... Переполняемый впечатлениями от всего увиденного, шёл Костя по улице. На душе было гадко, но, когда чувства немного остыли, он стал думать о том, как мало можно потребовать в школе от детей, которые живут в подобной обстановке. Хорошо ещё, если в такой дом ребёнок придёт ночевать. О приготовлении домашнего задания просто нечего и говорить. От коллег Костя слышал, что мать Игоря пьёт постоянно и довольно часто меняет "пап" своему сыну. "Бедные дети, бедные дети... Вырасти в таком болоте и сохранить нормальную психику... Ребёнку это не по силам... Дом не дом, мать не мать, жизнь - собачья. Убивать этих уродов надо... Вернуться, поднять этих сволочей пинками да погонять вокруг дома, пока придут в чувство..."

От таких мыслей на Костю словно во второй раз пахнуло всем тем, что увидел и ощутил он в жилище Ященко: грязь и неуютность, беспорядок и бедность, резкий запах и тусклый свет сквозь закопчённые окна... "Господи, Господи, и это русские? Великая нация?.. Сколько таких выродков по всей стране?.. Миллионы... Зато рожают в таких семьях куда больше, чем в нормальных. Плодят и плодят идиотов и дебилов, озлобленных и невежественных. Запретить бы им вообще иметь детей. Прошла специальный тест - рожай, не прошла - не надо нам твоего потомства, будущих воров да люмпенов... Спроси у такой, где её ребёнок - ни за что не скажет. Да ей и всё равно. Встанет и будет искать, где б похмелиться. Из совхоза уже два раза по тридцать третьей выгоняли и снова выгонят. Ещё и деньги, что на ребёнка дают, наверняка, пропивает..."

Со всем этим эмоциональным багажом подошёл Костя к дому Зубцовых. Крепкий, высокий забор укрывал двор, образуемый домом, большой летней кухней и выбеленными или даже покрашенными хозяйственными постройками. Через калитку было видно, что середину двора украшают четыре клумбы, сделанные из старых автомобильных покрышек. Многого Костя не успел рассмотреть: здоровенная овчарка, хрипло залаявшая, бросилась на калитку и только из-за цепи не перемахнула её. Через минуту по усилившемуся ожесточению пса Костя понял, что кто-то вышел, и

88

отступил на пару шагов, чтоб собачий лай не мешал заговорить.

- Татьяна Николаевна?

- Да.

- Здравствуйте, я классный руководитель вашей Оли. Константин Александрович.

- Здравствуйте. Сейчас я собаку успокою... Ольга! Ольга! А ну-ка иди сюда!.. Ты что там натворила, в школе-то?! Отвечай!.. Смотри, если натворила что серьёзное, ни видиков тебе, ни компьютеров, и в город с отцом не поедешь!..

- Да вы не торопитесь ругать. Она не закоренелая двоечница, вот только ленивая. Она передавала, что я просил вас прийти в школу?

- Говорила... Я-то думала позвоню, но что-то с телефоном у нас на ферме.. Прийти-то самой некогда, целый день на работе, и никто не отпустит...

- Оля, ты маме не объясняла, почему я её вызываю?

- Я сказала, что у меня по математике двойка...

- Только по математике? У тебя пять двоек по разным предметам, и все их ты упорно не желаешь исправлять... Вы смотрели её дневник?

- Дневник-то я проверяю. Да твм не было двоек. Тройка, по природоведению что ли...

- Вообще-то я все пять двоек в дневник выставил. Все они за одну неделю. И на этой уже учителя жаловались, что ничего дома не учит.

- Ну, я тебе устрою! Ты у меня поездишь в Приморск! К телевизору не подпущу!..

Длинная белая иномарка притормозила на дороге и повернула к воротам.

- Вот отец-то сейчас с тобой разберётся. Ты что, не видишь, что я целыми днями на работе? Мне ещё из-за тебя краснеть да в школу бегать...

Костя поздоровался с Олиным отцом, которого супруга тут же ввела в курс дела.

- Ну, что с тобой делать, а? - решительно спросила получившая

89

подкрепление мать девочки.

- А чё?

- Ничё! Она ещё чёкает!

- Подожди ты, Тань, лаяться... В общем-то она у нас трудолюбивая, Константин Александрович... По хозяйству, матери по дому помочь...

