У Кости третьим уроком было обществознание в одиннадцатом классе. Выпускники, увидев вошедшего учителя, неторопливо разошлись по местам.

- Здравствуйте, несчастливый класс. Рассаживайтесь, успокаивайтесь...

- А вон Натаху Дылду выгонят из школы, и нас будет двенадцать...

Фамилия девушки, у которой не ладилось с учёбой, была Дында, но

124

классный шутник и болтун Олег Кириченко, нарочно оговаривался.

- Ой, извиняюсь: Дынду. Забыл. Ничего страшного, не бери в голову.

- Мы все теперь несчастные, и я не шутил и не имел в виду ваше количество. Сегодня, ребята, я хотел бы предварить урок небольшой беседой...

- О путче в Москве, наверное, Константин Александрович? - перебил Гена Штука.

- Одна штука...две штуки... - как бы разговаривая сам с собой, проговорил Олег.

- А ты кто, гадёныш?!

- Подожди, Гена. Что-то ты, Олег, у нас сегодня чересчур весёлый. Сейчас мы все вместе начнём тебя дразнить...

- Давайте. Отобьюсь.

- Ну, всё, хватит терять время на ерунду.

- Вы хотели нам что-то про Москву рассказать. А чётко было бы сгонять туда, хоть раз в жизни в людей пострелять.

Костя почувствовал, как кровь ударила ему в лицо. "Так, спокойно, - еле сдержал он себя. - Если выплесну эмоции - не смогу переубедить".

- Ты, Олег, хочешь пострелять в людей?.. Это интересно.

Правдолюбивая и резкая Оксана Матвиенко готова была уже что-то сказать, но Костя не дал.

- Только зачем же ехать так далеко - в Москву? Путч вполне мог распространиться на всю страну. Мятежники к этому стремились. Вот представь нашу деревню. Среднее поколение выступит за Ельцина, старшее - за Хасбулатова, а вам, молодым, лишь бы оружие дали. Интересно же пострелять. Вот приходишь ты ко мне с автоматом, а я говорю: "Нет, не пойду воевать за то, чтоб какой-то чиновник объедался красной икрой". Ты опускаешь предохранитель и бьёшь мне очередью по груди. От удара пуль я отлетаю к противоположной стене. Ты не привык удерживать цевьё, поэтому пули разносят в щепки мебель, книги, посуду. Зато за двойки посчитался.

125

Здорово, да?

Костя заметил, что все в классе оцепенели. Кириченко молчал и смотрел с удивлением.

- Но вот незадача: в это время противник - его ведь тоже много - занял ту часть села, где живёшь ты. Твоя мама была дома: какая работа, если идёт гражданская война? Её застрелили, потому что она заступилась за твою сестру. Папа взял было ружьё, да боевики выскочили из вашего дома и шарахнули в окно из гранатомёта. Всё разнесло, и начался пожар. "Ладно, - говорят твои враги, -в другом доме найдём красивых девчонок..." В это время к твоей бабушке заходят те, с кем ты на одной стороне. Они не знают, что это твоя бабушка, и убивают её за то, что не отдала последние продукты: время-то наступило голодное, а у неё внуки - ты и твоя сестра...

Прошло, наверное, полминуты, прежде чем кто-то заговорил. Олег пришёл в себя первым.

- Ну, эти все козлы и затеяли заворушку... Лупануть бы по Москве ядерной бомбой. Заколебали они там...

- Что, разве они все виноваты?

- Точно, Ксюха, нормальных больше...

- А по Кремлю нельзя: памятник истории, - прибавил Гена.

- Хватит, ребята, говорить про уничтожение. Мы же не скорпионы, чтобы жалить самих себя. Не убивать и разрушать надо, а жить и строить. Правильно говорят: каждая человеческая жизнь - неповторимая ценность. Убить человека - значит, разрушить целый мир, который природа уже никогда не воспроизведёт снова... Зачем я затеял этот разговор? Попросту я не хочу, чтобы вы когда-нибудь оказались марионетками в руках грязных, преступных политиков и, получив автомат и приказ убивать, стали бы исполнителями их амбиций, существами-зомби.

- Да пошли они все! Волки тряпочные! - согласился Олег. - Я сам за себя!

