Будет, да, будет новая земля и новый совершенный человек, будет счастье и жизнь непорочная.
И над этой новой землей возвысится свод лазурного светлого неба и Солнце любви осветит людей дыханьем божественной правды. Все человечество будет хвалить, как один человек, своего Всеблагого и исполненного вечной любви Творца и Мудрого Промыслителя.
Алексей Лосев
25 июня 1909 года, ст. Каменская
Публикация А.А. Тахо-Годи
"Студенческий меридиан", 1991, ╧ 5.
Материализм пред судом бытия и сознания. Антропологический очерк
Святитель Иоанн Максимович: "Одна из самых больших идеологических фальсификаций XX века - это отождествление русской философии с материалистическим мировоззрением".
Святитель Иоанн Шанхайский
Н.О. Лосский, С. Л. Франк, Н. А. Бердяев, Б. П. Вышеславцев, многие другие, как и о. В. Зеньковский в своем ценном труде по истории русской философии, с достаточной ясностью показывают, что материализм не есть русская философия. Материализм - это чуждое русской культуре миропонимание, и оно может приравниваться к русской интеллектуальной культуре только в условиях полицейского удушения всякого инакомыслия. Удушение это началось после октября 1917 г. и продолжается до наших дней. Материализм есть казенное и принудительное мировоззрение тоталитарного после-октябрьского партийного государства. Вне этого государства он ничем себя не в силах проявить. Диалектический материализм наших дней не только философски-слаб, но и общественно труслив. Такова его "диалектика". Он прячется за железобетонными стенами своего "Института Марксизма-Ленинизма", охватывающими всю страну и охраняемыми всеми силами государства. Несомненно, это единственный способ общественного спасения этого мировоззрения в России, т.к. во всех правовых государствах, где обеспечивается человеку свобода выражения его мысли, марксистский "диалектический материализм" не имеет никаких шансов на внимание и общественное существование.
Глава I
Сопровождая туристов по бывшему храму, а ныне "Музею религии и атеизма", "показывая атеизм", гиды несут о религии невесть что. Встает вопрос: что чем тут "определяется"? "Бытие" ли этого гида определяется его "сознанием", или его "сознание" бытием? Вернее сказать, что его бытие и сознание одинаково определяются небытием. Да, небытие (призрачное бытие) тоже способно "определять сознание" человека, как и божественное Бытие. "Кто не собирает со Мною, тот расточает". Кто не живет истинным Бытием, проваливается в ложное, растворяется в призрачном. Растворение в призраках, - путь людей, избравших абстрактное и фантасмагорическое понятие материи, как изначального бытия, откуда всё происходит, и откуда будто бы рождается человеческое сознание.
Разные люди смотрят на одно и то же явление, а видят разное. Глядя на дерево, садовник хочет его окопать, ботаник - исследовать, хозяин дерева думает о его плодах, художник созерцает его эстетически, а прохожий думает о тени, которую даст ему дерево; ребенок играет под деревом, а мистик созерцает в дереве символ Жизни, Христа, Логос мира и видит в ветвях его, листьях и плодах, - единство человечества в Боге.
На все предметы мира и его явления можно смотреть из разной аксиологической и пневматологической глубины. Иные смотрят лишь на костюм встретившегося им человека ("по одежке" расценивая его), другие смотрят на лицо человеческое, третьи интересуются социальным, имущественным положением человека, а четвертым интересен лишь духовный его облик... По мере нашей собственной глубинны, мы открываем глубину мира окружающего нас.
Философия материализма
Материалист этого не видит, в это не верит. Он "партийно" подходит к человеку, он a priori избирает себе материю, как свое и мировое "изначальное бытие". Вот, не было печали, - избирают люди себе такую праматерь. И не бывает им горестно сознавать, что они из материи произошли и ею оканчиваются. Таким обедненным, обесцененным "бытием" материалист определяет свое бытие и сознание. Но сознание человеческое выше безличной материи и не может определяться верчением безличного вещества.
