- Ну, если вы думаете, чтобы на него напасть, то не получиться. Там несколько сотен рыцарей.

- Наших не видать?

- Нет, - коротко ответил Брун и прошёл к ближайшему костру.

Брава, пошла за ним.

- Как далеко они от нас?

- Достаточно, чтоб мы могли разжигать костры.

Значит далеко. Но Браву больше волновало, то, на сколько они впереди. Она не сможет одолеть их. Даже не сможет атаковать их обозы. Слишком мало людей. Но сможет обогнать их и найти Нарушителя первой.

- Если мы сейчас же выдвинемся - сможем их обогнать и оказаться впереди?

- Вы хотите оставить рыцарей у себя в тылу? - удивился Брун.

- Именно так, - Брава подняла ножны и вложила в них меч.

- Сможем, - кивнул Брун.

- Быстро всем есть и в путь! Будем бежать, пока не упадём! Всем одеть не полный защитный комплект! - прокричала Брава и взяла, подготовленную Бруном, тарелку.

Полное обмундирование теперь не сковывало движений и не натирало болезненные участки тела, но вместо этого, латы легли - тяжёлым грузом на спину. Гвардейцы не жаловались. Им было некогда. Они смотрели вперёд, в ожидании остановки или ещё одной драки. Победа над храмовниками оставила отпечаток. Теперь за Бравой бежали не сынки высокородных дворян, а доблестные войны.

Впереди показалась возвышенность. Брава перешла на шаг и подняла руку. Сжав кулак, она указала Бруну, чтоб он ушёл вперёд, а остальным приказала сесть и сложить копья. Послышались радостные вздохи, но никто не завалился на землю от усталости.

Брава восстанавливала дыхание и озиралась по сторонам. Тридцать пять гвардейцев цепочкой расположились за ней. Отец говорил, что командир должен всегда находиться в центре, но ей хотелось идти впереди. Она желала первой встретить врага. Этого хотел зуд под повязкой, который каждый удар сердца напоминал ей о ненависти и испорченной жизни.

Брун не заставил себя долго ждать. Он появился, с другой стороны. Запыхавшийся солдат остановился рядом с Бравой и встал на колено.

- Ни души. Горизонт чист. Можно отдохнуть и отправиться дальше. К вечеру нас скроют деревья, - доложил Брун.

Брава повернулась к остальным и приказала устроить привал. Теперь все гвардейцы просто попадали на землю. Они разлеглись на траве и дружно вздыхали, как стадо коров, устроившихся на лужайке. Сама Брава, не стала, падать на землю, а присела на задницу и скрестила под собой ноги. Брун расположился рядом и подтянул свой мешок. Он достал воду, тряпки и ломтики сушёного мяса, завёрнутые в листья.

- Как я соскучилась по нормальному столу, который накрывают в доме моего отца, - посетовала Брава.

Брун промолчал. Он развернул мясо и пододвинул к Браве. Она вместо этого взяла бурдюк с водой.

- Не хочу есть, - ответила она и глотнула прохладной воды. - Зачем ты няньчишься со мной?

- Нам нужен командир. Если вы погибните... сгинут и все остальные.

- Ясно, - и зачем Брава, об этом спросила.

- Ложитесь, - продолжил Брун.

- Чего?

- Ложитесь, мне нужно сменить повязку, - уточнил Брун.

- Не нужно.

- Нужно, иначе рана загноиться и...

- Ну да, рана загноится, а голову не отрубишь, чтоб спасти остальное, - Брава легла на спину.

Брун сполоснул руки и аккуратно притронулся к лицу. Грубые пальцы коснулись кожи. Повязка захрустела от засохшей крови. Защипало. Боль усилилась. Брава, не знала, как чувствуют люди, когда с них сдирают кожу, но сейчас ей показалось, что это происходит именно так. Брава заскрипела зубами. Боль становилась невыносимой, но она терпела. Брава боялась даже пискнуть. Она знала, что сейчас весь отряд наблюдает за ней. Именно сейчас нужно проявить мужество. Именно сейчас переломный момент. Она выдержит. Брава, не скажет ни слова, и её горло не выпустит ни звука.

- Терпите госпожа, ещё немного, - причитал Брун и продолжал ковыряться с лицом.

Боль, словно молния в пасмурном небе. Потом лицо обдул слабый ветерок и рана, будто вздохнула. Боль ушла, осталось только лёгкое пощипывание. Брава едва сдержалась, чтобы не потерять сознание. Внезапно вода маленькой струйкой полилась на щеку. Потом показалась тряпка, которая легла на половину лица. Брун медленно прижимал ткань, будто хотел отмыть пятно с дорогой вещи. Полилась ещё вода. Брун отжал тряпку и вытер лицо - грубо, надавливая, словно оттирал известь со стены.

- Так, рану отчистили, - пробормотал Брун.

Он хлопнул несколько раз тряпкой, сложил и наложил на лицо.

- Только не делай повязку толстой. Я хочу сражаться в шлеме, - Брава остановила Бруна, прежде чем он наложил повязку.

- Обзор в шлеме будет ещё хуже, - предупредил Брун.

- Ничего... ведь у меня есть ты.

Недолго отдохнув, Брава подняла отряд, и они направились в сторону леса, который рос узкой полоской вдоль высоких гор. Им предстояло пересечь зеленные холмы и редкие островки деревьев, растущих среди возвышенностей. Гвардейцы бежали цепочкой. Иногда прижимались к земле, если солдату, бегущему впереди, казалось какая-нибудь странность. Иногда меняли направление, когда нужно было обогнуть холм. А иногда останавливались, чтобы набрать воды в роднике. К вечеру, когда солнце клонилось к закату и тени стали длиннее, гвардейцы вступили в лесную прохладу. Их встретили ели, частые для этих мест. Отряд углубился на сто шагов, прежде чем Брава приказала остановиться на отдых.

- Костер не разжигать, четверых в караул, Брун пройдись вокруг, - долго не думая Брава раздала приказы.

Брун кивнул, сложил свои пожитки и взял только меч. Ему хватило нескольких шагов, чтоб скрыться в деревьях.

Брава проводила солдата взглядом, пока его не поглотила темнота леса, и принялась разбирать мешок. Она разложила доспехи, вытащила одежду, тряпки и остатки еды. Сперва она решила все-таки поесть. В рот полезли кусочки сушеного мяса - жёсткого и безвкусного. Зубы скрипели, а скулы сводило от напряжения. Брава продолжала жевать мясо и через силу глотать. Расправившись с говядиной, которая путешествовала в мешке с самого форпоста, Брава принялась за доспехи. Она сняла с себя оставшиеся стальные пластины и усердно начала их натирать, будто смазывала свою кожу маслом. Один из уставов королевской гвардии гласил - обмундирование должно всегда блестеть на солнце. Едва стоит пропустить царапину, и подлая ржавчина начнёт въедаться в железо. Брава ласкала латы, намасленной тряпкой, не пропуская ни один уголок. Она проходила края, крепко зажимая тряпку, так что между пальцев сочилось масло. Когда в каждой пластине Брава смогла видеть своё отражение, она перешла на меч. Брава покрутила в руке отцовский подарок и сделала пару движений. Потом положила его на колени и занялась чисткой. На лезвии виднелись отметины от старых зазубрин. Брава не помнила, откуда они, но догадывалась, что Брун и здесь постарался. Она не первый раз замечала, как он тайком ухаживал за её оружием. Брава улыбнулась и продолжила втирать масло.