Его размышления прервал хруст гальки под чьими-то тяжёлыми шагами.

Николай Петрович резко обернулся.

-- Доброе утро! -- это был Виктор. На его заспанном лице расплылась широкая улыбка. От прежней усталости не осталось и следа. Он был в трусах и сандалиях.

-- Привет, что так рано?

-- Как договаривались -- встать до рассвета.

Николай Петрович не стал разуверять его, что он договаривался не с ним, а с Андреем. Его радовало то, что перед ним стоит прежний сильный, улыбающийся, деловой человек, способный сделать много для успеха задуманной экспедиции.

-- Искупаешься?

-- Что-то нет желания, темновато. Вдруг щука сослепу за ногу схватит, -- улыбнулся Виктор.

-- А вчера ты не побоялся переплыть плёс.

-- Что ты, бог с тобой. Я вчера даже не купался, ещё до заката солнца лёг спать, наверное, сильно разморило за день, -- вполне серьёзно сказал Виктор.

Николай Петрович с изумлением посмотрел на него и не решился задавать новые вопросы. Со стороны лагеря раздался резкий свист.

-- Это Андрюха нам сигнал подаёт, -- сказал Николай Петрович с какой-то отеческой нежностью. -- Лиду разбудит, чертёнок.

-- Она проснулась раньше меня и уже хлопочет по хозяйству. Кофе и чай наверняка готовы.

-- Прекрасно, но мы должны перед завтраком хотя бы умыться.

Николай Петрович снял майку, зашёл по колено и стал ладонями черпать прохладную воду, умывая лицо и шею. Виктор не стал умываться, вновь вызвав удивление начальника.

Над горизонтом слегка заалело, и сумерки постепенно начали уступать свету, который неумолимо двигался с востока, подавляя темноту и заставляя природу просыпаться. Таков закон мироустройства, и никто не в силах изменить этот порядок чередования темноты и света. А зачем менять этот чудесный, радостный мир! Вот первые лучи пронзили небосклон, и он на мгновение цветисто заиграл разными красками. С плёса повеяло лёгким ветерком, раздался неподалеку в тростниках всплеск проснувшейся хищной рыбы. В лесу пискнула какая-то пичужка, затем чирикнула другая, на одинокой сосне каркнула ворона, ей ответила вторая из леса, и началась неистовая какофония птичьего пения. Но в этом неуправляемом птичьем хоре выделялись солисты -- певчие дрозды, которые имитировали соловьиные трели, и надо сказать, что это у них неплохо получалось. Вороны, очевидно подавленные их мастерством и талантом, перестали каркать. И птичий хор, освободившись от резких, низких гортанных звуков, сразу приобрёл красоту звучания.

Раздался повторный свист, на этот раз более продолжительный, и птичий хор мгновенно смолк, словно по взмаху палочки дирижёра.

Мужчины засмеялись и как мальчишки бросились наперегонки в сторону лагеря.

-- Вы купались? -- спросила Лида, когда они подбежали к палатке.

-- И не собирались купаться, -- сказал Виктор.

-- Тогда почему не отреагировали на свист Андрея?

-- Но мы не собачки, чтобы бежать на свист, -- улыбнулся начальник.

-- Однако прибежали на мой повторный свист, -- усмехнулся Андрей.

-- Есть-то ох как хочется! -- Виктор демонстративно потянул носом.

-- А если без шуток, то мы заслушались птичьим пением, а Андрей своим свистом испугал пташек, -- сказал Николай Петрович с некоторым укором.

-- За недисциплинированное поведение я направляю обоих на исправительные работы, -- Лида показала на закрытый котелок и свёрток. -- Вынимайте куски стерляди и кладите на стол. Я хочу сегодня угостить всех шашлыками из стерляди, а часть кусков завялить и получить балык.

Она положила на деревянную доску кусок рыбы и отрезала от него полоску размером пять на десять сантиметров, затем разрезала полоску на две дольки.

-- Вот таким образом необходимо порезать три куска стерляди. Остальные куски будем заворачивать в марлю, обрызгивать уксусной кислотой и подвешивать на крючки под тентом.

Мужчины быстро справились с этим заданием.

Лида натёрла на тёрке репчатый лук и перемешала с перцем и солью. Андрей и Николай Петрович обкатывали дольки рыбы этой смесью и нанизывали на шампуры. Виктор поставил мангал, засыпал в него древесный уголь и разжёг.