Пушкинский, первый курс Лицея. Люди одного социального круга, класса, воспитания и схожих экономических условий. Но - несходство в их судьбах, различие в их убеждениях, разность их призваний - Пушкин, Горчаков, Матюшкин, Пущин, Кюхельбекер, Дельвиг. Неповторимое, личное сознание, нрав- ственно-свободная воля каждого человека определяют его жизненный путь и неповторимость его лица, гораздо более, чем материальные условия жизни, классовые условности и экономические предпосылки. Маркс и Энгельс не были пролетариями, они принадлежали к меркантильному буржуазному, "Западному" обществу 19-го века; Ленин был русским дворянином. Откуда же явился у них пафос пролетариата? Каким путем они стали возвестителями идеи пролетарского единства и мессианства? И почему один бедный русский северянин оставался всю жизнь архангельским рыбаком, другой делался Ломоносовым, третий чудотворцем-молитвенником отцом Иоанном Кронштадтским, а из четвертого (подобного им всем - экономически) получался только портовый гуляка? ... По каким законам материя тут определяла, действовала, фантазировала? Глубина жизни человеческой определяется, в своих основах, не одними внешними, физическими и экономическими условиями, но прежде всего нравственным личным выбором сознания. Тут онтологический корень человека: человек есть личность, домогающаяся глубины и цели жизни.
Мы видим, что этот важный, всеопределяющий момент, материалистами отрицается только теоретически; практически он вполне принимается в их личной, социальной и государственной жизни. Бытие, и для них есть, прежде всего, бытие личное, рождающееся из нравственной ответственности человека, из глубины его свободы, и рождающее нравственную ответственность человека. Таково высшее антропологическое измерение. Если бы материалисты не признавали того, что существует личный, духовный, нравственный мир в человеке, они не могли бы никого ни судить, ни обвинять, ни награждать. Ответственность за человеческое добро, или зло, за "партийность", или "антипартийность", надо было бы возлагать тогда только на "материю" и "экономику". Но материалисты не делают этого вывода, они признают духовную ответственность личности и (в силу этого) юридическую вменяемость каждого нормального человека. Иначе сказать, они, материалисты вполне признают свободную душу, личность, способную нравственно выбирать свой путь, свои критерии и оценки. Сами по себе (вне личности человека) экономика и материя и для материалистов не имеют значения. И они, якобы не признающие личного духа, как определяющего начала в человеке, оказывается вполне верят и в личный дух и в нравственные категории: "героизм", "долг", правда", "справедливость", "свобода от эксплуатации", - все это у них на устах. Как же мертвый "базис" рождает такую замечательную и столь разнообразную нравственную надстройку в человеке? Материализм и не пытается объяснять такое чудо. Если духовные основы бытия признаются материализмом только "надстройкой" над бытием, а не самим бытием в человеке, то как же этой надстройке они, материалисты придают такое исключительное и личное значение в государственной, в общественной и в частной жизни? Мы видим, что материалисты практически вполне признают личную душу в человеке и крепко верят в нее. Оттого они так славят одних людей, награждая их орденами, знатностью, титулами героев, а других бранят, прорабатывают, унижают, осуждают и убивают за инако-мыслие, инако-волие... Это же мы видим и в отношении негативно-нравственных категорий, таких как "преступление", "измена", "ложь", "правда", "эксплуатация". Материалисты признают эти чисто-религиозные, бытийственные категории в жизни, а основу этих категорий, религиозно-этическую природу человека, они отрицают, как и существование личной души человека, где эти нравственные возможности и силы только и могут раскрываться. Не в протоплазму же эти духовные ценности прячутся? Религиозно-нравственные оценки заполняют личную и общественную жизнь материалистов, не менее, чем жизнь верующих в Бога, так как нравственные понятия не отделимы от человека. Человек от них никуда не может уйти.
