ГРЕЗЫ МОРСКОЙ РОМАНТИКИ

Первая моя встреча с флотом - на старом фото - я, мальчик от роду 5-6 лет, в стилизованной матросской униформе. Откуда и почему взялась эта форма дома теперь уже и не установить. Фотография в семейном архиве сохранилась, а вот её история нет.

Вторая встреча с флотом упоминается в архивах местного районного военного комиссариата. После соответствующего медосмотра призывника 1945 года рождения Михина Владимира Павловича признать годным к строевой службе без ограничений. Документальное доказательство тому - приписное свидетельство. Приписан к роду войск - военно-морской флот и подлежит для направления для службы на подводных лодках. Направлен в часть 14 сентября 1964 Тамбовским РВК Тамбовской области.

22.09.1964 - в\ч 25025, курсант - матрос, учебный отряд северного флота. Принял присягу 05 декабря 1964 года. Прошел подготовку по военно-учетной специальности - радиотелеграфист - надводных кораблей и выпущен по 3 разряду. По правде говоря, это не красный диплом, но все же специалист ВМФ.

После учебного отряда направлен на ГКС-14 (гидроакустическое контрольное судно, определяющее шумность подводных лодок). Матрос - радиотелеграфист, в\ч 22805.

1965 командир отделения радиотелеграфистов БДК-6 (большого десантного корабля) Балтийского флота.

1966 командир отделения радиотелеграфистов, старшина команды корабельных средств радиосвязи БДК-6 Северного флота.

1967 старшина команды корабельных средств радиосвязи БДК-6, мичман, Черноморский флот.

С 28 июня 1968 сверхсрочная служба, как теперь говорят, служба по контракту. Эскадра кораблей Средиземного моря. БДК-6. Старшина команды, мичман.

По истечении срока сверхсрочной службы, 16 октября 1970 года уволен в запас. В военном билете была произведена запись: ?В военное время может быть использован на должности старшины радиотелеграфной команды корабля 1-го и 2-го ранга, или командира БЧ-4 корабля 3-го ранга.

Пока служил, последовательно поднимался от матроса до старшины, сначала 2 статьи, затем 1 статьи, потом стал главным старшиной и, наконец, мичманом. Был награжден юбилейной медалью ХХ лет победы в Великой Отечественной войне 1941-45г.г. 1965 год, жетоном ?За дальний поход, юбилейной медалью ?За воинскую доблесть 1969 год.

СПРАВКА: Юбилейной медалью ?За воинскую доблесть награждались военнослужащие Советской Армии, Военно-Морского Флота, войск МВД, войск и органов КГБ СССР, добившиеся в ходе подготовки к столетнему юбилею со дня рождения В.И. Ленина отличных показателей в боевой и политической подготовке, высоких результатов в руководстве войсками и поддержании их боевой готовности.

Знак "За дальний поход" был утвержден в 1961 г. и до 1976 именовался жетоном. В качестве прообраза были использованы нагрудные знаки "За поход в Англию" 1953 года и 1956 года. Знак "За дальний поход" с подвеской "океан" (как раз такой у меня) вручался только участникам самых знаменитых маневров (преимущественно в Северной и Центральной Атлантике) и носился ими с особой гордостью, причем часть таких жетонов получили летчики, участвовавшие в тех "мероприятиях". Нагрудным знаком "За дальний поход" награждались наиболее отличившиеся, высоко дисциплинированные военнослужащие и гражданский персонал Военно-Морского Флота за участие в дальних походах на кораблях и судах Военно-Морского Флота при условии, что задачи успешно выполнены. Вручение нагрудных знаков "За дальний поход" производилось командиром корабля в торжественной обстановке. Военнослужащие и гражданский персонал Военно-Морского Флота нагрудным знаком "За дальний поход" могли награждаться только один раз. В случае утраты новый нагрудный знак не выдавался.

За все время службы побывал на нескольких тогда экзотичных морях - Красном, Средиземном, послужил на трех флотах - Северном, Балтийском, Черноморском, в стороне остался только Тихоокеанский флот.