- А вот об этом не мечтай. Вспомните события двухлетней давности, августовский путч девяносто первого года. Тогда каждый человек почувствовал, что от него зависит судьба России, и сказал своё "нет" ГКЧП. Путч лопнул, как мыльный пузырь, и только потому, что люди его

126

отвергли... Конечно, отдельно взятый человек не много значит, но в конечном счёте история идёт туда, куда указывает ей народ. Мы с вами должны чувствовать ответственность за происходящее...

- Константин Александрович, вот вы сказали, что мятежники стремились к гражданской войне . А мой папа говорит то же самое про Ельцина.

- Давай, Оля, вспомним, что мы изучаем политологию, и все вместе проанализируем события... Если вспомнить, что конфликт раздувался обеими сторонами, что ни о каком компромиссе никто не хотел и слышать, то, конечно, надо признать, что стороны стремились к силовому решению противостояния. Для чего накапливали военные и полувоенные силы. Они по-разному смотрят на реформы в России. Что ж, у каждого есть право на своё мнение. Гораздо важнее то, что власть, не спрашивая нашего мнения, наплевала на законы и разделилась, как гидра, на две головы, начав поедать саму себя. Что она подвергла государство риску уничтожения. Этого простить нельзя. Мы, народ, не давали власти права решать, быть гражданской войне или не быть... Ребятки, я вижу, вы утомились, пора переходить к уроку...

- Нет, нет, Константин Александрович, объясните! Мне мама сказала, что Руцкой лучше, и всё!

- А чем лучше, не сказала?

- Усами, - подсказал Олег.

В классе засмеялись, и это сняло напряжение, в котором пребывали самые впечатлительные из девчонок после Костиной картины деревенского братоубийства.

- Что ещё объяснять? Обе стороны шли к столкновению. А взгляды какой стороны вам больше нравятся - это ваше дело.

- Какие-то они все странные, - сказал Гена. - Сначала делают, потом думают. Не знают даже, куда их там политика приведёт...

- Это ты верно отметил. Нашей страной в последнее время управляют непрофессионалы. И в СССР бардака хватало, но таких малограмотных, бездуховных и в то же время циничных и самоуверенных, наверное, тогда не было наверху.

127

- Что у нас за страна такая?! - в сердцах воскликнула Оксана. - Почему всё не слава Богу?!

Костя улыбнулся:

- Есть мнение, что Россия - полигон истории, где происходит всё худшее, чего остальной мир уже не повторяет...

- Но всё-таки: когда кончится весь этот бардак и наступит спокойная жизнь без всяких там...путчей и убийств?

- Ты не Оксана, а банный лист, - сделал замечание однокласснице Олег.

- Бардак кончится тогда, - ответил Костя, - когда ты сама решишь, что он кончился.

- Как это?

- А вот так. Скажешь себе: "Всё, бардак кончился, теперь начинается нормальная жизнь" и будешь вести себя так, как будто, действительно, началась нормальная жизнь. Когда многие люди так сделают, остальные им подчинятся, и с бардаком будет покончено.

- Бардаку копец! Снимите шляпы! - театрально объявил Олег.

- Ну, нет, одних только слов мало. Надо делать нормальные поступки. Не позволять оскорблять себя в магазинах, поликлиниках, учреждениях. Не позволять продавать бракованный или даже опасный товар. Не позволять опаздывать автобусам, на выборах попадать во власть болванам и ворам... понимаете, состояние ненависти, постоянных революций и войн деформировало психику нашего народа. Умных, благородных людей с нравственной опорой в религии в своё время вышвырнули за границу, оставшихся уничтожали. В нас остались только осколки великого духа русского народа, и с психикой у нас не совсем благополучно...

- Вот, вот, - снова вмешался Олег, - и я замечаю кое-что. Могу даже указать на некоторых пальцем. Так, одна штука...

- Заколебал ты уже своим кривляньем, - обрезала Оксана. - всё время лезет, куда не просят.

Из девчонок, которые улыбались на шутки Кириченко, никто за него не заступился.

128

Костя сделал нарочито удивлённое лицо и спросил:

- Слушай, Олег, а почему ты в людей пальцем тычешь?

- С психикой нелады! - перекрикивая общий смех, определил Гена.