Добившись хорошего жара от углей, он стал укладывать шампуры с рыбой на мангал, и минут через десять шашлыки были готовы. Он снимал их с шампуров, а Лида раскладывала шашлыки на бумажные тарелки. В качестве гарнира она подала на стол репчатый лук, нарезанный кольцами, крупно нарезанный зелёный лук и ломтики лимона. Все сели за стол.

-- К нашему столу чего-то не хватает, минутку терпения, господа, -- сказал Андрей и побежал в палатку. Он вернулся, держа руку за спиной. Потом хитро обвёл всех взглядом и со стуком поставил на стол бутылку сухого белого вина.

Наполнив стаканчики шипучим вином, Андрей сказал: -- Предлагаю тост за успехи нашей экспедиции. Ура! Все дружно поддержали этот тост.

-- Какое нежное мясо! Таких шашлыков и в ресторане не подадут, -- сказал Андрей, доедая последний кусок из своей тарелки.

Это не ускользнуло от внимательного взгляда Лиды. Она тут же сняла с очередного шампура все шашлыки и положила в тарелку Андрея. Он с благодарностью посмотрел на неё и виновато улыбнулся, как будто говоря: "Ну что я могу поделать, если такая вкуснятина".

-- Шашлыки в ресторане изначально хуже шашлыков, приготовленных в полевых условиях, потому что они готовятся из размороженной рыбы, которая теряет практически все свои вкусовые качества и ароматы в результате хранения, -- пояснила Лида.

Несколько шампуров с готовыми шашлыками остались нетронутыми.

"В обед пойдут на второе блюдо", -- решила Лида.

Кофе и чай стали завершением их завтрака. Начальник экспедиции посмотрел на часы. Они показывали без четверти восемь.

-- Задержались, -- огорчённо сказал он.

-- Будем работать без обеда, -- предложил Виктор.

Они подняли на гору треногу, инструмент для земляных работ и спелеологическое снаряжение. Виктор снял с барабана лебёдки конец троса с вертлюгом и подтянул трос к валунам. Затем деловито, как будто и раньше выполнял подобные работы, обмотал тросом валун и зацепил вертлюг за трос.

-- Вот теперь можно сдвигать валун с места, -- сказал он.

-- Трос выдержит? -- спросил с сомнением Николай Петрович.

-- Должен выдержать. Он рассчитан на тяговое усилие -- восемьсот килограммов, при этом усилие на рукоятке барабана лебёдки совсем небольшое -- всего двадцать килограммов. Таковы технические данные лебёдки. Ну а вес валуна, я полагаю, не более полтонны, -- объяснил Андрей.

-- Тогда приступим, -- начальник экспедиции показал им рукой на лебёдку.

Они подошли к лебёдке, взялись за ручки барабана и стали крутить. Трос натянулся. Они сделали ещё один оборот барабана, и лебёдка стала наклоняться.

-- Лебёдку надо закрепить, вот и отверстия в станине, -- усмехнулся Виктор.

-- Анкеры забыли в прицепе, что я наделал! -- Андрей схватился за голову.

-- Там ничего не осталось, -- сказал Виктор уверенно.

Андрей стукнул себя по лбу: -- Значит, нужно искать на месте выгрузки вертолёта.

Он бежит туда, а друзья наблюдают, как Андрей бродит по траве. Вот он наклоняется, что-то берёт, и, победно вскинув руки над головой, кричит: -- Ура, нашёл! -- И бегом возвращается к ним.

Все облегчённо вздыхают.

Металлические анкеры были похожи на рельсовые костыли, только длиннее.

Виктор вставляет четыре анкера в отверстия станины лебёдки, и обухом топора забивает их в землю.

Николай Петрович встал у валуна и махнул рукой. Андрей и Виктор снова взялись за ручки барабана. Трос натянулся и мелко завибрировал. Жилы на руках у обоих вздулись. Барабан вращался медленно, и валун пополз.

Николай Петрович крикнул: -- Молодцы богатыри, валун продвинулся на полтора метра. Ещё хотя бы на метр!

-- Давай, Андрей, поднатужимся ещё немного, -- сказал Виктор. Они медленно вращали барабан, и пот струился по их лицам.

Николай Петрович крикнул долгожданное слово: -- Стоп!