А вообще "доказательствам бытия Бога" не надо придавать излишнего значения. Вера, которая вытащена клещами аргументов, немногого стоит. Бытие Божие, как писал в прошлом веке Иван Киреевский, не доказуется, а показуется.

Человек становится христианином не потому, что кто-то припёр его к стенке доказательствами. Просто однажды он сам своей душой коснулся Святыни. Или - сам; или - как сказал один православный богослов: "никто никогда не стал бы монахом, если бы однажды не увидел на лице другого человека сияния вечной жизни"..

Церковь не стремится доказать бытие Бога. Путь ее доказательств другой: "Блаженны чистые сердцем; ибо они Бога узрят". Так сказал Христос. А спустя полторы тысячи лет Паскаль посоветует знакомому скептику: "Постарайся укрепить свою веру не умножением числа доказательств, а уменьшением числа собственных грехов".

Богословие - это экспериментальная, опытная наука. Верующий человек отличается от неверующего тем, что круг его опыта просто шире. Так отличается человек, у которого есть музыкальный слух, от человека, который не может слышать гармонии созвучий. Так отличается человек, который сам побывал в Иерусалиме, от человека, который утверждает, что такого не может быть, потому что Иерусалим и то, что о нем рассказывают, - это миф невежественных средневековых варваров.

Если у человека есть опыт Встречи - как многое меняется в его мире! А если он утрачивает его - как многое тускнеет. Один юноша написал на заре 19 века: "Когда человек сподобился этой добродетели, соединения со Христом, он со спокойствием и внутренней тишиной встречает удары судьбы, мужественно противостоит бурям страстей, бесстрашно переносит ярость злобы. Как не стерпеть страдания, если знаешь, что упорствуя во Христе, усердно трудясь, славишь самого Бога?!" Потом, отрекшись от Христа, автор этих замечательных строк о соединении всю последующую свою жизнь писал только об отчуждении. Звали этого юношу Карл Маркс [К.Маркс. Соединение верующих со Христом согласно Евангелию от Иоанна (15,1-14). Выпускное гимназические сочинение (цит. Г.Кюнг. Существует ли Бог? - М., 1982, - C.177)] ...

Андрей Кураев, диакон

Из книги: Все ли равно как верить. - М., 1999.

Бог изумляющий

Что означает для христиан слово "вера": дань традиции, привычка или основа мировоззрения, без которого невозможен диалог человека с Богом? Есть ли у этого диалога законы, и каковы они? На эти темы размышляет богослов, профессор Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета диакон Андрей Кураев.

Все христиане - философы, но не все философы - христиане

диакон Андрей КураевХристианский "Символ веры" начинается словом "верую". Многим это слово кажется архаичным, темным и дремучим. А я вижу тут признак высокой философской культуры. Почему?

Большинство людей выражают свое мировоззрение словом "знаю", а не "верю". Чтобы сказать "я верю", человеку нужно осознать субъективность своей точки зрения, а значит, свою личностную уникальность. И как следствие - осознать то, что его точка зрения не является универсальной. Иными словами, говоря "я верю", человек признает инаковость своего соседа. Он признает, что сосед может видеть мир совсем иначе.

При чем же здесь высокая философская культура? Да при том, что философия как раз и учит сомневаться в себе и в том, что кажется тебе очевидным.

Понимаете, одно дело - слово религиозного учителя или пророка. И совсе иное - слово философа. Последний умствует на свой страх и риск, за его спиной нет сакрального источника или авторитета. А, значит, философ просто обязан искать аргументы, противоположенные доводам оппонента. Поэтому философия рождается в полемике: там, где спорящие стороны начинают обличать друг друга и доказывать свое. В начале V века до Р. Х. почти одновременно складываются эти культуры спора: агона в Греции и шраманских диспутов в Индии.

В полемике ищутся аргументы, и со временем человек понимает: довод, очевидный для меня, абсолютно не является таковым для моего оппонента. Отсюда два вывода. Во-первых, не стоит всякого, несогласного со мной, расценивать как врага или идиота. Во-вторых - свою позицию начинаешь воспринимать как нечто не-обще-человеческое, уникальное, такое, что не открывается из всех возможных точек зрения.

Вот и христианство своим подчеркнутым "верую" признает, что не всё и не всем оно может доказать и показать. А значит, не всех наших оппонентов мы можем "осудить" за их несогласие. Что-то они в нашей вере не поняли из-за нашей неспособности нормально разъяснить, а что-то им не открыл Тот, в Кого мы верим.

"Господи, спасибо тебе, что ты не к нам пришел!"

Наше "верую" - это сильное противоядие от деградации христианства в тоталитарную секту. Дело в том, что признак тоталитарного мышления - это неумение признать за другим человеком права на иную точку зрения. Тоталитарная психология предполагает, что не согласиться со мной может или мерзавец, или идиот, или предатель.

Почему же такое простое слово препятствует христианству стать тоталитарной сектой? Дело в том, что в самой основе нашей веры лежит некая грандиозная неочевидность. Глаза жителей Палестины две тысячи лет тому назад видели Человека из семьи галилейского плотника. А глаза нашей веры видят в Нем Творца всех галактик. Бога.

Увидеть в Иешуа-га-Ноцри Бога, создавшего даже тех, кто в Нем сомневается и Его распинает, не по силам никакому чисто человеческому линейному рациональному мышлению, никакой эрудиции и логике. Зато есть слова Христа: "Не вы Меня избрали, а Я вас избрал" (Ин. 15:16). Есть слова апостола Павла, что "никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым" (1Кор. 12:3).

О чем говорят эти новозаветные строки? О том, что первичный импульс Божественного Откровения человеку идет от Господа и мало зависит от человеческих заслуг, интеллекта, готовности, тренированности, духовности и т.д. И тем, кто уже пришел в Церковь, стоит это помнить, прежде чем осуждать людей, которые не согласны с христианством.

Однажды в Вятской области батюшка рассказал мне такую историю. Он был тогда еще мальчиком. Шел Великий Пост, Страстная Седмица, и его немощная бабушка, которая сама не могла дойти до храма, попросила внучка почитать ей Евангелие. Тот начинает чтение, где говорится о суде над Иисусом, доходит до криков толпы перед Понтием Пилатом: "Распни, распни Его! Кровь Его на нас и на детях наших!..". И тут бабушка из последних сил приподнимается в кресле, поворачивается к иконам, крестится и говорит: "Господи, спасибо Тебе, что Ты не к нам, русским пришел, а то ведь какой позор на весь мир был бы!".

Я думаю, что это очень точное переживание Евангелия. У нас нет права указывать пальцем на кого-то другого и говорить: "Ну, мы на их месте разобрались бы. Мы бы Христа сделали почетным доктором Московской Духовной Академии, членом Синода и т.д. и т.п." Дело в том, что Бог пришел на землю, чтобы спасти человечество. А для этого Он должен был пострадать на Кресте. Если бы люди всегда видели Христа в Его фаворском, то есть Божественном, преображенном состоянии, то Креста бы не было. Став человеком, Господь не являет, а, наоборот, прячет Свою Божественность. А то, что спрятал Бог, человек сам найти не может.