— Нет!

— Вы ведь кого-то искали? Роберта и Марка, так? — и, не дожидаясь ответа: — Пойдемте же!

Цепкие пальцы с ненакрашенными ногтями аккуратно сжались на плече Ники, и женщина подвела ее к стене вплотную.

— Смелее.

Ника глубоко вздохнула и шагнула вперед первой. На мгновение она оказалась в кромешной тьме, рванулась вперед…

И оказалась в жилище незнакомки. Оно состояло из одной-единственной комнаты, обстановку которой составляли маленький очаг, пара крепких трехногих табуреток да что-то, отдаленно напоминающее не то гнездо, не то просто неаккуратную лежанку на полу. А еще… Роберт и Марк.

Они тоже стали частью интерьера. Марк сидел у стены, поддерживая руками и макушкой круглую темно-коричневую столешницу, гладкую на вид и лаково поблескивающую, с лежащей на ней раскрытой книгой — а Роберт стоял над ним и сжимал в высоко поднятом кулаке веревку из нескольких переплетенных лиан, с висевшим над столешницей светильником.

Глаза у обоих были закрыты.

— Что… что с ними?! — Ника вновь обернулась.

— Это их вы ищете? — спросила женщина изменившимся голосом.

Ответить Ника смогла не сразу. Она некоторое время тупо таращилась в совершенно круглые голубые глаза, обрамленные белыми перышками.

Ника отступила на шаг. На левом плече незнакомки сидела большая белая сова. Сама стала чуть ниже ростом и изящнее, ее черные волосы свободно спадали ниже талии, а серые глаза сменили цвет: левый стал янтарным, правый голубым. Скользнув взглядом по фигуре женщины, Ника увидела, что ее правую ногу обвивает длинная черно-зеленая змейка с янтарными глазами.

— А…

— Это их вы ищете? — повторила вопрос женщина.

— Да… Что с ними?

— Они спят. Присаживайтесь.

Ника окончательно растерялась. Момент, когда она могла бы, не раздумывая, напасть, был упущен. Теперь оставалось только принять условия хозяйки дома… Пока. Ника присела на краешек табурета.

— Так что с ними?

— Я ведь ответила вам, — женщина подошла к столу и закрыла книгу. — Напомните мне лучше… Я ведь обещала вам чашечку чая?

— Обещали.

— А вы будете?

— Не знаю. Сомневаюсь… Я бы предпочла уйти…

— Разумеется, в компании мужчин?

— Да.

— Понимаю. Ну что же…

Роберт сделал шаг назад и осторожно, неловко действуя левой рукой, намотал веревку светильника на один торчащих из стены сучков. Марк снял с головы столешницу, стараясь держать ее горизонтально, чтобы книга не соскользнула на пол, и поднялся на ноги, после чего установил коричневый лаковый кругляк на ветвь толщиной в руку, растущей из стены (ветка тут же ухватила столешницу за край). Глаз оба по-прежнему не открывали.

Ника поспешно встала.

— Пожалуйста, возьмите их за руки, — сказала женщина.

Ника под внимательным взглядом сразу трех пар глаз подошла к мужчинам и взяла Роберта за левую руку, а Марка за правую.

— Идите сюда.

Ника шагнула вперед, Роберт и Марк последовали за ней.

— Только не будите их, пока не уйдете отсюда подальше. Хорошо?

— А почему?

— Хорошо? — переспросила женщина, проигнорировав вопрос Ники.

— Хорошо.

Хозяйка взмахнула рукой, открывая в стене своего жилища окно в звездное небо.

— Меня зовут Альба, — представилась женщина запоздало. — И я надеюсь, вы еще заглянете ко мне.

Ника мрачно кивнула и…

— Ну наконец-то!!! — возопил дядя Виль, вскакивая. — Ну сколько же можно надо мной издеваться?! Ты не представляешь!..

— Представляю, — устало перебила его Ника, подводя Марка и Роберта к костру. — Анка, ты зачем дядю Виля заела? Он же потом не согласится с тобой сидеть.

— Еще и потом сидеть? — возмутился Виланд, но тут же сменил тон: — А вы где были-то?

— Да так, — Ника усадила обоих мужчин на землю и вздохнула. — Чай пили.

— А нас не пригласили?

— Да нас тоже не очень приглашали. Мы вроде как сами напросились. Невольно… К здешней хозяйке…

— Как это? — спросила одна из близняшек.

Ника перевела взгляд на девочек. Они опять, как истинные женщины, переоделись, а выяснять, которая это из сестер, сил уже не было.

— Да так… Живет здесь такая тетенька. Вроде меня, только у меня эти двое, — Ника легонько встряхнула мужа и сына, — а у нее — сова и змея.

— Кто это тут «сова и змея»? — невнятно спросил Марк. — Мам?

Близняшки захихикали, а потом та, что промолчала, вгляделась в лицо Роберта.

— Тетя Ника…

— Что?

— Тетя Ника… Это точно дядя Роберт?

Альба постояла немного, глядя в стену, туда, где прихотливые узоры на коре дерева складывались в нечто, отдаленно напоминающее лицо, потом взяла со столика книжку, чуть поправила светильник, подняв его повыше, и устроилась на табурете.

— Ничего-ничего, — негромко сказала она, когда все четыре торчавших из стены сучка загнулись вверх подобно крючьям, — ты бы тоже не узнал и ушел. Не обижайся на нее. Она сейчас вернется.