– Всадники Бури… – Капитан нахмурил брови, явно удивленный. – Они бросают лучшие войска уже на второй штурм. Лети к подполковнику и скажи об этом.

Вархенн, обжигая себе ладони, съехал по канату и помчался к артиллеристам:

– Где подполковник?!

– На первой баррикаде – черная маска приглушала и искажала голос. – Иди отсюда, парень. Зажигай!

Подожгли горлышки кувшинов, установленных на ложки машин. Пропитанные смолой тряпки задымили и зашипели, разбрасывая искры. Артиллерист посмотрел вверх, на возвышающуюся над проходом скалу, где маленькая фигурка размахивала двумя разноцветными флажками.

– Триста ярдов! Прямо! Выстрел!!!

Удар ложки об упор задрал заднюю часть платформы онагра, вся конструкция затряслась и подскочила. Горящий снаряд пролетел над баррикадой, набирая высоту.

– Опускай! Выравнивай! Натягивай!

Заскрипели тросы механизмов.

Вархенн уже несся в сторону укреплений. В средней баррикаде был оставлен проход шириной в одну повозку, который можно было в любой момент перекрыть. Где–то перед ним зажигательные снаряды ударили в стену надвигающейся конницы. Ржание, нет,  не ржание – вой раненых лошадей был слышен по всей долине.

Перед средней линией обороны заостренные колья вкапывали в землю на ширину сорок футов. И все еще добавляли новые. Между ними оставили только узкую в несколько футов тропинку, которая дважды заворачивала в разные стороны. К бортам возов прибивали новые доски, а спереди подпирали десятками балок. Мееханцы умели учиться на собственных ошибках. Теперь пара всадников вряд ли сможет их перевернуть.

Подполковник стоял на первой баррикаде и наблюдал за приближающейся колонной:

– Медленно движутся, будто ждут чего–то, – сказал он стоящему рядом лейтенанту.

– Капитан просил передать, что в конце идут Всадники Бури – выдал на одном дыхании гонец и замер. Оба офицера повернулись и внимательно посмотрели на него.

Дарвен–лав–Гласдерн улыбнулся:

– Тихо ходят эти горцы, да?

– Вы правы, господин подполковник.

– Хорошо, посмотрим. Я и так собираюсь отдать им эту баррикаду. – Подполковник пнул ногой один из подвешенных к борту бурдюков. – Точнее то, что от нее останется.

В тылу вновь грохнули онагры и четыре пылающих снаряда пролетели над головами солдат. Они попали в середину колонны, живописно разбрызгивая искры. Визг лошадей прорвался сквозь топот тысяч копыт, но на несколько мгновений дым милосердно закрыл видимость. Когда он осел, колонна была на месте, разделившись на две части. В созданном между ними проходе крутилось несколько пеших. К ним подвели пять лошадей. Неоседланных и без уздечек.

– Жеребники… – лейтенант сглотнул и проревел – быстрее! Шевелитесь! Больше дров!!!

– Далековато, шестьсот ярдов… Надеюсь, что Главеб хорошо вымерял расстояние. У него будет не больше двух выстрелов. – Подполковник уже не улыбался. – Ну, парень, беги к капитану. Скажи ему…

– Приближаются…

С обоих флангов нарастал топот копыт. Основной отряд медленно сдвинулся с места, но Вархенн не отрывал взгляда от одетых в серые одежды восьмерых мужчин в центре. Самый высокий из них подошел к одному из коней, прижался лицом к его шее, поглаживая ноздри. Потом резко ударил животное по заду, и оно сорвалось с места. С каждым мгновением конь ускорялся: ход, рысь, галоп. Обогнал авангард отряда и распластался над землей в дикой скачке. Еще мгновение – и это уже был не галоп, а что–то большее – конь несся, словно у него за спиной была орда демонов. Он задрал хвост, вытаращил глаза, издал неземное, дерзкое ржание. Грохот копыт одного животного заглушил всех остальных, казалось весь мир замолчал, а медленно приближающиеся отряды исчезли.