- Помогать-то помогает мне, но мы её особо не загружаем. Уроки учить - значит, не трогаем. Всё телевизор этот: часами не отходит. Всё, с сегодняшнего дня вообще не подойдёшь.

- Пять двоек, говорите... - снова присоединился к воспитанию отец лентяйки. - Ну, и Ольга... Это же по одной в день в среднем. А другие оценки получаешь? Или только двойки?

- Получаю.

- Получаю, - передразнил папа дочку. - А может, только двойки?

- Понятно было бы, - вмешался Костя, - если б ей учёба не давалась. А то ведь может спокойно учиться и на тройки, и даже на четвёрки...

- Она может... Она всё может...

- Просто за ней немного контроля нужно с вашей стороны.

- Может, да не хочет, - папа нерадивой ученицы углубился в себя и, очевидно, усиленно искал в уме быстрое решение педагогической проблемы: ждали обычные вечерние дела по хозяйству.

- К телевизору я её не подпущу, - пообещала мама. - Будет у меня зубарить целыми днями...

- Да зубрить-то ни к чему. Надо. Чтоб она в ближайшие дни исправила свои двойки. Все учителя пойдут ей навстречу. Было бы её желание. А потом...

- Ну, что, Ольга? - перебил Костю родитель. - О полароиде говорили с тобой?

- Говорили, - Оля настороженно взглянула на отца.

- Вот. Заканчиваешь четверть без двоек - будет тебе полароид. А ежели

90

классный руководитель и дальше будет на тебя жаловаться, забудь и полароид, и поездки в Приморск, и ни одной новой кассеты не куплю, будешь старьё смотреть. И с подружками вечером не пущу на лавочке языки чесать. И ещё бабушке про тебя расскажу.

... Тёплый сентябрьский вечер словно сгустился к земле с закатом солнца, жалея людей, прикрывая их от наступления ночного холода, давая возможность убрать с огородов выкопанную картошку, сжечь ботву... Красное небо на западе намекало на завтрашний ветреный день, а буйная игра деревьев в жёлто-красных балахонах на недалёкой сопке, хорошо видной между домами, давала понять, что последний праздник живой природы в самом разгаре, и скоро всё станет голым, мёртвым, застывшим.

Костя торопливо шёл и видел всё: розовое небо, разноцветную сопку... Только любоваться красотами природы он не мог: самые разные мысли запутались клубком в голове и не давали покоя и умиротворения, в которые погрузилась деревня. Как человек, старающийся всё своё время употреблять с пользой, он думал теперь о визитах как о чём-то бессмысленном и корил себя, прикидывая, сколько разных дел успел бы выполнить за это время. И только одна утешительная мысль мелькала оранжевым пятнышком на чёрно-сером фоне самоупрёков: "Зато теперь буду знать, с кем имею дело".

Из дневника

12.09., воскр. Ездил к родителям, заходил к Сингапуру. В городе Галина отшила меня. Какая-то она непонятная. Родители беспокоятся: похудел. Не чувствовал у них себя как дома. И здесь тоже. Повис в воздухе. Вечером - подготовка к урокам, спорт, читал. Привёз газеты: крайне левые и крайне правые расшатывают страну.

13.09. Утром бег, гимнастика. В школе опять много неготовых к урокам. Ночью на понед. Умерла учительница начальных классов В.А.Решетникова: сердце. Я с ней даже ни разу не разговаривал.

14.09. объяснял детям на коровах, что такое коммунизм. Восприняли. Сделал открытие: их надо задевать чем-нибудь близким и так "проталкивать" тему урока. Опять не получился урок в 9 кл. вывел из себя Петренко. Позор: потерял выдержку. Надо: строгость плюс юмор, шутка.

15.09. Методдень. Работал в своей лаборантской: карты, репродукции, стенды. Потом похороны. Прощание в школе. Тягостное зрелище. Ходили на

91

кладбище.

16.09. До обеда "на картошке". Поразительно: эти дети начисто лишены чувства сознательности в привычном нам понимании. Комсомольцев больше не будет.

17.09. Утром - бег, гимн. Уроки, классный час (беседа об аномальных явлениях). Приезжали Володя С. И Толик В. Придётся ехать в Приморск, крестить Володиного сына. Предлагал соседу Володе быть спарринг-партнёром по каратэ. Отказался: "штакетина вернее". Повесил у себя самодельную грушу.