ГЛАВА 2

УЧЕБНЫЙ ОТРЯД

Военный театр оперативной деятельности, по научному ответственности, довольно широк. От высоких широт Заполярья до нулевых экваториальных. Десятка два морей двух мировых океанов. И во всех местах пребывания, в любое время дня и ночи, в любое время года, на якорной стоянке в базе у причала, в групповом либо одиночном походе функционирование и выполнение боевых задач кораблем не мыслимо без надежной связи. К этому приучали весь период обучения в учебном отряде военного флота, куда я и был отправлен сразу после призыва, осенью 1964 года, с первого курса Воронежского сельскохозяйственного института им. К.Д. Глинки, практически не приступив к занятиям. Воинскую специальность, конечно, никто не выбирал. Процедура профотбора была до примитива проста, однозначна и скоротечна. По одному подходили к столу великовозрастные парни. Лохматые, помятые и испуганные после дороги до Северодвинска Архангельской области, призванные во флот со всех краев Европейской части Союза. Флотский старшина второй статьи, пальцем что-то постучав по фанерной крышке стола, просил повторить. Испытуемые как могли, воспроизводили на слух, кто во что горазд. Тот, выслушав очередное ответное стокатто спрашивал фамилию и область испытуемого. Кивал одному из своих помощников: Записывай, либо просто отпускал кратким -Свободен. На вопрос, что это означает для нас лично, ответствовал:

- Все узнаете в свое время.

Уж потом, со временем, сообразили, что это был простейший тест на профпригодность, то бишь своеобразный экзамен, по результатам которого были набраны курсанты для подготовки радиотелеграфистов либо акустиков кораблей Северного флота. Отобранных отправляли в пригород Архангельска - Соломбалу, где в то время был расквартирован учебный отряд Северного флота. Громадное пятиэтажное здание старинной постройки, с не менее громадным деревянным плацем с блестящими медными пластинами, о чем речь ещё впереди.

А пока сырость на улице, пелена дождя на природе. В мозгах и душах молодых матросиков тьма и беспросветная мгла. Голодно, холодно, тревожно, бесперспективно... Задача для всех и для каждого только одна - выживать. Туго начиналась учеба. Выучить азбуку Морзе ещё никому не удалось и такой задачи изначально и потом, кстати, тоже, не ставилось. Все должно быть по-другому.... На слух. Знаки заучивались на слух, по мелодии, на манер песни. И все свободное и не свободное время ходили, напевая про себя заученные знаки. С песнями этими ходили на занятия по материальной части, радиосвязи, военно-морской практике. В бане, в туалете, в кино, да везде где угодно губы матросов шевелились беззвучно, про себя пропевая упражнения указанные на занятиях по приему на слух и передаче на ключе. До тех пор когда и среди ночи в карауле или на дежурстве, да где угодно, в любое время мог пропеть увиденное слово либо словосочетание и никаких подсчетов точек-тире, все на слух.... На манер определенного мотива, типа - дай, дай, закурить, что в переводе на удобоваримый язык означало знак (букву) Д, или Тита-тита титатата-татиттатит-та-та-та, что означало яйцо, наиболее распространенная и легко усвояемая распевка. Старшины наши в обучении флотской специальности радистов не особенно были изобретательны, следовали опыту предшественников. Любую книгу под нос и среди ночи и дня на распев. Часто вся казарма отряда только и занималась пением текста, буквенного в первую очередь. А наутро контрольные тексты с малой скоростью под магнитофон и транслитер (автоматический датчик текста Морзе через заранее набитую ленту). Затем для проверки давался контрольный текст. Менее 5 ошибок - прошел проверку, более - худо, необходимо продолжать денно-нощно освоение премудрости. Все было подчинено этому, возражения, что нет слуха и чувства ритма, не принимались в расчет. Случаев отчисления либо сплошной неуспеваемости не припомню, хотя было всякое. Старшины команд в учебке получали по нашим меркам тех времен, по сравнению с нами курсантами, весьма и весьма значительно, до полусотни рублей в месяц и более, могли позволить себе в буфете побаловать себя содовой, лимонадом либо минералкой с печеньем, либо другим каким деликатесом.