Человек, пославший его вперед, застыл в странной позе, с вытянутыми перед собой  руками и полураскрытыми ладонями, будто пропускал сквозь пальцы длинную веревку. Потом он резко сжал кулаки и потянул. Шея коня изогнулась под прямым углом, хрустнули позвонки, животное зарылось головой в землю, переворачиваясь на спину, мертвое уже в тот момент, когда шаман выполнил свой жест. Конь рухнул в двухстах ярдах перед баррикадой.

Только топот не умолк. Наоборот – он нарастал, креп, рос. Вархенн вытаращил глаза, видя облако пыли, поднимающейся от земли в тех местах, где ударяли призрачные копыта. Душа, дух коня, убитого шаманскими чарами, мчалась вперед, прямо на баррикаду. Прямо на фургон стоящий рядом с…

– Вниманиеее!!!

Несколько солдат в последний момент отскочило в стороны. Колья, вбитые перед укреплением, полетели во все стороны, и в следующее мгновение что–то ударило в преграду. С оглушительным грохотом тяжелый купеческий фургон, построенный для перевозки по любой дороге тысяч фунтов товара, взлетел в воздух, вырванный из линии. Связывавшие его с остальной баррикадой веревки и цепи лопнули как льняные нити, а доски, гвозди, куски дерева полетели во все стороны. Фургон перевернулся несколько раз и хлопнулся на землю, беспомощно закрутившись. Остановился только перед линией частокола, защищавшего вторую баррикаду.

Сто футов, промелькнуло в голове гонца. Он пролетел более ста футов… Великая и Милосердная Госпожа!

В проделанном проломе могло поместиться шестеро едущих стремя в стремя всадников.

– Следующий!

Второй конь только что обогнал наступающий отряд, и вырвался вперед в сумасшедшем галопе. В ста ярдах позади него другой шаман пропускал сквозь ладони невидимую веревку. Конь мчался прямо к возу, на котором стояли Вархенн и два офицера.

За его спиной брякнуло, и прямо над баррикадой просвистел болт размером с короткое копье. Благодаря ярко окрашенному оперению он был четко виден на фоне неба. Где–то на полпути между баррикадой и собравшимся войском достиг своей высоты и начал снижаться. Один из тяжелых всадников, проезжающий рядом с Жеребниками, исчез, словно его сдуло из седла.

– Пусть сделают поправку. И не промахиваются.

Через пару ударов сердца одиннадцать скорпионов дали залп, и пятифутовые стрелы полетели в сторону шаманов. Державший на невидимом поводке несущегося коня шаман вдруг согнулся пополам, прижал руки к животу, перевернулся, задергался. Стоящий рядом шаман схватился за бедро, пробитое тяжелой стрелой. Попали и в два из пяти приготовленных к жертвоприношению коней. Один встал на дыбы, затанцевал на задних ногах и упал на землю, другой упал между всадниками, творя хаос и неразбериху. Самый высокий из Жеребников, первым принесший в жертву коня, замахал руками, отдавая приказы. Ряды тяжелой кавалерии встали перед шаманами, защищая их собственными телами. Щиты пошли вверх.

– Ну, с Жеребниками пока разобрались. – Подполковник стряхнул какие–то щепки со своего плаща, поправил щит на руке. – Теперь с остальными.

Остальные как раз пошли в атаку. Сначала с флангов вылетела легкая конница, засыпая всех стрелами. Вархенн присел за бортом, прислушиваясь к бьющему в дерево граду стрел. Некоторые из них летели почти вертикально, а затем падали на солдат. Две стрелы, одна за другой, вонзились рядом с парнем. Еще одна отрикошетила от  шлема и скользнула по кольчуге. Если бы Вархенн мог, то залез бы под воз.

Вдруг что–то оказалось над его головой. Подполковник опер кромку щита о борт, создав импровизированный навес. Второй офицер присоединился к нему и втроем они укрылись от стрел. По возам затопали тяжелые ботинки, вскоре вся баррикада была заполнена солдатами. Они укрылись за своими щитами так же, как и их командир, арбалетчики присели рядом или прятались под навесами. Град стрел начал утихать.