- А по-другому у нас на севере нельзя, - ответил Кэлло и улыбнулся.
Глава 27
В небе светила яркая луна и почему-то выглядела она как-то не так. И вообще все смотрелось, как-то однобоко. Темнота, только, с одной стороны.
Рядом разговаривали. Тихо. Но шёпот все равно слышен. Интонация не из лучших. Разговоры вялые и выдавали удручённое состояние людей, сидевших где-то рядом.
Брава чувствовала себя сломанной. Она попыталась привстать, но руки её не слушались, а спина, будто деревянная и не хотела сгибаться. Брава открыла рот, чтобы заговорить, но вышел только хрип. Во рту было сухо, как в клумбе за домом отца, которую забросили и не хотели поливать.
- Ааа, - вторая попытка не увенчалась успехом, но её все равно услышали.
- Очнулась.
Рядом появилось лицо Бруна, такое же бородатое и с такими же старческими глазами.
- Госпожа, как вы себя чувствуете?
Брава, с трудом подняла руку и ощупала горло, желая сказать, что хочет пить.
- Воды, дайте воды, - лицо Бруна исчезло, а потом вновь появилось. К губам Бравы прикоснулось горлышко бурдюка. Живительная влага растеклась по губам и горлу. Брава закашляла, но продолжала жадно глотать, не обращая внимания на боль в горле.
- Что случилось? - спросила она хриплым голосом. - Что со мной?
Брава ощупала лицо. Правую сторону скрывала повязка, чёрствая, как засохший хлеб.
- Что случилось? - повторила она.
- Мы победили, - начал Брун, - мы надрали задницу рыцарям. И все благодаря вам госпожа. Вы истинная воительница, - Брун широко улыбнулся.
Брава ответила ему, как смогла. Повязка на лице скрыла улыбку.
- Начал с хорошего, - усмехнулась Брава. - И все-таки, что со мной?
- Вас ранили, - Брун погрустнел, будто хотел сказать о смерти её близкого родственника. - Лицо, вам рассекли лицо, но глаз не пострадал.
Лучше бы убили. Для Бравы потерять свою красоту - то же самое, что умереть. А чего она ждала, когда просилась на службу в гвардию. Славы, уважение мужчин и комплименты; признание отца и командование над отрядом; новые впечатление и страстную любовь командира. Да. Именно этого она ждала, но получила слишком мало и не того чего хотела. Слишком быстро её наградила судьба.
- Заживёт, не беспокойтесь госпожа. Шрам будет не заметен, - успокаивал Брун. - Самое главное не падайте духом.
- Врать, всё же плохо, получается, - добавила Брава.
- Если бы у нас был колдун или ведунья на худой конец, то...
- У нас их нет Брун. Забудь, - Брава заёрзала под покрывалом и со стоном, легла на бок, спиной к Бруну. - Много убитых?
- Полтора десятка потеряли, - ответил Брун.
- Расставь караулы на ночь, выдвинемся утром.
- Госпожа, вам надо отдохнуть, - сказал Брун, но Брава, ему уже не ответила.
Брава, не встала и утром. Болела голова, её рвало, а мышцы затекли, словно окаменели. Брун кормил её с выточенной из дерева ложкой, потому что руки Бравы дрожали. Она несколько раз срывалась и опрокидывала миску с едой. Потом долгое время молчала, после чего к ней снова возвращался Брун и чуть ли не силком давал ей еды. Под вечер стало лучше, и она наблюдала за гвардейцами, которые то и дело чистили доспехи. Иногда вставали, чтобы размяться и изваляться в грязи, а потом снова садились и чистили амуницию. За день они воспряли духом и на их лицах появились улыбки, что не могло не радовать Браву. Но она продолжала молчать и не разговаривать. Да никто и не горел желанием пообщаться с ней. Они сочувствовали и прекрасно понимали, что с ней случилось, и поэтому все считали, что лучше её оставить в покое.
Следующее утро улыбнулась Браве. Она встала самой первой, не считая сонного караула. Потянулась, как кошка, пока хрящи не стали издавать щелчки, а мышцы не заныли от боли. Брава осушила половину бурдюка, сходила до ручья, который на счастье гвардейцев протекал у них за спиной. Нашла лужу по шире и, не обращая внимания на холодную воду, уселась в неё. Тело пробрал холод, и кожа покрылась мурашками. Брава, с удовольствием помылась, сполоснула штаны, которые она испачкала из-за своей беспомощности и вернулась в маленький лагерь. Караульные встрепенулись, а Брава спокойно вешала вещи на ветки. Ветер обдувал голое тело и свежесть придавала новых сил, будто единение с природой, то, что помогло Браве встать на ноги.
- Смотрите не на меня, а наблюдайте за деревьями, - высказалась Брава.
Караульные виновато кивнули и отвернулись. Остальные гвардейцы мирно спали вокруг дымящихся костров, в которых вяло, колыхались огоньки, будто сами вот-вот и заснут. Брава отыскала свои вещи. Развернула мешок и вытащила свежую рубаху. Потом она натянула штаны и сапожки. В куче чищеных доспехов, она отыскала меч и вернулась к ручью.
Брава глубоко вздохнула и встала спиной к солнцу. Вытянула меч вперёд. Сталь блеснула.
'Начинай плавно, словно медленный танец. Делай широкие взмахи, пока твои мышцы не станут мягкими, как корабельные канаты от воды. Потом, когда внутри тебя перестанут хрустеть кости, ускоряй движения. Укол. Взмах. Укол. Взмах'.
Брава вспоминала слова отца и делала то, что он повторял в её голове. Шаг за шагом, она улучшала движения, сводя их к плавности и затирая все неровности. Мышцы горели, но все больше и больше слушались приказов, вспоминая все то, что когда-то заложил отец. Вскоре рубаха намокла. Со лба пот заливал глаз и щипал его, но Брава продолжала крутиться в танце. Она улыбалась, хотя это и приносило приступы боли.
Брава, в очередном пируете, провела атаку и воткнула меч в землю, словно там лежал сражённый противник. Враг будто ответил, и боль пронзила её лицо. Она совсем забыла о повязке на лице. Рука медленно до неё дотронулась. Пальцы нащупали шершавую ткань...
- Лучше пока не трогать, - Брава обернулась, около тонкого дерева стоял Брун. - Оставьте, пусть немного заживёт.
- Смешно звучит, - ответила Брава.
- Как вы себя чувствуете?
- Чувствовала себя лучше, пока не появился ты, - огрызнулась Брава и пошла в сторону лагеря.
Позади слышалось шуршание травы. Брун, как преданная собака следовал за ней и бормотал что-то под нос.
- Какие-нибудь новости есть? - спросила она.
- Рыцари стоят большим лагерем на юге, - ответил Брун.
Брава остановилась перед самым лагерем. Гвардейцы уже поднялись и тормошили костры, подкидывая в них поленья и пытаясь их разбудить. В воздухе запахло гарью и едой.
- На сколько большой?
